Птичьей мелочи стало в разы меньше, зато шум реки теперь слышался отчетливо, и в воздухе появились грациозные игреты, заходящие на посадку в сторону солнца. На нескольких чудом устоявших столбах виднелись мохнатые шапки гнезд сторков.
Еще через пять минут ходьбы они наконец-то оказались на берегу.
Река текла перед ними – широкая, спокойная у берегов и стремительная, вскипающая пеной посередине. Вода в ней была чистой, прозрачной, лошади сразу начали фыркать – им хотелось пить.
Когда-то река была гораздо шире, но плотины давно рухнули и теперь поток вернулся в первоначальное русло, как было до человека. По берегам высились остатки пирсов, часть которых давно осыпалась по разным причинам, лежали остовы огромных речных лодок, служивших для перевозки грузов…
Книжник попытался вспомнить слово, которым эти лодки некогда назывались, но не вспомнил.
Ривер-роад, если смотреть по карте, здесь не заканчивалась, а изгибалась и бежала дальше вдоль реки, и беглецы поехали по ней на север.
– Бесполезно, – сказала Белка через полчаса поисков. – Я и помочь тебе не могу толком. Что искать-то? Как это должно выглядеть…
– Как склад на берегу… Ангар. Вроде этого… – Книжник ткнул рукой в покосившееся здание, похожее на половинку трубы и стоявшее поодаль справа. – Может быть, больше.
– И все? – удивилась Белка.
– Рядом должен быть пирс… Что-то вроде этого. У них был вход на реку.
Он снова показал рукой – на этот раз Белка рассмотрела среди густых зарослей прибрежного кустарника длинную бетонную площадку, тянувшуюся от берега к воде. Площадка опиралась на сваи. Их часть уже превратилась в рассыпающиеся куски, из которых торчала ржавая толстая проволока. Вся конструкция напоминала огромную мертвую мокрицу или многоножку.
– Хреновое место, – сказала Белка, отчего-то поеживаясь. Ей стало неуютно, словно кто-то смотрел на них через этот частокол полуразрушенных свай. Кто-то очень злой и кровожадный. – Удобно для засады.
– Вряд ли здесь кто живет, – покачал головой Книжник. – Зверья должно быть полно, это да… А для людей… Тут все заброшено, Белка, и свежих следов не видно. Представляешь, в Сити жили почти двести тысяч челов. А сейчас?
Девушка пожала плечами.
– Не знаю. Тысяча. Может две. В Тауне, если верить Шаману, три раза постольку.
– В Тауне, – в голосе Книжника была откровенная грусть, – жил почти миллион челов, Белка.
– Я все равно не умею считать до таких чисел. Полруки – это пять. Рука – десять. Сто – это десять рук. Тысяча – это сто рук. Я это понимаю. Что такое миллион?
– Это тысяча тысяч.
– Столько не бывает…
– Теперь не бывает, – согласился Тим. – Теперь многого не бывает и уже не будет.
– Пошли отсюда, – Белка снова поежилась. – Плохое место. У меня неприятное предчувствие.
– Понимаешь, Белка, тут глупо ждать засады: враги не могут быть везде – их слишком мало на такой громадный город, нельзя контролировать все окраины таким количеством людей. А Таун еще больше! Сколько охотников понадобится, чтобы его прочесать? А сделать облаву? Так что о засадах не думай: они могут выследить нас, и то, сначала надо нас найти…
– Найти нас несложно, мы идем к мосту – это единственный путь на ту сторону.
– Он не единственный, – твердо сказал Книжник, трогаясь с места. – Мы найдем другой способ добраться до Тауна, а там поймать нас станет еще сложнее. Давай-ка свернем сюда…
Узкий переулок между двумя верхаузами основательно зарос, но не деревьями, а тонкой молодой лозой. Чуть дальше река разлилась, берег подмыло и остатки сломанных бетонных плит козырьком нависали над катящейся на юг водой.
– К краю не подходи, – предупредила Белка. – Место открытое. Засекут.
Книжник покачал головой, но на всякий случай пригнулся.
– Не засекут, камыш мешает.
– Ближе не получится.
– А ближе нам и не надо… Смотри!
Он показал рукой на низкий, загаженный птицами с крыши и до фундамента ангар в трехстах футах от них.
– Узнаешь?
Белка вгляделась.
– Слушай, ты же вроде жаловался на то, что плохо видишь?
– Я вижу достаточно. Смотри на рисунок на стене. Номера у дома здесь нет, скорее всего, но это явно то, что мы ищем. Там надпись… читай!
– Тим, ты вчера показал мне десяток букв, и хочешь чтобы я прочла?
– Назови мне те буквы которые запомнила…
Белка выхватила среди выцветших теней знакомые по вечернему уроку значки и назвала их. Ей была интересна эта игра – из пересечения палочек появлялись звуки, и эти звуки могли сложиться в слова.
– Прекрасно, – похвалил Тим и неожиданно улыбнулся, и Белка увидела, что у него не хватает клыка справа, но улыбка все равно была хорошей. – Всего две ошибки. Ты перепутала «b» и «d». А вот эта буква – «эф». Запомнила?
Она кивнула.
– Так что же там написано?
– Там написано, – произнес Тим торжественно, – «Воздушный и водный аттракцион братьев Буковски». Та же реклама, что и на стене в подвале, где мы ночевали. Мы его нашли! А теперь… – он взобрался на спину своей лошадки и потрепал ее между ушей. – А теперь – поехали, поглядим, что там у нас интересного внутри…
Чтобы попасть в ангар, им пришлось немало потрудиться. Хоть ворота не были на замке – они оказались сдвижными, и направляющая, по которой ездила массивная створка, давно ушла в грунт. В общем, чтобы открыть метровый проход, пришлось потратить почти двадцать минут времени. Двадцать минут – это очень много, когда за тобой спешит погоня, а Белка была уверена, что их разыскивают и найдут обязательно – это не то, что может случиться, а может и не случиться, это вопрос времени.
Лошади вовнутрь идти отказались. Белка выругалась, но тащить их в ангар силком не стала – привязала у входа.
– Приглядывай! – приказала она Книжнику, а сама скользнула в пахнущую прелым темноту за воротами.
Как только она исчезла из виду, Тиму тоже стало неуютно – по спине побежал холодок, ладони повлажнели, и он поймал себя на том, что учащенно дышит.
Незнакомый пейзаж давил, из камышовых зарослей у самой воды доносились странные хлюпающие звуки и гудело под порывами ветра старое дырявое железо стен. Он перехватил оружие поудобнее, повел стволом, выискивая невидимую цель, и постарался принять максимально грозный вид, но бояться от этого не перестал.
Тогда Книжник начал считать про себя – это был верный способ отвлечься.
Он досчитал до шестидесяти, когда девушка появилась у ворот.
– Ну? – спросил Тим с нетерпением. – Что там?
– Темно. Без твоего фонарика не обойтись. Но, похоже, тут никого не было…
– С чего ты взяла?
– У входа лежит тело, – сказала Белка. – Чуть дальше – второе. Вернее, не тело, а то, что осталось. Но ты же знаешь… Мертвые тела положено сжигать. Их не трогали. Они лежат там, где к ним пришел Беспощадный. Значит, тут никого не было…
– Отлично! – обрадовался Книжник и Белка посмотрела на него с недоумением.
– Что отлично?
– Заходим! – он шагнул к ангару, доставая из рюкзака фонарик. – По дороге все объясню!
Но в огромном ангаре фонарик на ручном приводе оказался немногим эффективней банки со светлячками, которую Книжник использовал в глубоком детстве, чтобы летней ночью дойти до туалетов. Пришлось из подсобных средств и гнилой ветоши соорудить что-то вроде факелов, которые ужасно чадили, но давали возможность видеть на десяток метров вперед.
Ангар выходил к реке вторым торцом, тут тоже были ворота, Огромные закрытые стеллажи, заросший бледной плесенью и еще чем-то нитевидным, генератор, больше сотни ржавых канистр и заправочная колонка – пыльная, шелушащаяся, вся в пятнах коррозии, но совершенно целая.
– Под ней должна быть бочка с топливом, – сказал Тим.
– Только топливо скисло…
– В любом случае, не до конца. – Книжник говорил уверенно, продолжая осматриваться. – То, что осталось от топлива, хорошо горит, а это факелы. Это можно взорвать, в конце концов. Этим можно что-то поджечь, а потушить будет трудно! В общем, крайне полезная штука это твоя скисшая горючка. В наших краях такое сокровище не сыщешь днем с огнем – давно все разобрали. Нас с тобой закидывали зажигалками из запаса, а новых взять негде!
– Слушай, Книжник… Я не пойму, зачем Вожди тебя выгнали. Ты же крайне полезный чел… Все эти премудрости откуда?
Он криво ухмыльнулся.
– Шутишь! Я бесполезный дармоед! Я не умею охотиться! Я плохо бегаю и стреляю. Разве может быть полезен чел, который читает и не умеет тихо перерезать глотку…
Книжник стал возле стеллажей и задрал голову вверх. Обросший длинными белесыми нитями железный скелет высоких полок в свете факела производил жуткое впечатление. Отчетливо пахнуло пометом летучих мышей, какой-то гнилью, прелыми тряпками и сладковатым, едва ощутимым запахом тления.
– Будем смотреть здесь, – сообщил он.
– Что?
– Плот. Знаешь, что такое плот из бревен?
Белка фыркнула и сразу же из ее капюшона раздалось возмущенное пощелкивание Друга.
– Ну и отлично… А этот не из бревен, но тоже плот. Даже лучше.
– Книжник, да тут все сгнило!
– Здесь? – спросил он, сметая паутину с края полки. – Вряд ли. Да и плоты, вроде, были не резиновые – ни сгнить, ни пересохнуть не могли. Только швы проверим – и все.
Белка сморщила нос.
– Ну, положим, – процедила она, оценивающе разглядывая стеллажи. – Положим плот мы найдем. А что с лошадьми делать? Лошадей придется бросить?
– Не обязательно. Лошади плавают.
– Ага. Плавают. Мы будем не просто мишенью! Мы будем о-о-о-очень большой мишенью! Тим, да нас расстреляют с моста, чихнуть не успеем. Это не выход, это самоубийство!
– А другого варианта все равно нет, – ответил Книжник спокойно, но Белка видела, что он совсем-совсем не спокоен, просто старается показать ей свою крутизну. – Плот поможет нам переправиться на ту сторону без моста – это раз. Ночью нас будет плохо видно – это два, значит, стрелять будет трудно и у нас появится шанс. Ага! Ну-ка, помоги мне!