Никтопапа со своим обычным насмешливым высокомерием пояснил:
— К сожалению, Волшебный Мир не обладает иммунитетом к всякого рода инвазиям. Вот и этот район недавно подвергся нашествию крыс.
— Крыс? — в ужасе взвизгнул Лука и только теперь осознал, отчего ему показались такими странными все эти наблюдатели и стражники. Так это были не люди, а гигантские грызуны!
Медведь Пес грозно зарычал, а пес Медведь, добрейшей души существо, расстроился.
— Может, нам убраться подальше? — тихо прошептал он, но Лука решительно покачал головой.
— Не знаю, как вы, — сказал он, — а я просто умираю от голода. Крысы там или нет, а нам придется сойти на берег. Надо ведь отыскать хоть какую-нибудь еду. Вам-то, конечно, она без надобности, — добавил он, обращаясь к Никтопапе.
Тот пожал плечами точь-в-точь как Рашид Халифа и улыбнулся привычной Рашидовой улыбкой:
— Хорошо. Надо, значит, надо. Давненько я не проходил сквозь круговое заграждение. — Подметив замешательство на лице Луки, он пояснил: — Это такая ловушка из колючей проволоки. Она окружает Важнокрысию, своего рода визитную карточку здешних мест. Как вы понимаете, теперешние их обитатели весьма резко реагируют на всякое нарушение этики, изложенной на щите.
— Но мы же вовсе не собираемся ничего нарушать, — возразил Лука. — Просто хотим поесть.
И четверо путешественников направились к сторожевому посту, оставив «Арго» на попечение Слоноселезня и Слоноутицы, которые забавы ради ныряли за Круговертками и другой мелкой живностью. В воротах сторожевого поста за барьером позади закрытой металлической решетки стоял громадный серый Крыс в мундире, Крыс-Пограничник.
— Документы! — потребовал он визгливым, самым что ни на есть крысиным голосом.
— Нет у нас документов, — честно признался Лука.
— Черт знает что! — заверещал Страж Границы. — У всех должны быть какие-нибудь документы. А ну-ка выворачивайте карманы!
Лука вывернул карманы и обнаружил там помимо камешков, игральных карт, резинок и мелких монеток три конфеты в фантиках и два тщательно свернутых бумажных самолетика.
— В жизни не встречал такой наглости, — пискнул Крыс-Пограничник. — Сначала он уверяет, что у него нет документов. Потом выясняется, что документы у него есть. Скажите спасибо, что я такой чуткий и отзывчивый. Подавайте мне ваши документы и благодарите судьбу за то, что я в добром расположении духа.
Никтопапа настойчиво подтолкнул локтем Луку, и тот со вздохом расстался с игральными картами, самолетиками и конфетами в оранжевых фантиках.
— Этого достаточно? — спросил он.
— Только благодаря моему великодушию, — заявил Крыс-Пограничник, тщательно рассовывая добычу по карманам. Затем он отомкнул решетку и пропустил путешественников за ограду. — У нас в Респектокрысии чужаки должны соблюдать приличия. Шкурка у нас тонкая. Стоит нас задеть, тут же потечет кровь. А уж мы в ответ заставим вас расплачиваться собственной кровью в двойном размере. Все понятно?
— Понятно, все понятно, — вежливо ответил Лука.
— Понятно — что? — проскрежетал Крыс-Пограничник.
— Абсолютно все ясно, сэр, — вмешался Никтопапа. — Не беспокойтесь, сэр. Мы готовы соблюдать все пункты, сэр, от «а» до «г».
— А как насчет прочих букв алфавита? — спросил Пограничник. — Вы ведь можете натворить много всякого с остальными буквами.
— Мы готовы соблюдать все буквы алфавита, — подтвердил Лука и поспешил добавить: — Сэр.
— Среди вас есть особы женского пола? — внезапно насторожился Крыс. — Вот эта собака, например, не сучка? А косолапая тварь не медведиха… медвединя… медведка?
— Это я-то медвединя? — с грозным видом вопросил медведь Пес. — Ничего себе. Я оскорблен.
— И я тоже, — подхватил пес Медведь. — Хотя в принципе ничего не имею против сук.
— Берегитесь! — взвизгнул Крыс-Пограничник. — Я обижен до глубины души вашими заявлениями, будто вас оскорбили. Знаете ли вы, что, до глубины души обидев одну Крысу, жестоко обижаете всех остальных? А жестоко обидев всех Крыс, вы совершаете тяжкое преступление, наказуемое…
— Сэр, мы приносим свои извинения, — торопливо вставил Никтопапа. — Можно нам пройти?
— Ну ладно, так и быть, — уступил Крыс-Пограничник. — Но впредь ведите себя прилично. Не хотелось бы мне обращаться к Крысам-Респектологам.
Луке это название показалось малоприятным.
Миновав сторожевой пост, путники очутились на серой улице: дома, оконные занавески, одежда Крыс и людей (да-да, там попадались и люди, к великому облегчению Луки) — все сплошь казалось грифельным. Под стать крысиным шкурам посерела белесая кожа людей. Небо затянули асфальтово-серые тучи, сквозь которые пробивался тусклый свет.
— Некоторое время назад, — пояснил Никтопапа, — здесь возник Цветовой Конфликт. Одни Крысы ополчились на желтый цвет, цвет сыра, другие возненавидели красный, напоминающий о крови. Кончилось тем, что неполиткорректные цвета были запрещены специальным постановлением Крыссовета — местного парламента. Кстати, парламент этот никем не избирается. Он вполне успешно выбирает себя сам и послушно исполняет указания Главнокрыса.
— А кто выбирает его? — спросил Лука.
— Разумеется, он сам, кто же еще? — ответил Никтопапа. — По правде сказать, он выбирает себя беспрерывно, занимается этим практически каждый день. Уж очень ему нравится сама процедура. Это называется Перекрысинг.
— Очень точное словечко, — фыркнул медведь Пес, так что на него с подозрением покосились несколько встречных Крыс.
— Ты поосторожнее с выражениями, — предупредил Никтопапа. — Здесь все так и нарываются на скандал.
Тут Лука увидел гигантский плакат, явно изображавший самого господина Главнокрыса. Черно-белый портрет по величине вдвое превышал эту важную персону.
— Вот это да! — воскликнул Лука, и ему пришла в голову странная мысль: если бы Главнокрыс реинкарнировался в человека, то выглядел бы точь-в-точь как один отвратительный двенадцатилетний школьник из города Кахани. Ну просто один к одному… — Ратшит, — прошептал Лука. — Невероятно.
Пес Медведь тоже присмотрелся к портрету на плакате.
— Да, понятно, что тебя так проняло, — сказал он. — Остается надеяться, что в Волшебном Мире он не входит в число твоих врагов.
А вот наконец и место, где можно поесть! Вывеска над дверью гласила: КРЫСТОРАН «У АЛИСЫ». Увы, название соответствовало содержанию. Лука заглянул в окно и увидел, что официантами и поварами тут в основном работают люди, зато большая часть посетителей самые что ни на есть Крысы. Лука озадачился. Как же расплатиться за еду?
— Пусть тебя это не волнует, — успокоил Никтопапа. — В Волшебном Мире деньгами не пользуются.
Лука вздохнул с облегчением:
— Но все-таки здесь же что-то покупают? Как поступать в таких случаях? Все это очень странно.
Никтопапа пожал плечами, в точности как Рашид.
— В таких случаях применяется Р2С2Е, — пояснил он в своем загадочном духе.
— Знаю, знаю, — обрадовался вдруг Лука. — Мне об этом рассказывал брат. С ним тоже такое случалось.
— Processes Too Complicated То Explain, — несколько высокопарно изрек Никтопапа, когда они входили в Крысторан. — Нечто необъяснимое составляет суть Тайны Жизни. Необъяснимые вещи можно встретить повсюду, и в Обыденном Мире, и в Волшебном. Без них никак не обойтись. Успокойтесь, господин ученый. А то у вас такой вид, словно вы только что открыли электричество, а может, Китай или, на худой конец, теорему Пифагора.
— Порой, — Ответил на это Лука, — я точно могу сказать, что вы не мой отец.
Еда оказалась на удивление вкусной, и Лука с Псом и Медведем с аппетитом умяли все, что было подано. Однако они успели заметить, что все Крысы вокруг пристально и с явной враждебностью разглядывают пса Медведя и медведя Пса, отчего те слегка поеживались. За соседними столиками бормотали что-то неразборчивое, как решил Лука — на крысише, крысином наречии. Наконец подозрительного вида косоглазый Крыс в серой кепке встал на задние лапы и подошел к ним. Ему явно доверили допросить с пристрастием непонятных пришельцев.
— Ну чо, чуваки, — начал Следокрыс, не обременяя себя ненужными любезностями, — чо вы ваще мыслите нащет нашей великой Респектокрысии, а?
— Верно, сэр, именно так, сэр! — хором поддержали его все Крысы в Крысторане.
— Мы свою страну любим, — надменно продолжал Следокрыс. — А вы? Вам наша страна нравится?
— Очень приятная страна, — вежливо ответил Лука. — И еда замечательная.
Следокрыс поскреб подбородок.
— Че-то оно меня мало впечатляет, с чего бы это? — проскрипел он, словно разговаривая сам с собой. — Че-то сдается мне, под вашей внешней любезностью кроется какая-то гадость.
— Вообще-то, нам пора идти! — торопливо объявил Лука, поднимаясь из-за стола. — Приятно было познакомиться…
Но Следокрыс протянул когтистую лапу и схватил Луку за плечо.
— А ну-ка, скажи мне, — нахально потребовал он, — согласен ли ты, что дважды два — пять?
Лука заколебался, не зная, как вежливее ответить. И вдруг, к его безмерному удивлению, Следокрыс вскочил прямо на стол и, расшвыривая тарелки и стаканы, затянул громким, шипящим голосом, безбожно фальшивя, странную песню:
Дважды два, конечно, пять?
А Земля вертится вспять?
И велик наш Главнокрыс?
Уважаешь ли ты Крыс?
О да, уважаешь ли ты Крыс?
Кверху попой мир стоит?
Писк наш музыкой звучит?
Должен крыс ты почитать?
И респект нам оказать?
Белое всегда черно —
Здесь ты с нами заодно?
Погляди на мой портрет —
Краше крысы в мире нет?
Серый цвет милей всего!
Уважай всегда его!
Совершенен наш Закон —
Всех законней в мире он!
Уважаешь ли ты Крыс?
Уважаешь, почитаешь,
Уважаешь ли ты Крыс?
При этом все Крысы в Крысторане вскочили на задние лапы, передние прижали к груди и грянули хором: