Проклятье! Лифт начал спуск, а я рванул вниз по лестнице, на ходу пытаясь застегнуться. На публике появиться голым я не мог, иначе статья в газете гарантирована, а после неё – объяснения с моим чертовым отцом, чего мне хотелось меньше всего.
Выскочив из здания, я заметил Ромеро, бегущего за Арией. Перескакивая через ступеньку, она спускалась в метро, и я бросился за ними. Блядь! Я должен ее догнать, должен остановить прежде, чем она сделает какую-нибудь глупость. Мне нужно объясниться с ней. К черту все. Увидев меня, люди бросались врассыпную.
Я оказался на платформе в тот самый момент, когда двери вагона закрылись. Ромеро, хоть и опережал меня на несколько шагов, тоже не успел в него запрыгнуть.
Я смотрел на поезд, вместе с Арией исчезающий в тоннеле. Сердце бешено стучало не только после бега, но и от тревоги за жену. За мою плачущую обиженную жену.
– Твою мать! – прорычал я.
Тяжело дыша, Ромеро повернулся ко мне.
– Лука, я сожалею. Понятия не имею, как она узнала. Она меня обманула и смылась.
Мне некогда было злиться на Ромеро за то, что он упустил ее. Я слишком беспокоился об Арии.
Вытащив телефон, набрал Маттео.
– Я думал, ты трахаешься с Грейс, – вместо приветствия брякнул Маттео. На заднем плане послышался женский смех.
– Ты мне нужен. Ария меня застукала и убежала. Мы должны найти ее, пока с ней что-нибудь не случилось.
– Где ты?
Я сказал ему, куда мы направляемся, сбросил звонок и позвонил Чезаре. Ромеро уже изучал станции метро в своём телефоне.
– С чего начнём? – спросил он.
Глубоко вздохнув, я попытался предугадать следующий шаг Арии, но знал свою жену недостаточно хорошо и не мог представить, куда она может пойти. Все же она почти не ориентировалась в Нью-Йорке, и поэтому у нее не могло еще быть любимых мест.
– Я хочу, чтобы ты вернулся в пентхаус на случай, если она сама там появится.
Ромеро открыл было рот, чтобы возразить, но я бросил на него предупреждающий взгляд. В конце концов, он тоже облажался – конечно, до меня ему далеко, но все же.
Вернувшись в машину, я доехал до первой станции метро. Вряд ли Ария вышла здесь, но я даже представить не мог, где ее искать.
Маттео подъехал на байке и сдвинул стекло шлема.
– Есть мысли, куда она может поехать?
Я покачал головой.
– Ты в курсе, что в тебя рубашка криво застегнута?
Я не обратил внимания на его замечание. Где Ария может быть? Она ответственная и осознает риски нашего мира. Поэтому выбрала бы какое-то многолюдное место, вероятно, в Манхеттене или Бруклине. Но от миллиона этих вариантов не легче. Я прикрыл на мгновение глаза. Если с ней что-нибудь случится…
– Лука?
Я оглянулся на Маттео. Тот, нахмурившись, смотрел на меня.
– Мы ее найдём. Ария не сбежит. Рано или поздно вернётся сама.
Рано или поздно?
– Почему бы тебе не позвонить Джианне?
Я кивнул. Это здравая мысль, хоть я и сомневался, что Джианна сразу кинется мне все рассказывать. Схватившись за телефон, я понял, что у меня нет номера рыжей.
– У тебя есть ее номер? – спросил я брата. В конце концов, они с ней целовались, так что чем черт не шутит, может, и не только слюной обменялись.
Маттео отрицательно покачал головой.
– О том, чтобы звонить Скудери, не может быть и речи, – пробормотал я. Отец Арии позвонит моему, и тогда будет пиздец.
Подъехал Чезаре, и нас стало трое. Всего трое мужчин, которые должны перевернуть Нью-Йорк, чтобы ее найти. Мы должны ее найти. Без вариантов.
Два часа прошли в безуспешных поисках. У меня уже стучало в висках, и я на полном серьезе подумывал позвонить Скудери. И будь что будет. Важнее всего было найти Арию.
Мой телефон завибрировал, и я немедленно принял вызов.
– Она здесь, – сказал Ромеро.
Я облегченно выдохнул.
– Она в порядке?
– Да, – Ромеро ответил без заминки.
– Присмотри за ней. Я приеду так быстро, как только смогу.
Меньше чем через пятнадцать минут мы с Маттео и Чезаре добрались до пентхауса. Ромеро сидел на барном стуле, но при виде нас мгновенно вскочил.
– Она наверху, в душе.
На его лице отразилось то же облегчение, что и на моём. Я прошел мимо него, поднялся по лестнице и нажал на ручку двери. Дверь была заперта.
– Ария?
Ответа не последовало. Я постучал громче. Ничего. За дверью слышны были шорохи.
– Ария, впусти меня! – я ещё раз ударил кулаком по двери. Мне необходимо увидеть ее собственными глазами, убедиться, что она в порядке, цела и невредима.
– Я вышибу дверь, если ты не откроешь.
Маттео с Чезаре медленно поднимались по лестнице, с тревогой глядя на меня. Но мне уже было по хуй.
– Ария, открой эту чёртову дверь!
Замок наконец щелкнул, и, толкнув дверь, я ворвался внутрь. Ария с опухшими и покрасневшими глазами, в шелковой ночной сорочке стояла посреди спальни. Я подошёл к ней, схватил за руку, собираясь выяснить, где она была и объясниться по поводу увиденного.
– Не трогай меня! – завопила она, вырывая руку.
– Где ты была?! – зарычал я. Я хотел снова коснуться ее руки. Мне необходимо было потрогать ее, чтобы убедиться, что она не пострадала. Как будто просто посмотреть на неё было недостаточно.
Ария отшатнулась, в ее глазах сверкнула злость.
– Нет! Никогда больше не трогай меня! Не тогда, когда этими же руками держался за задницу своей шлюхи.
– Все вон! Живо! – рявкнул я.
Послышались удаляющиеся шаги, и знакомо звякнул лифт.
– Где ты была? – В висках громко стучало. Неужели она не понимает, какой опасности подвергала себя?
Ария свирепо на меня уставилась, но за злостью скрывалась глубокая боль, и я не мог понять ее причины.
– Я не изменяла тебе, если тебя только это беспокоит. Я бы никогда так не поступила. Я считаю, что верность – самое важное в браке. Так что можешь успокоиться, мое тело все ещё только твоё. Я просто гуляла по городу.
Если бы она знала, как Братва спит и видит заполучить мою жену, не стала бы этого делать.
– Ты шлялась по Нью-Йорку ночью одна?
– Ты не имеешь права сердиться на меня, Лука. Не после сегодняшнего. Ты мне изменял.
Грудь сдавило чувством вины, но я загнал его поглубже. Я никогда не испытывал сожалений.
– Как я могу изменять, когда наш брак не настоящий? Я даже не могу трахнуть собственную жену. Думаешь, я буду жить как монах, пока ты не соизволишь решить, что сможешь потерпеть близость со мной?
Ария судорожно сглотнула.
– Да Боже упаси! Разве я смею ожидать, что мой муж будет мне верен? Разве смею рассчитывать хотя бы на искру порядочности у монстра?
Верен? Разве этот брак вообще можно назвать настоящим? Может, Ария и ответила бы положительно на этот вопрос, но она не вела себя так, будто хотела быть мне женой. Она смотрела на меня так же, как на моего отца.
– Я не монстр. Я относился к тебе с уважением.
– С уважением? Я застала тебя с другой! Может, и мне стоит привести первого встречного и трахнуться с ним у тебя на глазах? Как ты себя почувствуешь? – прошипела Ария, и внутри меня что-то щелкнуло.
Схватив за бедра, я повалил ее на кровать. Навалился сверху и, обхватив оба запястья, задрал ее руки над головой. Никто никогда не прикоснется к ней! Никто, кроме меня.
– Сделай это. Возьми меня, чтобы у меня появилась настоящая причина тебя ненавидеть, – зло прошептала Ария. В ее глазах заблестели слёзы. Она зажмурилась и отвернулась. Я рассматривал ее покрасневшее лицо, дрожащие губы, слёзы на ресницах. Боится. Меня боится. Проклятье! Моя жена. Я дал клятву защищать и уважать. Я должен лучше держать себя в руках. Опустив голову, прижался к ее плечу и вдохнул цветочный аромат. Выдохнул и постарался успокоиться.
– Боже, Ария.
Отпустив ее запястья, поднял голову. Ария не двигалась, покорно вытянув руки над головой. Ее капитуляция вызвала горечь во рту. Я попытался коснуться ее щеки, но она отпрянула.
– Не прикасайся ко мне после неё.
Она права. Такого моя жена не заслуживает.
Я поднялся с кровати.
– Сейчас я приму душ, и мы оба успокоимся, а потом я хочу, чтобы мы поговорили.
Ария посмотрела снизу-вверх на меня.
– О чем еще тут можно говорить?
– О нас. Об этом браке.
Она медленно опустила руки.
– Ты трахался на моих глазах. Неужели ты думаешь, что у этого брака все еще есть шанс?
– Я не хотел, чтобы ты это видела, – пробормотал я. Блядь, ее взгляд, когда она меня застукала, будет преследовать меня ещё долго! Это нелепо, учитывая сколько всего у меня за плечами.
– Почему? Чтобы ты мог продолжать изменять тихо и мирно за моей спиной?
Ария, конечно, права, вот только она никогда ни намёка не делала на то, что судьба этого брака ей небезразлична.
– Можно я приму душ? Ты права. Я не должен проявлять ещё больше неуважения, прикасаясь к тебе после всего этого.
Она не ответила, только печально смотрела на меня, и взгляд этот как нож вонзился мне прямиком в сердце. Развернувшись, я ушёл в ванную. Не знаю, сколько простоял так под обжигающими струями воды, пока не почувствовал, что могу вернуться к своей жене, что смыл с себя вонь духов Грейс и ее прикосновения. На сердце было тяжело от слез Арии, и мне это совсем не нравилось. То было новое для меня чувство, и я не хотел больше его испытывать.
Обернув полотенце вокруг талии, я вернулся в спальню. Ария сидела, привалившись спиной к изголовью и обхватив колени руками. Светлые волосы каскадом струились по хрупким плечам.
Я почувствовал себя ещё большим идиотом из-за того, что пошёл к Грейс, когда в моей постели такая женщина как Ария. Но правда в том, что она меня не хотела, что стало ещё очевиднее, когда я сбросил полотенце. Она торопливо отвела глаза, как будто даже видеть меня ей было невыносимо. Мне далеко до самомнения Маттео, но я знал, какое впечатление произвожу на женщин. Я регулярно посещал спортзал. Натянув боксеры, я сел на кровать рядом с Арией, заметив, как опухли ее глаза.