– Я помню этот семинар, – сказал Мерлин. – Кто бы только знал, до чего опасной может быть простая вешалка для одежды! Или, как я недавно выяснил с пользой для себя, шляпка эпохи Регентства.
– Я рада, Мерлин, что ты запомнил хоть что-то из моих уроков, – отозвалась Уна. – Значит, ты не безнадежен.
– Спасибо, тетя Уна, – произнес Мерлин. – Я тоже так думаю.
– Хотя я до сих пор не пойму, как Эмилия согласилась одолжить тебе свой «рейнджровер», – продолжила Уна. – После того, что ты сотворил с ее «дженсеном».
– Это была оперативная необходимость! – запротестовал Мерлин. – И она меня простила.
– Тогда иди, бери драгоценное авто Эмилии и подъезжай на нем к отелю «Эмпайр» за Сьюзен. Мы все вернемся туда, не будем мешать туристам есть булочки. И посещать бани, если, конечно, угроза взрыва миновала.
– По-моему, пройдет еще не один час, прежде чем все откроется, – сказала Грин. – А бедняга Торрант еще около года будет писать отчеты и объяснительные по поводу этого вызова.
– Может, нам и правда взорвать здесь что-нибудь, ей в помощь, – задумчиво произнесла Уна. – Торрант была нам здесь полезна. Бани взрывать мы, конечно, не будем. И Сулис Минерву тоже.
– Э-э-э… вряд ли в этом есть необходимость. И вообще, это не самая хорошая идея, – поспешно сказала Грин. – Взорвать всегда найдется кому – ИРА, ИНОА, «Баадер – Майнхоф»[13], список можно продолжать. Правда, далеко не все угрозы реальны. Хватит уже бомб, и настоящих, и выдуманных. У полиции и так полно работы, а Торрант – женщина сильная и справится с критикой. Нет, правда, не надо ничего взрывать.
– Согласна, – резко произнесла Эванджелина. – Уна, энтузиазм когда-нибудь слишком далеко тебя заведет.
Уна улыбнулась, но было трудно понять, шутила она или нет.
– Я за машиной, – сказал Мерлин. – Она в полицейском участке на Мэнверс-стрит. Вернусь через пятнадцать минут. Диармунд, от Сьюзен ни на шаг. До скорого!
И он бросился по узкой лестнице вниз, перепрыгивая через полдюжины ступенек зараз.
– Все идет просто замечательно, Сьюзен, – объявила Эванджелина и похлопала Сьюзен по руке. – Тебе абсолютно не о чем беспокоиться!
Глава 14
Бат и Лондон, воскресенье, 11 декабря 1983 года
Город Луда. Лондон назван так по имени мифического короля Луда.
Колонна из тех, кто решил вернуться в Лондон, получилась большой и, как казалось Сьюзен, очень заметной. Грин заявила, что спешит, и пустила вперед полицейский «Ровер SD1-V8» с мигалками, но без сирены; сама инспектор ехала за ним на «Ягуаре XJ12» без опознавательных знаков; за ней – второй полицейский «ровер» и наконец удивительно яркий серебристый «рейнджровер» кузины Эмилии, который, как объяснил Мерлин, был изготовлен по заказу саудовского шейха. Правда, шейх потом отказался от машины, зато было понятно, откуда в ней серебристая металлическая отделка, панели из орехового дерева, обтянутые верблюжьей кожей сиденья со встроенным подогревом и окна с бронированными стеклами. И как будто этого было мало, за серебристым «рейнджровером» следовал золотистый «Форд-капри Mk3», набитый книготорговцами, а за ним – неприметный синий «форд-транзит» отряда саперов столичной полиции, который прибыл в Бат только для того, чтобы тут же развернуться и ехать обратно; замыкала колонну машина столичной полиции «Триумф 2.5 PI». Правда, неподалеку от Суиндона она сломалась, и ее недовольные пассажиры остались там.
– Ну я точно как леди Ди, – сказала Сьюзен, сидя с Вивьен на чрезвычайно удобном заднем сиденье «рейнджровера» шейха.
Мерлин вел автомобиль, а рядом с ним на пассажирском сиденье расположился Диармунд с помповым ружьем в руках. Это опять был «Ремингтон-870»: либо тот же самый, из которого стреляла по ожившим статуям Стефани, либо его точная копия.
– Вот только я никогда об этом не мечтала, – продолжила Сьюзен. – Хотя теперь ее надо величать принцессой, наверное. Бедняжка!
– Полагаешь, ей не нравится быть принцессой? – спросила Вивьен.
– Полагаю, раньше она знала принцесс только в сказках, а когда сама стала принцессой, реальность оказалась совсем не сказочной, – ответила Сьюзен, потом ненадолго задумалась и спросила: – А королевская семья знает что-нибудь о Древнем мире?
– Нет, и надо сделать все возможное, чтобы и не узнала, – ответила Вивьен. – Когда-то герцог Виндзорский чуть не пошел по этому пути: якшался с какими-то маргиналами, которые имели отношение к Секте Смерти, связанной со Зверем Из Кэмдена. Маргиналов пришлось удалить, а с герцогом провести беседу на тему того, что считать оккультизмом. Тогда герцог был еще принцем Уэльским, причем совсем юным. Задолго до Уоллис Симпсон, его отречения и всего прочего.
– А ты что, никогда не хотела стать принцессой? – спросил Мерлин. – Даже в детстве?
– Нет, – ответила Сьюзен. – Мне всегда казалось, что быть ведьмой гораздо интереснее. И теперь, полагаю, в некотором роде я ею и являюсь. Ведьмой, имею в виду.
– Ты ни в каком роде не ведьма, – возразила Вивьен. – Ни в мужском, ни в женском, хотя слова «ведьма» и «волшебник» значат одно и то же, с поправкой на пол. Но ведьма – это смертная женщина, которая практикует магию, то есть может поставить себе на службу силы Древнего мира.
– Никак не могу привыкнуть к тому, что я не совсем смертная, – подумала вслух Сьюзен. – Значит ли это, что я буду жить долго? Или нет?
– Скорее всего, очень долго, – ответила Вивьен. – Но ты не бессмертна, как и мы все. Ты человек. Ты можешь заболеть, хотя большинство человеческих болезней для тебя не смертельны. Ну, кроме некоторых редких видов рака, опасных и для нас. Как у дочери Гвайра в Алфавитном доме. А еще ты можешь погибнуть. В этом большая разница между нами и Древними. Тех можно усыпить, изгнать, связать… но не убить.
– Хотя и их может постигнуть примерно та же участь, – добавил Мерлин.
Несколько миль подряд Сьюзен думала о том, что сказала Вивьен, а еще о том, кем она стала или станет.
– А жизнь после смерти существует? – вдруг спросила она. – Ну, там, рай, ад или еще что-то такое?
С минуту все молчали. Мерлин кашлянул, но первой заговорила Вивьен:
– Видишь ли, мы не знаем. Может, и существует. По крайней мере, за пределами нашего мира определенно есть пространства, обладающие некоторыми характеристиками рая или ада, и их можно посетить, хотя и не без труда. Их обитатели могут считаться воплощениями или, скорее, следующим… э-э-э… этапом жизни людей, которые обитали когда-то на земле. И в то же время они лишь реакция на желания наблюдателя. Например, двое совершенно незнакомых людей могут говорить с одним и тем же обитателем того мира, а потом каждый из них будет клясться, что говорил со своей покойной матерью. Есть Древние владыки, которые стерегут врата, ведущие в тот мир. Найти этих Владык обычно очень трудно, договориться с ними почти невозможно, но зато они никогда не вмешиваются в дела людей, и мы мало что о них знаем.
– В одном отношении я точно смертная, – сказала Сьюзен. – Я так устала, что сейчас засну. Разбудите меня, когда приедем.
Она закрыла глаза и откинулась на мягкую спинку сиденья, обтянутого кожей верблюда. Сон пришел к ней не сразу, хотя она действительно очень устала. События этого невероятно долгого дня измотали ее, а ведь до вечера было еще далеко. Но усталость все же взяла верх над одолевавшими Сьюзен страхами, сомнениями и тревогами о будущем и даже милосердно стерла из ее памяти предостережение Сулис Минервы и бронзовый браслет… Все это утонуло в сладком забытьи.
Которое оставалось сладким до тех пор, пока Сьюзен не увидела сон. Как это часто бывало в последние недели, она опять оказалась на вершине горы Старик Конистон, где выли зимние ветры. Но Сьюзен не чувствовала холода и с головой вошла в камень, словно нырнула в воду. Это было не страшно и ничуть не похоже на погружение в зыбучие пески или болото. Она просто слилась с камнем, ее тело растворилось в нем, а ощущение самой себя осталось.
Она погружалась все глубже, сначала через шахты и естественные полости в горе, а потом и сквозь нетронутую породу, пока на глубине нескольких миль от поверхности земли не оказалась в поистине огромной пещере, больше стадиона «Уэмбли». Пещеру заливало зловещее красноватое сияние, и, опускаясь на пол, Сьюзен увидела, что оно исходит от лавового потока, который пересекает пещеру по желобу в каменном полу параллельно подземной реке, вытекающей из-под одной стены пещеры и исчезающей в воронке у противоположной стены.
В лавовом желобе работали кузнецы. Их были сотни, они орудовали длиннющими щипцами, опуская в подземный огонь тигли с рудой и вынимая их оттуда вишнево-красными от накала. Тигли несли на каменные верстаки или на огромные железные наковальни, где стучали молоты, или к ямам с песком для отливки, или к темным водам реки, где закаливали металл.
Эти кузнецы не были людьми. Сьюзен знала, что их зовут нокерами, и эти мифические сущности, вассалы ее отца, дали клятву служить ему. В обличье, нужном им для работы, как сейчас, они походили на людей, но невысоких, с узкой талией, с длинными руками и ногами и жесткой, почти крокодиловой кожей, нечувствительной к ударам и огню. Их лица тоже походили на человеческие, но с сильно развитыми челюстями и глубоко посаженными глазами, прикрытыми костными выступами на лбу, а их безволосые головы были прикрыты железными ермолками, которые они ковали себе сами.
Сьюзен спустилась к потоку лавы и ощутила идущий от него жар, но не испепеляющий, каким он и был на самом деле, а уютный, как тепло камина, когда находишься от него на безопасном расстоянии. Нокеры, оказавшиеся рядом с ней и не занятые в этот момент делом, приветствовали ее, махнув рукой так, словно подобрали брошенную монету. Сьюзен заметила, что на руках у них было по шесть пальцев, а каждый палец имел три сустава, что еще больше улучшало их и без того умелую работу.