Марта молчала не сводя с нее глаз.
Все девочки в доме не сводили с Ханны глаз и это были совсем не детские взгляды. Ханне на секунду стало не по себе, но она сдерживала эмоции изо всех сил. Если Марта почувствует неуверенность, то никогда не сделает шаг навстречу.
– Послушай, я обещаю тебе, что если что-то будет не так, что-то тебе не понравится, ты уйдешь свободно. Тебя не будут задерживать. Но у нас совсем нет времени, Марта. Если ты не согласишься, мы оставим вас тут и уйдем дальше. Мы разыскиваем живых, а их с каждой минутой все меньше…
– Если ты обманываешь меня, – процедила Марта, выдавливая из себя слова через силу, – то гореть тебе в аду!
– Мы уже в аду, Марта, – сказала Ханна совершенно серьезно. – И друг без друга нам из него не выбраться.
Она протянула Марте руку.
– Договорились?
Ладонь Ханны зависла в воздухе. Секунда, вторая, третья…
Марта все еще колебалась, но, поборов сомнения, все-таки протянула руку навстречу.
Рукопожатие получилось крепким.
– Собираемся, – приказала Марта. – Сью, предупреди остальных.
Девушка со ссадиной на подбородке кивнула.
– Погоди, – попросила Ханна. – Я предупрежу Васко, что все в порядке. Он парень нервный.
– Сколько у нас времени? – спросила Марта.
– Полчаса хватит?
– Хватит.
– Ну и отлично.
Ханна вышла на веранду и помахала Васко рукой.
– Все в порядке, мы собираемся!
– Я могу подойти? – крикнул он.
Ханна оглянулась на Марту, та кивнула.
– Подходи!
За спиной Ханны вовсю суетились девушки. Сью уже командовала в соседнем коттедже, Ханна слышала ее голос.
Васко шел к ним, шурша палой листвой и лицо его ничего хорошего не обещало. Ханна облокотилась о перила веранды, Марта стала рядом, бросив под ноги небольшой рюкзак.
– Это все? – спросила Ханна.
Марта кивнула.
– Ничего. С одеждой теперь проблем нет.
– Теперь есть проблемы поважнее.
– Ты сумасшедшая, – сказал подошедший Васко.
– Я знаю, – отозвалась Ханна. – Знакомься, это Марта. Марта, это Васко Гонсалес, мы учились вместе. Он мой друг.
– Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя жуткий характер? – спросил Гонсалес, протягивая Марте руку.
– У нее нормальный характер, – вступилась Ханна.
– Ладно. Проехали. Пусть садятся в кузов грузовичка. Сколько вас? – спросил он у Марты.
– Пятнадцать.
– Поместитесь. Старайтесь размещаться на полу. Борта обшиты железом, так будет безопаснее на случай обстрела. Раненые? Больные? Нужна помощь?
– Помощь была нужна раньше, – буркнула Марта. – Сью! Садитесь в грузовик!
– Хорошо!
Девчонки ожили.
Голоса стали веселее и громче, скрипели под быстрыми ногами доски, хлопали двери коттеджей и, если не обращать внимание на висельников, можно было подумать, что в лагерь вернулась нормальная жизнь.
– Ладно, ждем вас у машин, – сказал Васко Марте и повернулся к Ханне. – Пошли, генерал, свяжемся с базой, пусть готовят место новоприбывшим.
Армейская рация хрипела на несущей, но голос дежурного по базовому лагерю Харви Ловкача, был слышен отчетливо.
– Пятнадцать девчонок? Отлично, командир! Конечно, накормим! Сейчас распоряжусь. И со спальными местами разберемся. Вы далеко? Прием.
– Рядом с Грин-хилл – до него мы не доехали. Двадцать пять миль от тебя. Минут через сорок будем. Прием.
– Роджер, командир. Ждем. Конец связи.
Васко положил гарнитуру.
– Ты понимаешь, что она могла тебя пристрелить? – сказал он тихо.
– Наверное…
– Орать на тебя бесполезно…
– Совершенно бесполезно, Васко.
– Пусть на тебя Грег орет. Ну, и как? Стоило оно того?
– У нас плюс пятнадцать, Васко. Пятнадцать девчонок – нянек, матерей и минимум одна охотница к тебе в команду. Это наша удача!
– Да нафиг такое счастье! – фыркнул Гонсалес. – Она без тормозов, еще хуже чем ты. Мне такое чудо в команду без надобности!
Он посмотрел на наручные часы и махнул рукой.
Бастиан и Салли, занимавшие позиции возле ворот, побежали к джипам. Марко развернул грузовик.
Марта со своей командой шла по дороге к воротам – ну, вылитые скауты, правда одетые во что ни попадя и с оружием, но с улыбками на лицах.
– Поверили нам, – сказала Ханна. – Вот теперь они поверили!
Они шли тесной группкой, нагруженные каким-то нехитрым скарбом, который решили взять с собой, а лес сзади них был наполнен удивительно нежным закатным светом, и воздух был по-осеннему прозрачен и чист, и вились в этом прозрачном воздухе паутинки-путешественники, тонкие и легкие, как последний вздох.
– Этих срезать? – спросил Васко, кивнув в сторону повешенных.
– Пусть висят.
Она не задумывалась перед ответом. Или почти не задумывалась. И Васко отметил это. Он привык отмечать такие мелочи, именно из них формировалась общая картина и понимание того, как поступит тот или иной человек.
– Ты стала другой, – сказал Гонсалес, закуривая.
Ханна бросила на него быстрый взгляд.
– А ты?
– Я стал таким, каким должен быть. Я уверен, мой отец хотел, чтобы я стал именно таким.
– А мой хотел, чтобы я стала певицей. А мама… чтобы врачом.
Она замолчала на несколько секунд.
– Васко, как ты думаешь…
Сначала Ханна увидела, как падает Сью. Улыбка все еще была на ее губах, а она уже падала, закрутившись вокруг своей оси. И лишь когда рухнула ничком шедшая рядом с ней девочка в розовых джинсах и зеленой ветровке, Ханна услышала выстрелы.
Что-то с визгом срикошетило от импровизированной брони джипа, хрустнуло продырявленное лобовое. Ханна почувствовала, что ноги ее взлетели выше головы от сильного удара под колени, но, падая навзничь, все же не отвела взгляд от Марты и ее подруг.
Они оседали на землю, скошенные струями свинца.
Одна за другой.
Пули настигали их, рвали на части плоть, одежду, рюкзаки…
Марта успела развернуться, но карабин не подняла – не хватило секунды. В нее попали несколько раз, и она попятилась от попаданий, раскидывая руки шире и шире, словно прикрывая своих подопечных от смертоносного свинцового дождя.
Но она никого не прикрыла.
Ханна упала, больно ударившись лопатками о бетон парковочной площадки, вскрикнула, и в то же время рванулась вперед в обычном темпе.
И вернулись звуки.
– Со стороны реки! – кричал Васко. – Бастиан, слева!
Треск очереди и чей-то крик.
Серия три по два совсем близко.
Мимо пронесся Марк, за спиной его болтался тубус гранатомета.
Ханна зашарила по поясу, ища кобуру, но тут же вспомнила, что оставила пистолет в кабине джипа, когда шла парламентером.
Она попробовала привстать, но над ней засвистело, затарабанило по железу борта, и Ханна поползла под джип, вжимаясь в землю всем телом и проклиная, что она девушка и у нее есть сиськи – только бы не застрять!
За ее спиной громко залаял карабин Гонсалеса, затрещали в ответ несколько очередей и Васко длинно и витиевато выматерился.
Ханна обожгла себе зад о катализатор, но выползла с противоположной стороны машины – здесь можно было чувствовать себя в относительной безопасности. Она открыла дверцу с пассажирской стороны и полезла во внутрь, разыскивая свой пистолет, и он нашелся – на коврике за водительским сиденьем.
Ханна сжала в ладони массивную обрезиненную рукоять и медленно выдохнула, приводя в порядок бешено бьющееся сердце. Пистолет успокаивал ее круче любого транквилизатора, он не давал ей ощущения превосходства – свои шансы на победу Ханна могла оценить вполне реально – он превращал ее испуг, ее ярость, ее гнев в нечто материальное. В девятиграммовый кусок свинца, способный вылететь из ствола со скоростью 600 ярдов в секунду.
Ханна вывалилась из машины и снова вскрикнула от боли в ушибленной спине, но пригибаясь, бросилась к воротам, возле которых виднелась спина Васко – он стрелял с колена короткими очередями. Откуда им отвечали? Ханна не видела, нападающие прятались справа от коттеджа Марты.
– Какого хера? – рявкнул Гонсалес, когда Ханна упала рядом с ним. – Вернись в машину!
Пуля угодила в опорный столб, за которым они прятались, и от удара заходили ходуном все ворота. Покойники закачались, словно елочные игрушки на ветру.
– Блядь! – выругался Васко. – Не высовывайся!
Он снова приник к коллиматорному прицелу и его автомат задергался, выплевывая огонь.
Дум, дум, дум…
Клацнул боек. Магазин опустел.
– Кто они?
Гонсалес вставил новый магазин в приемник и передернул затвор.
– Не знаю. Зашли с реки, может, лодкой. Мы не могли их видеть. Трое. Одного ранил Бастиан. Второго я вроде завалил.
Он высунулся и, прицелившись, дал две коротких очереди.
– Они в доме. Стреляют из окон.
Ханна положила руку ему на плечо.
– Убей их, – сказала она и не узнала свой голос.
Слова с трудом продирались через голосовые связки, царапая их.
– Убей, – повторила она.
Васко посмотрел на нее и кивнул. Ханна видела свое отражение в его зрачках.
– Марк, ты готов? – спросил он в микрофон.
– На позиции, – отозвался «уоки-токи» голосом Марка.
– Давай.
– Понял.
Прошло секунд десять, потом раздался хлопок, мелькнула слева быстрая тень с дымным хвостом за ней и бывший коттедж Марты содрогнулся от взрыва. Вылетели рамы, сорвало с петель и перекосило дверь, белый дым заклубился, вырываясь наружу.
На груди Гонсалеса снова ожил «уоки-токи».
– Готово, Васко! Приложил, как в тире.
– Пошли, – приказал Ханне Гонсалес, и побежал к дому, целясь из карабина в выбитые окна.
Но Ханна не выполнила приказ, а бросилась к телам девушек, лежащим на дороге, как будто бы могла успеть хоть что-то изменить…
Но изменять было уже нечего.
Некоторые из девушек еще шевелились, но это была агония – слишком серьезными и многочисленными были раны. И кровь… Столько крови Ханна не видела никогда в жизни. Она мгновенно выпачкалась в ней, переворачивая тела, пропиталась тяжелым солоноватым духом.