Айша наклонилась в седле, потрепала Бабаха по кудлатой, давно не мытой голове и тот немедленно расцвел широкой улыбкой.
Как все минеры, Бабах носил на лице и теле множество шрамов, но пальцы и глаза у него были на месте, а значит, он был хорош в своем деле. Правда, когда-то шальной осколок рассек ему щеку, выбив зубы с одной стороны, и лицо сделалось ассиметричным и в придачу рябым от въевшихся в кожу крупинок сгоревшего пороха, но, и до этого минер красавцем не был, так что ранение общей картины не меняло.
– Живи вечно! – повторил Бабах, держа Айшу за лодыжку.
Пальцы у него были горячие и липкие от пота, но жрица продолжала улыбаться и ногу не убрала.
– И ты живи вечно, Бабах, – ответила она, добавив в голос нежности. Это действовало безотказно. – Что там смотрецы?
– Смотрецы говорят, что на той стороне сегодня трое стрелков, – отрапортовал минер. – Ты хочешь, чтобы я поговорил с ними?
Айша кивнула.
– Да. Попроси их… Нам нужен кто-то из их Вождей…
– Самый главный из Вождей, – вмешался Бегун. – Не кто-то, жрица, а тот, кто всем командует…
Минер скользнул по нему взглядом, словно по пустому месту.
– Кто это, Айша? – спросил он. – Я его не знаю. У него есть право говорить при тебе?
– Это наш новый союзник, Бабах, – Айша привстала на стременах, стараясь разглядеть странно помутневшее небо слева. – Мы договорились действовать вместе…
– А… – протянул минер, сморщив нос. – А я-то думаю, что тут делает живой парковый? И эта фармерская деревенщина…
Как все жители Сити, он с презрением относился к чужакам.
– Полегче, – оскалился Резаный.
В глазах у фармера начала закипать ярость. Рядом с ним тут же как из-под земли вырос такой же злой Облом.
– Ты кого назвал деревенщиной, ублюдок? – прошипел он, хлопая ладонью по кобуре. – Ты кого назвал? Меня?
– Тихо!
Бегун поднял вверх руку.
Говорил он негромко, но по интонации было понятно, что он имеет право приказывать. Даже Резаный это понял и отступил на шаг, демонстрируя смирение и покорность приказам, только верхняя губа у него подергивалась, обнажая крупные желтые зубы и желание вцепиться обидчику в горло.
– Ты, кудрявый, осторожнее, – процедил Бегун, не повышая голоса, и сплюнул с презрением. – Мы договорились о мире со жрицей, а не с тобой, чувак…
– Я – чел, а не какой-нибудь тин, – Бабах облизнул узкие пересохшие губы. – Я минер, который открывает и закрывает дороги. И ты не проживешь и минуты на этом мосту без моей помощи. Поэтому не говори со мной так, чувак, а то я немного ошибусь, когда буду проводить тебя на ту сторону.
Он шмыгнул носом и обвел взглядом вновь прибывших, и по тому, как он смотрел, было понятно, что никого из приезжих он не боится.
– Приказывай, Айша, – сказал он, отпуская стремя. – Скажи мне, что тебе нужно, и я скажу, как это сделать.
– Нам нужно на ту сторону, Бабах.
Минер кивнул и отступил на шаг, чтобы уйти.
– Погоди, Бабах…
– Да, жрица…
– Нам не просто нужно перейти через мост. Нам понадобится помощь. Попроси, чтобы ко мне на встречу пришел Косолапый. Скажи, что я хочу говорить с ним.
По лицу Бабаха пробежала странная тень, край рта дернулся, словно от тика, но он совладал с собой.
– Да, жрица…
– Бабах… – снова позвала Айша и добавила негромко: – Я помню, что было в последний раз, если ты об этом…
– Я тоже помню, – ответил Бабах так же вполголоса, и посмотрел Айше в глаза. – В этот раз, жрица, все может быть хуже худшего. Косолапый никогда ничего и никому не забывает.
Он отступил, достал из-под груды мусора спрятанную палку с привязанной рваной белой тряпкой и зашагал прочь, размахивая импровизированным флагом над головой. Шел он странно, можно сказать, смешно – подпрыгивая без всякой видимой причины, делая странные боковые шаги, но уверенно продвигался к баррикаде из разного мусора, преграждавшей путь где-то посередине моста.
– Гы… – расплылся в улыбке Облом. – Чё это он прыгает, как кузнечик? Головой поехал?
– Мост заминирован, – отозвался Бегун. – И с этой стороны, и с той… Так что кончай ржать… Скоро сам так прыгать будешь!
Резаный посмотрел на Облома и едва заметно покачал головой.
– Вам прыгать не придется, – вмешалась Айша. – Если Бабах договорится о встрече с Косолапым, то на нее поедем мы с Додо.
– Еще чего, – возмутился Бегун. – Ты нам не доверяешь?
– Я вам не доверяю, – кивнула Айша. – Но это ничего не значит. Вот то, что вам не доверяет Бабах – это гораздо хуже… Как бы мне не пришлось соскребать вас, союзнички, совком с бетона.
Она улыбнулась, представив себе описанный процесс.
– И еще… Весь мост пристрелян, в меня снайперы точно палить зря не станут, а вот в тех, кого Косолапый впервые видит… В общем, челы, я лично гарантий вам не дам, но можете попробовать. Беспощадный всегда ждет неподалеку!
– Спасибо, – улыбнулся Бегун, но глаза у него стали недобрые. – Я пока воздержусь.
Несколько минут они стояли молча, наблюдая, как Бабах говорит с кем-то по ту сторону баррикады, а потом минер запрыгал обратно.
– Ну? – встретила его вопросом жрица.
– Ему передадут.
– Отлично.
– Не то, чтобы очень хорошо, – поморщился Бабах. – Косолапого нет поблизости. За ним пошлют.
– И?
– Не раньше завтрашнего утра. Или позже.
За спиной у Бегуна в полголоса выругался Облом.
– И ты не спросил кого-нибудь другого? – В голосе Айши звучали озабоченность и раздражение.
– Почему же? Спросил, – пожал плечами минер. – Но там тоже помнят твой последний приход, Айша, так что среди челов из Тауна дураков нет. Они боятся тебя, жрица!
Он осклабился, облизывая Айшу взглядом так, что она буквально ощутила на своей коже его шершавый мокрый язык.
– Что, забери вас всех Беспощадный, тут было в последний раз? – не выдержал Бегун.
– Разговор по душам, – Айша погладила лошадь между ушами и та тихонько заржала в ответ на ласку. – Мы с вождем Тауна по душам поговорили, но Косолапому повезло.
– И нам повезло, – сказал Додо серьезно. Ему явно было не до улыбок. – Повезло, что тебя не разорвало на части! Прошу тебя уйти с моста, жрица. Нам скажут, когда Косолапый появится.
Айша привстала на стременах, разглядывая дым, который теперь был ясно видим слева.
– Это у нас что? – спросила она. – Пожар?
– И не один, – Резаный прикрыл глаза ладонью. – Горит в трех-четырех местах.
– И сильно горит, – добавил Бегун. – Вижу руку пожаров. Может, руку и два пальца.
– Далеко, – махнул рукой Додо.
– Это вверх по реке, – вмешался Облом. – И ветер дует на город.
Он был серьезен и сосредоточен, причем стал таким только что.
– Когда мы сюда пришли, – добавил он, – пожаров было вдвое меньше… Так что это недалеко. Огонь идет на наш старый лагерь.
Облом покрутил в воздухе обслюнявленным пальцем.
– И сюда он тоже идет.
– Это Белка, – процедил Бегун сквозь зубы. – Это все устроила она! Она и эта тварь – Книжный Червь.
– Хороший план, – Айша снова пересчитала очаги пожаров и рассмеялась. Смех получился несколько натужным, лицо жрицы достаточно красноречиво говорило о том, что она в бешенстве. – Просто отличный план для лесной дурочки. Заставить нас тушить пожар, а самой хозяйничать под носом. Послушай, Парковый, я начинаю любить ее все больше и больше!
Бегун ухмыльнулся углом рта и негромко сказал так, чтобы его слышал только Резаный:
– Ты давно ее любишь, Айша… Я знаю…
– Что ты сказал, Парковый? – спросил Додо, поворачиваясь к ним.
– Хорошо, что у нас общие враги, Додо, – ответил Бегун, ни на секунду не задумавшись, изобразив энтузиазм не только голосом, но и мимикой. – Я рад, что у меня в союзниках Великая Жрица Сити!
Додо глядел на Бегуна и Резаного без тени симпатии, как дикий кот глядит на крысу до того, как проголодался. Потом он кивнул и отвернулся.
Айша скомандовала и двое ее гонцов сорвались с места и скрылись в переулке.
Додо подошел к жрице и взял ее мерина под уздцы.
– Стремный чел, – едва слышно сказал Резаный. – Я его не боюсь, просто хочу убить.
– Ага, – кивнул Бегун. – Что-то мне кажется, что он тоже хочет тебя убить. И меня заодно.
– Нам надо держаться вместе, Бегун. Я им не доверяю…
– Да уж… – прошептал Бегун. – Тут ты прав! Я болотному снейку доверяю больше, чем этой паре.
– Нужно составить план… – начал Резаный.
– Есть одна проблема, – перебил его Бегун.
– Какая? – спросил Резаный с недоумением.
– Я не доверяю никому, фармер. Никому, означает в том числе и тебе.
Полуспущенный на воду плот энтузиазма не вызывал.
Заплат было многовато, а места за высокими бортами не столько, сколько хотелось бы. Хорошо, что груз теперь состоял из нескольких железных ящиков, к которым Книжник привязал пластиковые шары со смешным названием «буй». Конечно, пришлось повозиться и с упаковкой, и с плотом, и с железными листами, которые Книжник разместил вдоль бортов.
– Это только от дроби, – резюмировала Белка, осмотрев «броню». – И от мелкого калибра.
– Смотря с какого расстояния, – возразил Книжник.
– Для стрелков – без разницы. Я сама видела, как они с полумили убили человека, который в это время прятался за старым каром.
– Через полчаса будет темно и в нас станет трудно целиться.
Он закашлялся.
– Смотри-ка… Как горит!
Огонь бушевал в пяти блоках от них и становился сильнее с каждой секундой. Горело полукругом, как они и рассчитывали, и вечерний ветерок гнал пламя от них в сторону Мэйн-Бридж и Даунтауна. Старые дома весело пылали, огонь полз по лианам, по шершавым стволам дикого винограда, прыгал с балки на балку…
– Сильнее, чем я хотел, – прошептал Книжник. – Это не потушить ведрами. Мы можем сжечь город…
Белка пожала плечами.
– И какая тебе разница?
– Тут живут люди, Белка…
– Если эти люди тебя поймают, то сожгут живьем. Так что переживай о ком-то другом, а не о них. Кончай болтать, я пошла за лошадьми…