– Это хорошо, – медленно произнесла Сьюзен. – Просто замечательно. Но… гм… как вы это сделаете?
– Мы установим личность каменной сущности, – ответила Эванджелина. – Найдем ее владения и сначала заставим ответить на наши вопросы, а затем погрузим ее в глубокий сон, как мы это сделали с Саутхо. Это разрушит чары, которые удерживают дом и сад вне времени, и они перестанут существовать. Вместе с полусмертной.
– То есть она умрет? – уточнила Грин.
– В данном случае можно сказать и так, – ответила Эванджелина.
– На мой взгляд, это не вполне правомерно, – возразила Грин. – В конце концов, она же сама никого не убивала, так?
– Этого мы не знаем, – сказала Эванджелина. – Не исключено, что она с самого начала была причастна к организации дела и, безусловно, знала все о планах своих родителей. Так что это дело книготорговцев, а не полиции.
– Убийство – всегда дело полиции, – уперлась инспектор Грин.
– Только не в нашем случае, – заявила Эванджелина.
Они скрестили взгляды. Грин несколько секунд держалась, потом отвела глаза и больше ничего не говорила.
– И как продвигаются поиски? – раздался в наступившей тишине голос Сьюзен.
– Мы задействовали огромное количество людей в сборе информации, даже отправили Торстона расспросить Бабушку, чего ему совсем не хотелось, – сказала Эванджелина и фыркнула. – Ничего, потерпит. Это пойдет ему на пользу… Но если Бабушка не поможет, то уж Сулис Минерва должна знать об этой сущности все, учитывая, что Трэвиса Зелли в последний раз видели живым вблизи ее владений. Я надеюсь получить от нее имя и локус таинственной сущности. Досадно, что она согласилась говорить только с тобой, Сьюзен, но это все-таки лучше, чем ничего. В общем, мы подстраховались и, даже если Минерва не расскажет тебе ничего путного, все равно скоро будем знать то, что нам нужно, чтобы принять меры.
– Колокола больше не звонят, – сказал Диармунд, который так и стоял у двери.
Сьюзен перестала слышать звон, как только вошла в отель, но у книготорговцев слух был необычайно острым, так что она не удивилась.
– Значит, тебе пора на прием к Сулис Минерве, – сказала Эванджелина. – Теперь ты знаешь, что нам от нее нужно. Имя и локус сущности из пурбекского мрамора в первую очередь, но постарайся разузнать все о ней и ее дочери, побольше подробностей, запоминай любую мелочь, которую скажет о них Минерва, какой бы несущественной она тебе ни показалась. Мы разберемся.
– Я сделаю все, что в моих силах. – Сьюзен вновь почувствовала себя юной школьницей, которую наставляет чересчур проницательная директриса перед началом межшкольных дебатов или перед другим важным событием.
– Мерлин, Диармунд, вы проводите Сьюзен к баням, – распорядилась Уна. – Адвика, Шеба, Сэйри и Полли будут наблюдать с поста охраны. Проблемы вряд ли возникнут, но предельная бдительность все равно не помешает. Сулис Минерва дала слово, что у нее ты в безопасности, Сьюзен. У кого табличка?
– У меня, – ответил Диармунд и вынул из кармана своего пиджака свинцовую табличку размером с карманный блокнот.
– Отдай ее Сьюзен, – велела Уна. – Ты читаешь по-латыни?
– Нет, – ответила та, беря табличку; выбитые на ней резцом заглавные буквы складывались в какое-то сообщение или фразу на латыни, под которой была простая идеограмма в виде кулака с зажатым внутрь большим пальцем. – Ну… пару слов я знаю, конечно. А вот что такое «pollice compresso favor iudicabatur»?
– По сути, это выражение доброй воли, – объяснила Вивьен. – Подразумевается, что оружие будет спрятано в ножны.
– Табличка гарантирует тебе безопасный вход во владения Сулис Минервы, – сказала Уна. – В общем-то, это не обязательно, ведь она дала слово, что с тобой ничего не случится, а это уже гарантия безопасности. Но лишняя предосторожность не помешает, к тому же Минерва чтит традиции.
– Хорошо. – Сьюзен посмотрела на табличку, но не затем, чтобы прочесть написанные на ней слова; она вдруг ощутила состав сплава у себя на ладони, узнала, кто его изготовил и когда. – В этой табличке есть медь из Конистона, чуть меньше восьми частей из ста, – медленно произнесла она. – Девяносто два процента свинца из гор на юго-западе. Наверное, из Мендипских холмов. Табличку отлили очень давно, тысяча шестьсот двадцать лет назад. Откуда я это знаю?
– Ты дочь своего отца, – ответила Уна таким пугающим тоном, что у Сьюзен все задрожало внутри, но она всегда побаивалась Уны.
– Я тоже пойду, – быстро сказала Вивьен, взяла со спинки стула темно-зеленое пальто с бронзовыми пуговицами и накинула его. – Чтобы мои леворукие родственники не заблудились, переходя дорогу.
– Слава небесам! – воскликнул Диармунд. – А то я уже заволновался.
Он открыл дверь и уже хотел выйти, когда его окликнула Уна:
– Диармунд! Пальто надень. И вообще, не забывай показывать, что ты чувствуешь холод!
– Да, мэм, – буркнул Диармунд, выудил из груды пальто и курток в углу линялый, помятый, видавший лучшие времена коричневый плащ от «Бёрберри» и надел его.
– Эй, я хочу получить его обратно, – сказал Клемент, отрываясь от Певзнера. – И вообще, свою одежду надо иметь. Нахал!
В коридоре Диармунд посмотрел на Мерлина:
– Тебе-то она не сделала замечаний, ты всеобщий любимец.
– Это потому, что тетя Уна осведомлена о тепловых свойствах охотничьего костюма из твида харрис, – самодовольно сказал Мерлин. – В отличие от тебя.
– Пижон! – обозвал его Диармунд.
– На это я могу ответить лишь метким замечанием кузена Клемента, которое он высказал только что, – парировал Мерлин. – Нахал!
Они лукаво улыбнулись друг другу и пошли вперед. Сьюзен и Вивьен переглянулись. Во взглядах обеих читались одновременно и привязанность к Мерлину, и раздражение по отношению к нему же, которые по-разному проявлялись у подруги и сестры.
В холле случилась небольшая задержка, когда пожилой швейцар потребовал, чтобы они расписались за выход каждый отдельно, но их опять выручила Келли Хокинс-Смит-Сен-Жак. Она жестом велела всем проходить, а сама взяла у швейцара ручку «Бик» с обгрызенным кончиком и одним махом решила проблему, поставив размашистое «Ушли» напротив всех капитанов Бондов и адмиралов Нельсонов разом.
Погода переменилась. Снег перестал, но сильно похолодало, и на землю лег густой белый туман, сократив видимость всего до нескольких ярдов. Сьюзен вздрогнула, когда в дверях ее обдал холодный, сырой воздух, больно куснув лицо.
Мерлин встал на пороге и не выпускал Сьюзен на улицу, пока Диармунд, сунув руку в карман плаща, осматривался по сторонам. Из-за спины Сьюзен вышла Вивьен и глубоко вдохнула холодный, туманный воздух. Задержав дыхание секунд на десять, она выдохнула:
– Туман, конечно, неестественный, и холод тоже вызван заклинанием, но ничего страшного. Это Сулис Минерва. Туман не везде, а только возле бань.
– Наверное, она хочет скрыть от лишних глаз свою встречу со Сьюзен, – сказал Мерлин.
Они прошли вдоль отеля и свернули в небольшой парк, когда-то известный как Апельсиновая роща, но после Второй мировой войны переименованный в Алкмарский сад в честь города-побратима в Нидерландах. Дорожки покрывал глубокий снег, – видимо, уборщики еще не добрались сюда после снегопада, – и Сьюзен порадовалась, что надела теплые носки, колготки и ботинки на толстой подошве. Парк был почти пуст, что и неудивительно. Лишь изредка вдалеке мелькал силуэт прохожего. Стояла полная тишина.
– Адвика с компанией тоже ничего не увидят, – заметил Диармунд, когда они перешли через дорогу и впереди показалась восточная стена аббатства – темная каменная масса в тумане. Диармунд взмахнул руками, разгоняя завитки тумана. – Надо было взять рацию.
Мерлин сунул руку в правый карман своей охотничьей куртки и вытащил приемник PF8. Точно такой же, как у Боди и Дойла в сериале «Профессионалы». Это была единственная причина, почему Мерлин предпочитал его, а не PF5000, радиус действия которого был больше, батарея мощнее, к тому же им пользовались почти все леворукие. Зато PF8 был стильным, хотя и смахивал, пожалуй, на крупную электробритву.
– Адвика? Это Мерлин. Мы входим на кладбище, заворачиваем за угол восточной стены.
В рации раздался треск.
– Слышу. Здесь ничего не видно. Я отправила Сэйри и Полли наблюдать за главным входом, они в пределах слышимости. Там же инспектор Торрант в форме отгоняет зевак. Хорошо еще, что их сейчас немного. Холод и туман нам на руку. Если нужно, я свяжусь с Торрант. Прием.
– Не нужно, – ответил Мерлин. – Отбой.
Он убрал рацию и подмигнул Диармунду.
– Ладно-ладно, – проворчал тот. – Я сегодня встал ни свет ни заря, чтобы приехать сюда утром. Стойте!
Все замерли. Мерлин прикрыл Сьюзен слева, Вивьен – сзади. Навстречу им кто-то шел. Мерлин протянул руку к сумке, рука Диармунда скользнула под пиджак.
Из тумана выступили две нечеткие фигуры. Приближаясь, они постепенно обретали человеческий облик, и вскоре оказались мужчиной и женщиной средних лет, в пальто, шапках, перчатках и шарфах.
– Полиция закрыла бани! – когда они подошли ближе, воскликнула женщина с характерным американским акцентом, возможно из Нью-Джерси. – Подозревают утечку газа! Надеюсь, вы не туда направляетесь!
– Нет, мэм, – поспешил заверить ее Диармунд, который был ближе всех к ним. – Даже и не думали.
– Безобразие какое! – возмутилась женщина.
– Ничего, завтра сходим, – успокоил ее мужчина, судя по интонациям, уроженец Среднего Запада. – Пойдем пока в отель, там сейчас уютно! Хорошего вам дня, парни.
– И вам, – спокойно произнес Мерлин.
Американец повернулся на голос и пристально взглянул на молодого человека. Было видно, что Мерлин чем-то привлек внимание американца, прежде рассеянного. Он нахмурился, качнул головой и пошел дальше. Исчезая в тумане, он, понизив голос, сказал своей жене:
– Этот парень в твидовом костюме прямо близнец той Джейн Остин, с которой мы вчера фотографировались!
Но из-за тумана то, что должно было остаться между ними, услышали книготорговцы и даже Сьюзен.