– Фартуки видели? – спросил Мерлин.
– Да, – кисло ответила Торрант. – Это кое-что объясняет. Например, как они узнали, что мы едем. Тут и магического чутья не надо, их оповестил «крот» из наших.
– У вас тут масонов наверняка меньше, чем в столичной полиции, – утешил ее Мерлин. – А те, что есть, вряд ли стучат регулярно. – Он указал на мертвеца.
Тот лежал на спине, открыв их взглядам свой фартук с золотыми квадратом, циркулем и еще одним символом, на первый взгляд походившим на розу, как ее изображали во времена Тюдоров, только на этой часть лепестков заменяли очень крупные шипы.
– Необычная роза для франкмасонов, – заметил Мерлин. – Бывает роза с крестом, но это не она. Эта связана с нашим враждебным Древним владыкой.
Торрант покачала головой:
– Вот не думала, что в наше время масоны все еще проблема. У меня есть знакомые масоны, но они не делают из этого секрета, и я никогда не слышала, чтобы они были замешаны в вашем странном дерьме. Я что, ошибаюсь?
– Обычные масоны не замешаны, – пояснил Мерлин. – Но есть и необычные ложи. Я должен был догадаться. В конце концов, масонство ведь появилось именно среди каменщиков много веков назад. Нам надо быть осторожнее. Как насчет вашей команды? Могут среди них быть масоны?
– Вряд ли. Они еще совсем молодые. Молодежь сейчас не интересуется масонством.
– Все равно, будьте начеку, – посоветовал Мерлин. – И с подозрением отнеситесь к любой попытке вмешательства, явного или скрытого. Из тех масонов, кого вы знаете, есть кто-нибудь в больших чинах?
– Есть. Суперинтендант Ледворт. У него на рабочем столе стоит фотография, где он в фартуке. Он ничего не скрывает, – ответила Торрант. – Но сейчас он служит в полиции Бристоля, так что у него нет никаких оснований вмешиваться в это дело. Это было бы слишком очевидно. Один из помощников главного констебля тоже, может быть, масон…
– С юга приближается автомобиль! – крикнула Стеф.
Торрант ругнулась, вскочила, убрала оружие в кобуру и подбежала к «лендроверу» сзади. Вытащив из фургона стопку ярко-оранжевых дорожных конусов, она пробежала мимо тела, распростертого посреди дороги, мимо раненого в канаве и мертвого масона у ограждения, которого застрелила Стефани. В двадцати ярдах от них, на повороте, она расставила конусы в ряд поперек дороги и отошла в сторону, размахивая левой рукой, а правой держа за спиной пистолет. Когда она махала, снег кружился вокруг нее маленькими вихрями.
Белый фургон вылетел из-за угла немного быстрее, чем нужно. Водитель увидел конусы, тело на дороге и полицейский «лендровер» с выбитыми стеклами, ударил по тормозам, но машина уже посбивала конусы и ее занесло на льду. Торрант едва успела отскочить, когда фургон резко вильнул, съехал с дороги и с грохотом и звоном врезался в ограждение. Ветровое стекло разлетелось вдребезги, водителя выбросило наружу, и он покатился вниз по крутому западному склону холма.
Мотор продолжал работать, двигатель ревел, колеса крутились, но Торрант подбежала к машине, открыла водительскую дверцу, сунула руку внутрь и выключила зажигание.
В наступившей вдруг тишине Сьюзен услышала вой сирены, доносившийся с севера. Она хотела повернуться, чтобы посмотреть, но тут Мерлин бросился рядом с ней на землю, схватил свое ружье и развернул его дулом к холму, а сам оказался спиной к «лендроверу».
Что-то большое и очень тяжелое скакало с холма вниз, ломая кусты и подлесок, расшвыривая листву и заснеженные ветки.
Мерлин выстрелил, передернул затвор, выстрелил еще раз. Стреляя на ходу, подбежала Стефани. Грохот двух ружей эхом отдавался над головой Сьюзен, пока она сначала ползла по водостоку, а потом встала и подняла над головой зонтик. Что бы ни случилось, она не станет подыхать в канаве, носом в землю.
Из кустов, шатаясь, вывалился бледный каменный грифон, весь в пятнах лишайника. Пуля из противотанкового ружья Бойса только что оторвала ему заднюю лапу, а тело изрешетили пули, выпущенные из помпового ружья. Но грифон все равно пер вперед, прямо на Сьюзен. Мерлин выстрелил в него снова, когда тот поравнялся с ним. Грохот раздался оглушительный, каменная крошка полетела во все стороны, как шрапнель, но тварь продолжала наступать, ничего не заметив.
Стефани бросила ружье – все равно стрелять прицельно было невозможно, – подбежала к грифону и схватила его за хвост. Но даже невероятная силища ее левой руки не удержала каменную тварь. Та потащила ее за собой, оставляя глубокие рытвины в грязи.
Сьюзен открыла зонтик и ткнула им в голову твари. Та попыталась схватить Сьюзен своими массивными передними лапами, но она отскочила и выставила перед собой зонт. Мощный орлиный клюв и львиные когти грифона сомкнулись на шелковом куполе. Грифон хотел стряхнуть зонт, но застрял в спицах.
С зонтом в зубах и со Стефани, висящей у него на хвосте, грифон оказался не готов отразить самое простое нападение. Мерлин достал из багажника «лендровера» лом, подскочил к каменной твари, замахнулся и всадил заостренный конец железной палки прямо ей между глазами. Башка раскололась надвое, трещины пошли по позвоночнику, статуя распалась на несколько неровных кусков и больше не двигалась.
В двадцати ярдах за ними, мигая синими огнями и жалобно взвыв напоследок сиреной, остановился полицейский «рейнджровер». Из него выскочили двое полицейских с пистолетами и встали за открытыми дверцами, глядя на разбитую статую. Хорошо, что к появлению каменного гостя они не поспели.
Не давая им времени на раздумья, Торрант крикнула:
– Джексон! Выстави двойную линию конусов на дороге и предупреждающий знак ярдов на пятьдесят дальше. Хазлет, бери веревку, аптечку и полезай через ограждение. Где-то на склоне лежит раненый гражданский.
Стефани вернулась к своему ружью, с которым не расставалась ни на секунду, и зарядила его солидными пулями из рюкзака. Мерлин отнес противотанковое ружье Бойса на заднее сиденье «лендровера», где достал из зеленой коробки новый магазин на пять патронов и тоже перезарядил ружье. Сьюзен, заглянув ему через плечо, увидела еще несколько коробок того же цвета, в том числе одну с надписью «Армейская ручная наступательная граната MK3A2», и деревянный ящик, полный ломов, монтировок и молотов. Мерлин и Стефани хорошо подготовились.
– Почему ты не предупредил меня, что ты… – начала Сьюзен. – Ой, ты ранен!
Вся левая сторона лица и шеи Мерлина была иссечена крошечными порезами от каменных осколков. Он отвернулся как раз вовремя, чтобы спасти глаза. Достав из нагрудного кармана пиджака большой и до смешного чистый носовой платок, он промокнул им лицо и осмотрел пятна крови на нем.
– Ничего серьезного. Боишься, что я подурнею?
– Не говори ерунды! – огрызнулась Сьюзен. – И не съезжай с темы.
– Я хотел сам приехать за тобой, – начал он. – Но Уна и бабушка Эванджелина решили, что лучше устроить засаду, отправив за тобой офицера полиции, якобы в одиночку. Мы спрятались на случай, если кто-то будет следить за тем, как ты садишься в машину.
– Как этот кто-то узнал бы, где я?
Мерлин смущенно потупился:
– Ты же забыла в башне полушубок. Я должен был подумать об этом, но такие мелочи часто забываются. На полушубке могло быть написано имя твоей мамы, или в карманах могло остаться что-то связанное с тобой.
– Точно. – Сьюзен вдруг стало холодно, но не из-за снега и льда, хотя те окружали ее со всех сторон, и это напомнило ей, что неплохо бы стряхнуть снег со своего костюма, который оказался на диво водостойким. «Наверное, шелк чем-то обработан», – подумала она. – В кармане были какие-то письма или счета. Мама вечно рассовывает по карманам всякие бумажки.
– Прости меня. Я и правда был уверен, что дома ты в безопасности и твоя мама тоже, ведь у вас есть хранители. Кстати, мы отправили к твоей маме двоих наших, на всякий случай. Но нам все равно было нужно, чтобы ты приехала, и мы… в общем, мы решили устроить ловушку.
Сьюзен помолчала, вспоминая свой сон, опять оказавшийся явью, где водяной и дракон избавлялись от каменного льва.
– Дома со мной точно ничего не случилось бы, – задумчиво сказала она. – Хотя, вообще-то, я все равно собиралась сегодня уезжать. Но ты мог бы предупредить меня как-нибудь, когда мы поехали.
Сьюзен поняла, что начинает испытывать последствия шока: ей вдруг стало очень холодно. Рядом с ней лежали двое убитых и один, может быть, умирающий, да и водитель, который вылетел из фургона, тоже вполне мог сломать себе шею. Затоптанный снег вокруг был в крови… Снежинки летели все быстрее и гуще, а туча, из которой они сыпали, казалось, легла прямо на деревья, и от всего этого становилось так пусто и одиноко на душе.
– Извини, но я не мог, – ответил Мерлин, глядя на Сьюзен. – С оперативной точки зрения это было неправильно. Ты могла бы нечаянно выдать нас, если бы знала. Послушай, пойдем в ту полицейскую машину, ты погреешься. Идем.
– Я просто хочу, чтобы все было нормально, – рассеянно произнесла Сьюзен.
Мерлин взял ее за руку и повел. Стефани незаметно шла за ними на расстоянии полудюжины шагов, держа наготове ружье.
В «рейнджровере» было тепло, работал двигатель, обогреватель выдувал горячий воздух без вони горелого масла и бензина. Мерлин усадил Сьюзен на заднее сиденье. Она откинула голову на спинку и потерла плечо. Оно немного болело из-за того, что в него врезался ремень безопасности, когда ее швырнуло вперед от столкновения с каменным шаром. На плече остался здоровый синяк, но, учитывая, что все могло быть гораздо хуже, Сьюзен почувствовала себя почти счастливой.
– Может, подремлешь пока? – тихо предложил Мерлин. – А я через минуту вернусь. Мне надо поговорить с Торрант, а потом мы отвезем тебя в Бат. Вряд ли у тебя будут еще неприятности по пути. Стефани постоит здесь, снаружи, ладно?
– Да в порядке я! – раздраженно бросила Сьюзен. – Не суетись! Ты же знаешь, я бывала в передрягах похуже этой.
– Знаю, – согласился Мерлин. – Но иногда всего чуть-чуть вдобавок к уже пережитому оказывается слишком. И почему-то все представляется особенно плохим, если случается совсем рядом с домом.