Миг – и в комнате остался только спящий здоровым младенческим сном Додо.
Горящий в изголовье постели светильник вспыхнул, осветив даже темные углы, и тут же потух.
Бегун проснулся от того, что взлетел в воздух. Жесткая ладонь сжимала его гортань так, что он не мог даже захрипеть. Додо поднял его над лежанкой и припечатал к стене спиной, выбив из легких остатки воздуха.
– Где она?
Додо не говорил – он рычал, как бешеный вольфодог. Он был совершенно гол, и его безумный взгляд мог испугать самого Беспощадного, если бы тот мог испугаться.
– Куда ты дел ее, Парковый!
Краем глаза Бегун видел, как потянулся спросонья за автоматом Облом, но пистолет Грызуна воткнулся ему в затылок и Облом поднял руки, так и не ухватив оружия.
Свин реагировал быстрее, но до своего обреза не допрыгнул – Додо отправил его в нокаут ударом ноги.
– От-пу-сти… – просипел Бегун, чувствуя, что еще одно нажатие и его позвонки лопнут, как ореховые скорлупки. – Не я…
Додо еще раз ударил его о стену и отшвырнул прочь. Бегун пролетел через всю комнату, развалил лежанку на куски и рухнул на копошащегося на полу Свина. Додо в один прыжок пересек комнату и навис над поверженным противником, огромный, как падающее дерево.
– Где она? – прорычал он.
– Не бей меня… Я не знаю…
Голосовые связки вождя Парка отказывались работать, он хрипел.
– Врешь! – заревел Додо и ударил Бегуна в лицо.
Кулак телохранителя убил бы вождя наповал, но в последний момент тот успел дернуть головой и отделался разбитым носом.
Додо снова вздернул его в воздух и принялся трясти, словно хотел вытряхнуть из Бегуна душу.
– Да ты сдурел, Додо! – взмолился Облом, не опуская рук. Ему явно не хотелось умереть прямо сейчас от пули в затылок. – Мы из комнаты не выходили… Завязывай! Ты его убьешь!
– Слышь, Додо… – стоящий у дверей Бабах был спокоен, словно ничего не происходило. – Ты того… не дури. Я спал у Айши под дверью. Никто не входил и не выходил, пока ты не выскочил…
Бегун закашлялся, во рту было солоно от крови.
– Додо! – выдавил он из себя. – Что стряслось?
– Айша! – заорал Додо. – Айша пропала!
Он заревел, ударил себя кулаками по голове – раз, другой – и рухнул на колени. По его лицу текли слезы. Настоящие слезы.
И в этот момент Бегуну стало действительно страшно. Он понял, что жив только по случаю, ему просто повезло. За Айшу Додо убьет всех, кто станет на его пути, и ему плевать на бессмертие. Ему на все плевать, кроме нее. Он просто псих ненормальный. Дир во время гона значительно умнее, чем он.
Свин заворочался в углу, с трудом приходя в себя.
– Ох… – промычал он, держась за лоб и тряся головой, как припадочный. – Сдохни первым, Додо! Да ты охерел в конец…
– Это не мы, Додо, – сказал Облом, осторожно усаживаясь у стены. – Зачем нам трогать Айшу?
В комнату заглянул Резаный, увидел царящий разгром и тут же ретировался. Он явно не хотел попасть под горячую руку гиганту.
– Ты… скажи… что… произошло? – просипел Бегун, с трудом продавливая воздух через связки.
Он сплюнул и длинная вязкая нить слюны повисла на подбородке.
– Объясните хоть что-нибудь! – просил Облом. – Ворвались, отпи…дили… Что не так?
Додо плакал, уткнувшись в колени. Вместо него ответил Бабах.
– Они спали вместе. Потом Айша исчезла.
– Из запертой комнаты?
Бабах кивнул.
– Я спал у порога. Охранял.
Он показал Бегуну гранату.
– Вот.
– И никто не входил? – спросил Облом.
Бабах покачал головой.
– Никто. Клянусь Беспощадным!
Свин наконец-то тоже сел и потрогал опухшую челюсть.
– Сука ты, Додо! – прошепелявил он, морщась. – Нахера зуб мне выбил?
Бегун посмотрел на Облома, тот кивнул.
– Это она, – сказал ему Бегун свистящим шепотом. – Я уверен – это сделала она!
– Больше некому, – сказал от дверей Косолапый.
Он выглядел так, словно не ложился. За его спиной маячил знакомый силуэт в надвинутом на глаза капюшоне.
– Кончайте убивать друг друга! Пошли, я вам что-то покажу…
Додо смотрел на вождя Сити мокрыми, налитыми дурной кровью глазами.
– Вставай, здоровяк… – ухмыльнулся Косолапый. – Чего сопли распустил? Про…бал – так про…бал, ничего не поделаешь!
В комнате Айши было темно, светильник в изголовье погас, так что Косолапый распорядился внести факелы из коридора.
Он подошел к окну и высунулся наружу. Спина вождя напряглась, он даже закряхтел с натуги и втащил в комнату мертвеца. Бегун невольно отпрянул, а Додо, наоборот, шагнул вперед. Жрец выглянул из-за спины вождя, всматриваясь в лицо покойника.
– Это Кусок, – сказал он своим сиплым шершавым голосом. – Он сегодня в дозоре у входа…
– Был, – кивнул Косолапый.
Шея Куска была затянута черным тонким шнуром. Синее отечное лицо покойника красноречиво показывало, что он умер в петле.
Косолапый пошарил рукой за окном, что-то заскрежетало.
– Понятно, – он ухмыльнулся и встал. – Теперь хотя бы ясно, как она спустилась вниз…
– И как? – спросил Бегун.
Косолапый показал ему шнур и кивнул в сторону покойного.
– Она оглушила Куска внизу, затянула петлю у него на шее, потом поднялась сюда по лианам, пропустила веревку через крюк под подоконником, схватила жрицу и прыгнула вниз. Кусок летел вверх, она вниз… Никаких крыльев, никакого волшебства. Сообразительная сука…
– Не повезло Куску, – покачал головой Облом, – она его выбрала, потому, что он толстый. Он один весил, как они вдвоем.
Облом посторонился, пропуская в комнату Резаного.
– Чего только сейчас приперся, овцепас? – прошамкал Свин злобно, – забздел? Прятался, пока нас тут пи…дили?
Но Резаный пропустил оскорбление мимо ушей.
– Я спускался вниз, – сообщил он, обращаясь только к Косолапому. – Она забрала лошадь – мою лошадь! – и оставила нам послание…
Додо оскалился и издал горлом неприятный скрежещущий звук.
– Какое послание? – спросили почти одновременно Бегун и жрец.
– Лошадей охраняли двое, – пояснил Резаный, стараясь скрыть растерянность. – Одного она…
– Да, срать я хотел на твою охрану! Пусть их хоть всех передавят! – рявкнул Бегун. – Что она сказала?
– Что поменяет Айшу на Книжника, – огрызнулся Резаный и тут же взвился, чтоб не потерять авторитет. – Чего орешь, парковый?! Ты тут не хозяин!
– Ах, вот оно как! – процедил сквозь зубы Косолапый. – Так вспомни, Резаный, что она не тому послания передает! Что я тут хозяин!
Он ткнул пальцем в стоящего рядом с ним жреца.
– Вот он тут хозяин! А вы – никто, висельники! И ваша драная сука – никто! Она мне условия ставит? Вертел я ее! Трижды! Хер ей, а не этот сопляк! Менять!? Еще чего!
Голос его дрожал от ярости.
– Никто и никогда не будет мне приказывать в этом городе!
– У нее Айша! – взревел Додо, успевший натянуть штаны. – Да ты рехнулся, колченогий ублюдок!
Он рванулся к Косолапому, метя ухватить за горло, но стоящий на его пути Сиплый успел подставить гиганту подножку, а Свин и Облом упали телохранителю жрицы на спину раньше, чем он коснулся пола.
Додо завыл и попытался вывернуться, но его уже прижали к земле.
– Не дури! – выдохнул ему в ухо Облом. – Тебя убьют, и ей никто не поможет!
– А ну всем лечь! – заорал Бабах своим тоненьким голоском и замер у дверей, подняв над головой гранату. – Лечь! Я не шучу!
В комнате стало тихо.
Косолапый медленно подвернулся к подрывнику.
Тот всем показал выдернутую чеку и неприятно хихикнул.
– Застрелить его? – спросил вэрриор с факелом, стоящий у самого выхода.
– Попробуй! – ухмыльнулся Бабах.
Его пальцы, сжимающие гранату, были белыми от напряжения, глаза совершенно сумасшедшими.
– Отпустите Додо! – приказал он, и Свин с Обломом выполнили команду.
Додо поднялся с пола и стал рядом с подрывником, отдуваясь. Лицо его налилось багровым, из носа сочилась кровь.
– Может, всем надо успокоиться? – спросил Бегун, делая вид, что происходящее его не касается. – Зачем нам убивать друг друга?
– С хера ли нам успокаиваться? – отозвался Грызун, и стал рядом с соплеменниками. – Это нашу жрицу умыкнула ваша сука. Увянь, парковый! Не твое это дело! Иди, говно ковыряй!
Косолапый насупился и покачал головенкой.
– Я никого менять не буду, – сказал он спокойно. – Вам надо – вы и меняйте. Червь мой, где он – вам неизвестно, а я его не отдам. А теперь, можешь все взрывать, уе…ыш! Я тебя не боюсь!
– Убери гранату, Бабах, – попросил Грызун.
Бабах замотал головой.
– Убери гранату, – повторил разведчик. – Убери, или я попрошу Додо выбросить тебя в окно. Не зае. вай меня, сегодня никто никого взрывать не будет. Тут пока еще все союзники!
– Точно, – подтвердил Бегун и дернул углом рта. – Союзники. Пока еще. Почти друзья.
Сиплый засмеялся негромко и этот хохоток из-под надвинутого капюшона прозвучал так, что у присутствующих мороз пошел по коже.
– Смотри, какие неблагодарные гости у нас, Косолапый, – прохрипел жрец. – Ты впустил в свой город сумасшедших? Этот чел грозит нам в нашем собственном доме? Он хочет нас убить? Или мечтает прогуляться по доске? Беспощадный давно не получал жертв…
– Значит, так, – сказал Косолапый набычившись. – Утром вас переведут через Мэйн-Бридж домой, в Сити. Проводят поджопниками! Кто откроет пасть – прогуляется по доске. Кто дернется – сдохнет первым. С вашей сукой я разберусь сам.
– Убей их, – посоветовал Сиплый. – Это надежнее!
Бабах так и стоял с гранатой над головой, и Додо с Грызуном тоже не тронулись с места.
Резаный жался у дверей и на его лице явно читалось намерение броситься наутек, но между ним и спасительным коридором расположились двое с автоматами.
– Она этого и добивалась, – подал голос Бегун. – Она хочет, чтобы мы поубивали друг друга. Косолапый, ты не разберешься с ней в одиночку. Наша сила в том, что нас много, а она – одна, но поодиночке она передавит нас, как мокриц. Она умна, Косолапый. Она умнее каждого из нас по отдельности, но ей не тягаться с нами, когда мы вместе.