Зеркало в углу. Гребень для волос. Какие-то склянки. Пучки сухих трав.
Тим остановил взгляд. Фото. Старое фото, поблекшее под мутноватым поцарапанным стеклом.
Мужчина, женщина, двое детей на них похожие – мальчик и девочка. Почти погодки, сразу видно, что брат и сестра. На заднем фоне выцветший до теней океан.
– Кто это? – спросил он.
– Никто. Я нашла это в развалинах.
– Зачем хранишь?
– Когда мне было плохо, я воображала, что это мои мама и папа…
– Помогало?
Она пожала плечами.
– Не очень. Но было легче.
Белка вынула фото из рамки и сунула в карман куртки-разгрузки.
– На удачу, – пояснила она. – Не хочу оставлять их одних. Спускайся. Мне надо кое-что сделать…
Тим посмотрел на Белку, а потом на оружейные ящики и кивнул.
– Жди внизу, – приказала девушка. – Никуда не отходи.
Когда Книжник скрылся, Белка замерла на секунду, закрыв глаза. Когда она их открыла, грустинка из взгляда исчезла. Зверек, мирно дремавший в капюшоне ее худи, почувствовал настроение хозяйки и выглянул из своего убежища, касаясь рыжей мордочкой ее щеки.
– Вот и все… – сказала девушка, то ли бельчонку, то ли самой себе. – Пора.
Она шагнула вперед, к зеленым оружейным ящикам.
Еще через минуту она уже закрывала за собой люк. Опустившись, крышка натянула несколько стальных нитей, раскинувшихся от угла к углу, словно взвела боевую пружину.
Тим ждал ее у подножия – щуплый, скукоженный от усталости и холода, растерянный.
– А где мешки? – спросил он.
– Уже погружены.
– Куда?
– Сейчас увидишь…
Лодка была металлическая, Книжник даже вспомнил правильное слово – дюралевая, и поэтому неплохо сохранилась. Она стояла, уткнувшись носом в берег, а за ее кормой простиралось на многие мили зеленое, укрытое густым одеялом из тумана и ряски Болото.
– Прыгай!
– Ты собираешься…
– Не зли меня, Книжник. Выполняй, что я тебе говорю, останешься жив.
– Это же Болото Мертвых! – просипел Тим сдавленным голосом.
– Точно. Это значит, они направятся в обход и мы выиграем как минимум сутки. А то и двое. Садись. Некогда. Они уже идут за нами.
Тим шагнул в лодку, и Белка тотчас же оттолкнула «дюральку» от берега длинным шестом. Туман заклубился, пожирая деревья, оставшиеся на земле, зашуршала ряска, обтекающая низкие облезшие борта суденышка. Пронзительно закричала невидимая ночная птица и Книжник едва не опростался от этого тоскливого крика, но сдержался и уселся на жесткой скамейке на носу. Он извлек из рюкзака атлас, нашел нужную страницу и, покрутив головой, прикинул стороны света.
– Хорошо, что нам нужно на восток, – сказал он негромко, обращаясь к Белке. – Мы плывем в нужном направлении. Знаешь, тут на карте есть… В общем… Когда-то тут были озера. Несколько. Когда одно соединено с другим – это называется каскад. Ходили большие лодки – пароходы. Много небольших городков по берегам…
– Я видела развалины.
– Куда нам нужно попасть? Я посмотрю по атласу.
– Это неважно. Пока что, нам нужно выжить, – ответила она. – А выжить – это убраться отсюда, до того, как нас найдут.
Туман был настолько густой, что Тим не мог разглядеть ее лица – только силуэт на корме, ловко работающий шестом.
– А с остальным мы разберемся потом…
Солнце уже встало над горизонтом, когда из леса вышли разведчики. Они двигались осторожно, с большой опаской, но по мере того, как становилось светлее, смелость возвращалась к челам.
Книжник оставил после себя не след, а целую просеку, любой охотник мог пройти по ней с завязанными глазами – примятая трава, куски грязи, хранящие в себе вонь экскрементов, отпечатки подошв на сырой земле.
– Смотри-ка, – сказал Облом с уважением, разглядывая следы. – Червяк топает напролом, а после нее – ничего. Как по воздуху летит…
– Книжник никогда не умел ходить по лесу, – кивнул Бегун. – Смотри… Забьем, ее нора на вот той старой иве!
– С чего ты взял? – удивился Свин. – Зачем строить дом на дереве?
– Лучшее место, – согласился Облом, не обращая внимания на удивленную физиономию Свина. – Обзор хороший. Веток много, ствол широкий.
Один из разведчиков вынырнул из кустов возле ветлы, которую они втроем рассматривали, и призывно замахал руками.
– Точно там, – Бегун поправил автомат на плече и зашагал к дереву, уже не прячась. – Не бздите, бро… Их там давно нет.
Свин с Обломом переглянулись и двинулись вслед за Бегуном.
Снизу дом Белки тоже было не разглядеть. Для того, чтобы увидеть люк, надо было подняться до середины ствола.
– А если они там? – спросил Свин опасливо.
– Ща проверим, – Облом поправил автомат за спиной и приготовился лезть выше.
– Остынь, – Бегун придержал его за плечо. – Куда прешь, бро? Жить надоело?
– Ты же сам сказал, что их там нет, – обиделся Облом. – Чё хватаешь?
– Хочешь сдохнуть первым? – спросил Бегун равнодушно. – Валяй! Лезь наверх, долбон! Ну!
– Я чё?.. – сдулся Облом. – Я ничё…
– Давай-ка вниз, бро… Потолкуем… – Бегун повернулся к Вождям спиной и начал спускаться.
Он спрыгнул с огромного ивового ствола, и они отошли в сторону, подальше от стоявших группой челов.
– Слушай, чувак, – сказал Свин негромко, обращаясь к Бегуну, – если у вас проблемы, давай я сгоняю. Поднимусь наверх, брошу внутрь подарочек, – он продемонстрировал лежащее на широкой ладони зеленое яйцо гранаты, – и все!
Бегун вздохнул устало.
– Я же сказал – они нужны нам живыми. Чем ты слушаешь, Свин? Жопой? Мы оставили племя на Шамана… Как ты думаешь, он будет рад занять твое место?
– А какого хрена я отдам Гребню свое место? – взвился Свин.
– Потому что покойнику никак не быть Вождем, – объяснил Бегун. – Ты меня достал, Свин. Ты сильный чел, Вождь и все такое, я так рад, что ты мой бро… Но нельзя, бл…ь, быть таким тупым. Ты убьешь их всех потом…
– Я уже понял… – отозвался Свин мрачно. – Ладно, командуй. Но так, чтобы они, – Свин едва заметно повел массивным подбородком в сторону челов-охотников, – не видели.
– Годится, бро… Ты – самый могучий! – развел руками Бегун.
Глаза его чуть сощурились, что должно было означать благожелательность и улыбку.
Облом просто ухмыльнулся.
– Шустрый, – вполголоса позвал Бегун.
От группы челов отделился тот, кого называли Шустрым – сухой, долговязый парень с густыми черными волосами, забранными в хвост.
– Живите вечно, Вожди!
– И ты живи вечно, бро…
– Что думаешь?
Бегун кивнул в сторону ивы.
– Двое поднимались, потом сошли. Есть следы веревок на коре.
– Что-то опускали вниз?
– Да.
– Куда ушли?
– Пока не знаю, Бегун. Я отправил Кислого и Пулю искать следы.
– Они могут все еще быть наверху?
Чел хмыкнул.
– Ты бы стал дожидаться нашего прихода, Бегун?
– Я бы не стал. Но нужно проверить дом, Шустрый.
– Хорошо, вождь.
Шустрый повернулся, чтобы уйти, но Бегун придержал его за плечо.
– Послушай, бро, не ходи туда сам. Не надо. Пошли туда самого медленного…
– Хорошо, Вождь…
Но Бегун не снял руку с плеча Шустрого.
– Или самого глупого…
– Хорошо, вождь.
– Или самого непослушного, – сказал Бегун, не ослабляя хватки. – Того, кто тебе не нужен. Вчера погиб Нога, бро…
– Я знаю.
– Мы все скорбим, Шустрый, но Закон есть Закон. И он говорит – Вождей должно быть четверо. Ты понимаешь, о чем я?
– Да, Бегун.
– Хорошо. Иди.
Шустрый бегом вернулся к челам – их было пятнадцать, вызвавшихся идти добровольно. Взять с собой больше Вожди не решились, чтобы не оставить племя беззащитным. Вскоре от отряда охотников отделился невысокий коренастый чел и начал взбираться на ветлу.
– Он выбрал Грустного, – сказал Бегун, обращаясь к Вождям. – Неплохой выбор. Он не дурак, этот Шустрый…
Грустный быстро взлетел по стволу до того места, где от него расходились толстые ветви кроны, и исчез из виду.
Еще через минуту он со всеми предосторожностями приподнял крышку люка, ведущего в дом Белки, стволом автомата и в образовавшуюся неширокую щель оглядел внутренности «гнезда». Он не мог видеть зеленый гнутый брусок «клеймора», прикрепленного прямо над проемом к потолку, а вокруг люка все было чисто. И тогда Грустный открыл крышку…
Резкий и громкий хлопок разорвал утреннюю тишину. Охотники мгновенно рухнули в траву, Вожди метнулись за полусгнивший ствол поваленного дерева, лежавший рядом. Но взрывов больше не было. Просто что-то тяжелое, хлюпнув, ударилось о ветки и рухнуло наземь возле ивы.
«Клеймор» – мина направленного действия, и Белка расположила ее так, что поток поражающих элементов ударил точно в проем, сметая все на пути. То, что упало на землю, уже мало напоминало Грустного.
– Ну вот, – сказал Бегун, отряхивая колени. – Одним претендентом на место в нашей теплой компании стало меньше…
В этот момент крона ивы вспыхнула белым огнем и взрывная волна разметала все вокруг.
Дом Белки рванул целиком.
Белка услышала взрыв – над водой даже слабый звук разносится на многие мили, а этот грохот был очень силен – и ухмыльнулась. Над берегом, до которого уже было больше мили, встал дымно-огненный столб.
Книжник спал, положив голову на один из вещмешков, и от этого грохота только заворочался, глаза его под веками заходили туда-сюда, но он вздохнул и снова затих. Обшарпанный и мятый нос «дюральки» рассекал зеленый ковер водорослей.
Когда лодка выскочила с «зеленки» на участок чистой воды, шуршание вдоль бортов сменилось журчанием. Тут глубина явно выросла, шест перестал доставать дна и остаток пути до нового покрывала из ряски лодка двигалась по инерции. Впереди высился островок, поросший камышом и каким-то приземистым кустарником, судя по всему, колючим. На одной из веток, зацепившись за шипы, болтался кусок выцветшей ткани. Белка нашла его глазами и едва заметно кивнула, направляя «дюральку» в проход, обозначенный обрывком. Лодка с трудом протиснулась в тесный проливчик, но дальше он стал шире. Мерно погружался в воду шест, Белка изредка пригибала голову, уворачиваясь от веток. Воздух наполнился холодным запахом вечной тени, сероводородной вонью и гудением – вокруг беглецов закружились комары.