– Что это значит? – спросил Мерлин. – Я никогда не имел дела ни с Золотым Мальчиком, ни с Великим Пожаром, но…
– Чтобы вызвать Мальчика, надо зажечь огонь, – встряла в разговор Одри. – И не маленький. В прошлый раз нам пришлось поджечь мусорный бак, полный бумаги, прежде чем мелкий паршивец согласился ответить на наши вопросы.
– Когда это было? – нахмурившись, спросил Мерлин. – Я не помню, чтобы слышал что-то особенное о Великом Пожаре или Золотом Мальчике.
– Два, нет, три года назад шло расследование пожара в ночном клубе «Денмарк-Плейс», – сказала Одри. – Меррихью хотела исключить причастность к нему кого-нибудь из наших. Или, может быть, это понадобилось Саутхо, который тогда выдавал себя за Холли, не знаю. Короче, инфу от Великого Пожара мы тогда получили через Золотого Мальчика.
– И что, вы были к этому причастны? – спросила Сьюзен; она смутно помнила, что видела по телевизору новости о пожаре. – Тогда ведь много людей погибло, да?
– Тридцать семь человек, – ответила Одри. – Нет, мы были ни при чем. Поджигателем оказался обычный человек. Полиция потом его поймала.
– Я тоже помню тот случай, – кивнул Мерлин. – Но я не знал, что мы его расследовали.
– Меррихью не любила раскрывать свои карты, – сказала Одри. – Особенно если делала что-то для Саутхо.
– Нам обязательно идти к этому Мальчику? – устало спросила Сьюзен.
– Начальство считает, что это было бы разумно, – сказала Вивьен. – И это безопасно. Золотой Мальчик не особо силен и не посмеет нам перечить.
– Можно мне сначала поесть?
– Конечно, – ответила Вивьен. – Тем более что подготовка ко встрече займет некоторое время, потому что Золотой Мальчик затребовал церемонию в полном объеме. Одним мусорным баком тут не отделаешься.
– О нет! – простонала Одри.
– То есть нам придется помучиться? – спросил Мерлин.
– Да, – подтвердила Вивьен. – Он заказал «Блиц». Пожарную машину времен Второй мировой войны, соответствующую форму и настоящий пожар от зажигательной бомбы. Вот тогда Золотой Мальчик согласится говорить с нами. Но тут есть и положительная сторона. Представь, что он заказал бы нам первый Великий пожар. Тогда нам пришлось бы рядиться в одежды горожан семнадцатого века и тушить огонь водой, таская ее из реки в ковшах или ведрах.
– Не понимаю, – подала голос Сьюзен. – Мы что, отправимся в прошлое?
– Не совсем, – ответила Вивьен. – Локус второго Великого пожара – ночь двадцать девятого декабря тысяча девятьсот сорокового года, а мы используем копию, что-то вроде моментального снимка времени и места. Там можно устраивать пожары снова и снова.
– Как сад Гвайра? – спросила Сьюзен. – Только оригинал на месте?
– Ну, в некотором смысле, – сказала Вивьен. – Хотя это магия другого порядка, и она не совершается намеренно. Великий Пожар крепко спал, когда его снова разбудили взрывы и новые возгорания. Его владения, возникшие во время Великого пожара в тысяча шестьсот шестьдесят шестом году, были преобразованы и расширены новыми, военными пожарами. К счастью, этот Владыка не стремится к расширению своей территории и власти, иначе в Лондоне было бы куда больше пожаров, чем можно объяснить рационально, и нам пришлось бы замалчивать их, как мы делали в Саутгемптоне.
– Но где вы достанете пожарную машину времен Второй мировой?
– Прибор, – поправила ее Вивьен. – Так ее называли на местном жаргоне. У нас он есть, его доставят в фуре из Манчестера. Но не раньше полуночи. Все остальное найдется у нас в Новом книжном, но мы перевезем это на конспиративную квартиру и подготовим там. Начало примерно в час ночи.
– И мы будем тушить пожар? – спросила Сьюзен. – Старым прибором времен Второй мировой войны? Кто-нибудь вообще знает, как это делается?
– Тебе не придется держать шланг или что-то в этом роде, – сказала Вивьен. – Твоя задача – поговорить с Золотым Мальчиком. Три наши тетушки служили во вспомогательной пожарной службе во время войны. Они нам помогут, так что все будет в порядке. Тетя Друэта даже получила медаль Георгия за какое-то удивительное спасение в тысяча девятьсот сорок первом году.
– Ах да, – тихо отозвалась Сьюзен, вдруг вспомнив, что книготорговцы живут долго и весьма насыщенно. – Значит, в час ночи? Вот и конец моей обычной жизни в Лондоне. Где все это будет?
– В Смитфилде. Пай-Корнер находится на Гилтспур-стрит, рядом с больницей Сент-Бартс.
Сьюзен покачала головой:
– И мы приедем туда в пожарной машине времен Второй мировой войны, одетые как пожарные тысяча девятьсот сорок первого года, и будем надеяться, что нас никто не заметит? Да возле больницы даже в час ночи полно народу!
– Ты бы удивилась, узнав, как мало люди обращают внимание на то, что происходит совсем рядом, – сказал Мерлин, который слушал и внимательно наблюдал за улицей в окно. – Если кто-нибудь спросит, мы скажем, что мы занимаемся исторической реконструкцией, или снимаем фильм, или еще что-нибудь в этом роде. А когда мы вызовем Золотого Мальчика, то вообще исчезнем. Точнее, переместимся в другое время и пространство. Отсюда нас никто не увидит. В каком-то смысле это даже проще, чем поджечь мусорный бак, потому что на поджог бака могут приехать настоящие пожарные.
– Вот именно, – произнесла Одри. – Нам тогда пришлось разыграть целый спектакль, сделать вид, что бак поджег кто-то другой и сбежал, а мы ехали мимо и остановились, чтобы потушить пожар, как добропорядочные граждане, у которых по чистой случайности оказались с собой огнетушители. По одному на брата. Предшественнику Грин, Альберту Джеклину, пришлось приехать и вытащить нас из этой передряги.
– Джеклин… А куда он делся? – поинтересовался Мерлин. – Стал старшим инспектором в каком-нибудь тихом региональном подразделении, как и мечтал?
– Не-а, – ответила Одри. – Увы, нет.
Мерлин не стал настаивать на более подробном ответе. И он, и Сьюзен с Вивьен поняли все по тону Одри и выбору слов, а Сьюзен вспомнила, что говорила Торрант о полицейских, возглавлявших секцию М Особого отдела.
– Ну вот и наш дом-бим-бом, – сообщила Одри. – Дом, милый дом. Что сегодня на ужин или как мы назовем этот прием пищи?
– Миссис Макнил, когда я заглянула к ней, готовила пирог с говядиной по-бургундски, – ответила Вивьен. – Сказала, что это ради особого случая, ведь Сьюзен не обычная гостья, к тому же первая постоялица и так далее. Пирог огромный, как стол. Думаю, она ожидает несколько дополнительных гостей.
– В таком случае я согласна удостоить вас своим присутствием, – заявила Одри, вдруг забыв акцент кокни и переключившись на чистейший английский, какого не постыдилась бы и королева-мать. – Мы прибыли.
Золотой «капри» уже стоял перед домом, и это наверняка негативно отразилось бы на самооценке Одри, если бы она сама не пропустила его вперед на последнем повороте. Из «капри» вышли Диармунд и леворукий книготорговец и направились в разные стороны переулка. Дождавшись от них сигнала, Мерлин открыл дверцу машины, а еще один леворукий распахнул дверь дома. Длинная тень леворукого скользнула на улицу, угловатая и грозная для всех, кроме Сьюзен и компании.
Глава 16
Лондон, вторник, 13 декабря 1983 года
Огонь (англо-саксон. fyr; греч. pur). Я сам прошел через огонь; я чувствовал запах огня.
Пять часов спустя Сьюзен втиснули между Мерлином, Вивьен и Диармундом на сиденье для экипажа хорошо восстановленного или просто никогда не бывавшего в деле пожарного автомобиля «бедфорд-хэви». За рулем устроилась тетя Друэта, а рядом сидели тетя Керидвен и тетя Патриция. Ни одна из трех не выглядела старше сорока пяти, и все оказались совершенно убедительны в образе пожарного вспомогательной пожарной службы времен 1940 года в ладно сидящих синих шерстяных куртках, прорезиненных штанах и жестяных шлемах с красной полоской вокруг полей. Даже над прическами словно недавно потрудился парикмахер из тех же сороковых годов: короткие стрижки были умело подвиты и уложены так, чтобы хорошо смотрелись под шлемами. Оказалось, что тетушки действительно только что укладывали волосы. Женщины подтрунивали друг над другом из-за своего щегольства, вспоминали пожары, которые тушили более сорока лет назад, сослуживцев, личные потери и трагедии – словом, все то, что обычно скрывается за веселыми воспоминаниями о прошлом, но не высказывается вслух.
Остальные, по сравнению с тетушками, подкачали. Рукава форменного пальто Сьюзен были длинноваты, а шлем – великоват. Даже Мерлин выглядел небезупречно, хотя и убил целых десять минут на подшивку штанов, перед тем как они прыгнули в такси Одри и понеслись встречать тетушек-пожарных и их машину.
– А тетушки праворукие или леворукие? – шепнула Сьюзен на ухо Мерлину, надеясь, что голоса женщин и рев старинного двигателя помешают им услышать ее вопрос или хотя бы позволят сделать вид, что они ничего не слышали. Поскольку все три были в тяжелых кожаных перчатках соответствующей эпохи, она не могла сказать, к какой ветви клана принадлежат женщины.
– Друэта – равнорукая. Обычно она отвечает за нашу библиотеку в туннеле Кроули в Эдинбурге, но сегодня прилетела сюда, – прошептал Мерлин в ответ. – Керидвен и Патриция – праворукие. Приехали из Торн-Хауса.
– Когда ты говоришь «прилетела», ты имеешь в виду самолет? – спросила Сьюзен.
Круглые глаза Друэты, свирепые, как у хищной птицы, вызвали у Сьюзен подозрение, что она может летать и сама.
Мерлин нахмурился:
– «Бритиш каледониан» в Гатвик. Или тебя интересует, сама ли она вела самолет?
– Нет, – пожалев о своей шутке, ответила Сьюзен.
– Многие из нас пилоты, – серьезно сказал Мерлин. – Особенно леворукие.
– Внимание, я получила сигнал, – внезапно сказала Друэта, переходя с разговорного тона на рабочий. – Грин сообщила с начала Гилтспур-стрит, что полиция под ее руководством перекрыла шоссе к югу от Кок-лейн, а ее сотрудники на северном конце улицы открыли ворота, обычно закрытые для въезда автотранспорта с большой кольцевой развязки в Смитфилде, и готовы закрыть их снова, как только через них проследует прибор.