– Хорошо, я больше никому не скажу, – ответил Петер, пожав плечами. – Но ты можешь объяснить мне, почему я не должен этого делать?
– Я просто очень волнуюсь за своё здоровье и не хочу, чтобы кто-нибудь ещё знал об этом заранее. Это плохая примета.
Петер усмехнулся.
– Перестань смеяться, – грозно сказала женщина. – Я говорю вполне серьёзно. Ты пообещал мне, что никому не скажешь!
– Конечно, пообещал, – сказал Петер и погладил жену по голове. – И я сдержу своё обещание, хотя совсем не понимаю, зачем это тебе нужно.
– Вот и хорошо, – улыбнулась Корасон и потерлась щекой о его шею. – Только мы с тобой будем знать об этом.
Петер нежно поцеловал жену и сказал:
– Пойдём спать. Тебе теперь нужно много отдыхать, чтобы наш мальчик родился крепким и здоровым.
– А почему ты решил, что это будет обязательно мальчик? – обиделась женщина. – Я, например, уверена, что это будет девочка. Мне ведь трудно одной управляться по дому. А так у меня будет помощница.
– А почему ты думаешь, что только тебе одной нужна помощница? – ехидно спросил Петер. – Мне тоже очень нужен помощник, и поэтому у нас родится непременно мальчик, вот увидишь.
– Нет, девочка, – стала заводиться женщина, не понимая, что Петер просто подшучивает над ней. – Всё от меня зависит, и я постараюсь родить обязательно дочку.
– Да рожай ты кого хочешь! – засмеялся Петер. – Главное, чтобы это был здоровый и крепкий ребёнок. Ведь мы будем его любить независимо от того, кто это будет – мальчик или девочка. Разве не так?
– Конечно, так, милый, – ответила она и улыбнулась. – И сына, и дочку я буду любить одинаково. А теперь действительно пора спать.
Встав со скамейки, они, обнявшись, пошли в дом.
Утром, когда Корасон проснулась, завтрак был уже на столе. Петер стоял у кровати и улыбался.
– Доброе вам утро, – сказал он весело.
– Кому это нам? – не поняла она.
– Как это кому? Тебе и нашему маленькому. Вставайте, я приготовил вам завтрак.
Корасон встала с постели и пошла умываться. Через пару минут она вернулась в дом, свежая, сияющая. Она подошла к мужу и нежно поцеловала его в губы.
– Мы очень любим тебя, – сказала она.
– Кто мы? – не понял Петер.
– Я и наш маленький, – засмеялась Корасон.
После завтрака Корасон хотела убрать посуду, но Петер не дал ей этого сделать.
– Не нужно, я сам всё уберу, – сказал он.
– Мне это совсем не трудно, – попыталась возразить она.
Но Петер даже не стал её слушать. Он быстро убрал со стола и перемыл всю посуду.
– Ну, хорошо, а мне что делать? – сердито спросила Корасон, когда Петер отнял у неё веник, которым она собиралась подмести комнату.
– А ты можешь пойти и погулять, если хочешь, – ответил он ласково. – Если не хочешь гулять, то можешь посидеть в тени и поразмышлять о чём-нибудь, или я схожу в лавку к Намису и куплю тебе какую-нибудь книгу. Можешь также пойти поспать, если хочешь.
– Но я не хочу спать, не хочу читать, не хочу сидеть, гулять, – ответила Корасон раздражённо. – Я хочу просто немного убрать в доме. Имею я право сделать это или нет?
Петер нахмурил брови и притворно грозно сказал:
– Если ты будешь сердиться и нервничать, то наш маленький родится злым. А если он родится злым, я не буду его любить, так и знай.
Физиономия Петера рассмешила Корасон.
– Но я ведь злюсь потому, – сказала она сквозь смех, – что ты принимаешь меня за какую-то безнадёжную калеку, с которой нужно сдувать пылинки. Но поверь мне, это совсем не так. Я вполне здоровая женщина и некоторую работу вполне могу выполнять. Ты, например, совсем не умеешь готовить. В этом я смогла убедиться только сегодня утром. Поэтому я буду выполнять ту работу, которую смогу, а всю остальную попрошу делать тебя. Договорились?
Петер в раздумье почесал затылок и, наконец, сказал:
– Ну, хорошо. Только ты обязательно проси меня помочь тебе, если не будешь справляться.
– Так я и сделаю, – согласилась Корасон. – Ну а теперь, может быть, ты отдашь мне веник?
– На. – Петер со вздохом протянул веник жене.
Она стала подметать пол.
– Тебе не тяжело? – спросил Петер через минуту.
– Тяжело, – ответила она. – Ужасно тяжело, что ты стоишь надо мной и наблюдаешь. У тебя нет никаких дел?
Петер вздохнул и вышел из дома. Корасон посмотрела ему вслед и улыбнулась. Она улыбнулась потому, что ей была очень приятна забота мужа. Она даже не могла себе представить, что её Петер окажется таким ласковым и заботливым супругом.
А Петер, выйдя во двор, сразу достал инструменты и пошёл в сарай. Там он выбрал несколько самых ровных и крепких досок. Он решил смастерить кроватку для малыша. И хотя совсем не знал, как она делается, он уже представлял её себе.
Обстругав доски, он разметил их и стал распиливать. В это время во двор вышла Корасон, которая уже закончила уборку и решила немного отдохнуть. Она увидела, что муж что-то мастерит, и спросила:
– Что ты делаешь, Петер?
– Я строю кроватку для нашего малыша, – ответил он, вытирая с лица пот.
– Зачем? – испуганно спросила женщина. – Разве ты не знаешь, что нельзя ничего приготовлять заранее, а то с маленьким обязательно что-нибудь случится. Перестань, я прошу тебя.
Петер отложил ножовку и с укором посмотрел на жену.
– И тебе не стыдно говорить такие вещи? – спросил он. – Ты же взрослая женщина, а до сих пор веришь в какие-то глупые приметы, как ребёнок.
– Но ведь приметы кто-то придумал, даже не придумал, а заметил, что именно так всё и происходит, – сказала Корасон. – Значит, всё это не такая уж и глупость, как кажется на первый взгляд.
– И совсем не кажется, – ответил Петер. – Это и есть самая настоящая глупость. Какой-то дурак придумал, а все остальные ему верят.
Он подошёл к жене, нежно поцеловал её в щёку и сказал, весело улыбнувшись:
– Ну, подумай сама, что может случиться с нашим ребёнком?
– Я не знаю, – ответила Корасон со вздохом. – Но мне не хотелось бы готовиться заранее.
– Ну, хорошо, – сказал Петер. – Если ты не хочешь готовиться потому, что веришь в приметы, можешь этого не делать. Но я в приметы не верю, и поэтому позволь мне доделать эту кроватку, иначе нашему ребёнку придётся спать на полу.
Корасон поняла, что с Петером спорить бесполезно, и вынуждена была согласиться. Она махнула рукой и сказала:
– Делай, что хочешь. Только я об этом знать не хочу.
– Вот и отлично, – ответил он и засмеялся. – Быстро уходи в дом, а то тебе придётся стать свидетелем того, как я занимаюсь вещами, которыми не должен заниматься мужчина при жене.
– Ну и болтун же ты, – махнула рукой Корасон и ушла в дом.
А Петер опять принялся за дело. Он долго подгонял доски одну к другой, потом аккуратно наметил отверстия, которые затем просверлил с филигранной точностью. Выстругав из дерева чопики, он скрепил ими доски, и кроватка была готова. Петер любовно ощупал рукой каждую дощечку, каждый уголок, чтобы, не дай Бог, не пропустить ни единой выпуклости, ни единой занозы, которая потом могла бы поранить малыша.
Тщательно осмотрев кроватку, он остался доволен своей работой:
– Ну вот, через полгода ему будет, где спать.
Он отнёс кроватку в сарай и там поставил в угол, тщательно накрыв соломой.
После обеда, когда Корасон собралась прилечь отдохнуть, она вдруг заметила, что с мужем что-то творится. Петер ходил по дому, осматривая все углы, что-то мерил, что-то прикидывал.
– Что ты делаешь? – спросила Корасон удивлённо. – Ты потерял что-нибудь?
– Нет, – ответил он задумчиво. – Я ничего не потерял.
– А что же ты тогда делаешь?
Петер остановился посреди комнаты, обвёл её взглядом и ответил:
– Я пытаюсь сообразить, куда мы поместим нашего ребёнка, и нигде не могу подыскать подходящего места.
Корасон с укором посмотрела на мужа и сказала:
– До тех пор, пока он не родится, я даже слышать ничего не хочу. Какая разница, где он будет находиться, главное, чтобы он нормально появился на свет, а всё остальное – пустяки.
– Совсем не пустяки, – возразил Петер. – Ты только посмотри на нашу комнату и скажи, где он будет спать?… Вот видишь, ты даже не можешь себе представить.
Петер стал ходить по комнате, указывая пальцем в разные места, и говорить:
– Тут его поместить нельзя, потому что слишком тесно. Здесь совсем нет света, а там сквозняк от двери. Если этот стол поставить к окну, то ребёнка можно было бы поместить сюда, но тогда мы будем ему мешать…
Корасон не выдержала и строго приказала мужу:
– Замолчи немедленно. Если ты этого не сделаешь, то я уйду жить к Татаву, пока не рожу ребёнка. Ты понял меня?
Петер остановился как вкопанный. Он удивлёно посмотрел на жену и спросил:
– Что с тобой? Зачем так волноваться? Разве я сделал что-то не то?
– Именно, не то! – сердито ответила Корасон. – Я ведь просила тебя не говорить при мне о том, что будет, когда он родится. Зачем ты это делаешь? Ты что, специально хочешь меня рассердить?
– Конечно, не хочу, – обиженно ответил Петер. – Ты же сама это прекрасно знаешь.
– Тогда не делай этого больше, я прошу тебя, – сказала она уже гораздо мягче. – Ведь я уже просила тебя об этом, разве ты забыл?
Петер подошёл к жене, присел на кровать рядом с ней, нежно погладил её по голове и сказал:
– Прости меня, пожалуйста. Я не думал, что это так важно для тебя. Раз ты так просишь, я не буду больше при тебе говорить о… о нём.
– Ты очень умный и должен меня понять, – нежно сказала Корасон и поцеловала мужа в лоб.
С тех пор Петер ни слова не говорил о их будущем ребёнке. Но это совсем не значило, что он не думал о нём совсем.
Напротив, с этого дня все его мысли были заняты предстоящим пополнением семьи. Втайне от жены он мастерил всё новые и новые вещи, которые могли пригодиться с появлением младенца.
Он смастерил детский стул, манеж, долго лепил из глины, а потом обжигал в печи разные погремушки.