– Нет, конечно, – отозвалась Торрант. – Только, чур, больше их не бить. Я еще за тот, который тогда раскурочили, отчеты не дописала. У меня их ведь целая стопка высотой шесть дюймов.
– Мне понадобится оружие? – спросила Лерень. – Если да, то я должна выписать на посту охраны пистолет, это может занять больше пятнадцати…
– Мы дадим вам «браунинг хай-пауэр». – Мерлин указал на группу леворуких книготорговцев, которые прогуливались неподалеку. – Диармунд даст. Кстати, у каждого должен быть с собой лом или молоток, кроме огнестрела. Но этого добра мы привезли много.
– Зачем? – спросила Лерень.
– В качестве меры предосторожности, – ответил Мерлин. – Кстати, вы мне напомнили. Сьюзен, я должен отдать тебе сумку для крикета.
– Сумку для крикета, ага, – отозвалась Сьюзен, сообразив, в чем дело.
Мерлин и раньше таскал в сумке для крикета мечи. Значит, теперь в ней должен лежать Кларент.
– Возьмешь ее, когда мы двинемся в путь, – сказал Мерлин.
– Хорошо, спасибо. Э-э-э… подполковник, а здесь есть туалет? – поинтересовалась Сьюзен. – Я бы зашла перед дорогой.
Тут же выяснилось, что воспользоваться удобствами на посту охраны хотят все, поскольку многим уже приспичило и могло приспичить еще сильнее, учитывая, какие опасности ждали их впереди. Но Сьюзен вошла в туалет первой.
Глава 21
Зимнее солнцестояние, Монктон-Фарли, четверг, 22 декабря 1983 года
Луна. Луну называют «триформом», потому что она предстает перед нами либо круглой, либо растущей рогами к востоку, либо убывающей рогами к западу.
Штурмовая группа леворуких книготорговцев покинула парковку у Браунс-Фолли тихо, словно четыре призрака, и растворилась среди кустов и низкорослых деревьев, покрывавших склон. Постройка, к которой они стремились, – башня XIX века – стояла где-то выше на Батфорд-Хилл. Когда они приехали, на парковке было пусто и грязно. Теперь на ней сплошь стояли служебные «лендроверы». В них тихо, как мыши, сидели полицейские и военные и не включали свет.
– Сама операция пройдет быстро, – сказал Мерлин; он и Торрант сидели на переднем сиденье автомобиля инспектора; Сьюзен, Вивьен и Данцигер расположились на заднем. В машине пахло плесенью, под дверцами стояли лужицы, – значит, машина закрывалась неплотно. – Хуже всего – ждать.
– Что мы будем делать, когда войдем? – спросила Сьюзен.
– Спустимся, разобьем Старуху и спасем мисс Агейо. Или доктора Агейо? Как правильно назвать студентку-медика третьего курса – доктор?
– Нет, – заявила Торрант. – Моя вторая дочь Карен работает врачом в больнице Святого Михаила.
– Э-э-э… когда мы разбирались с Саутхо, ваших было куда больше, чем сейчас, – заметила Сьюзен. – Разве Гвайр не так же опасен?
– О нет, – ответил Мерлин. – Совсем не так же, а куда меньше. Я думаю, мы сами с ним справимся. Но Уна уже едет к нам и ведет подкрепление.
Мгновение спустя раздался сигнал радиотелефона, и кто-то, вероятно Диармунд, сказал:
– Въезд на дорогу свободен. Охраны нет. Двигаемся дальше.
После этого они молча сидели в машине и напряженно ждали. Сьюзен смотрела в окно, по-прежнему дивясь тому, как хорошо видит ночью. Мимо иногда проезжали машины; дорога, по которой они двигались, была примерно такой же, как Дрифтон-Хилл у ее дома, то есть настолько узкой, что ее местами с трудом можно было назвать даже однополосной, с неровными краями и очень грязными обочинами. Подчиненные Торрант и Данцигер не выходили из своих машин, как и Лерень с водителем. Ее автомобиль стоял совсем рядом, и Сьюзен видела, что сержант спит, прижавшись щекой к окну, и еле поборола желание разбудить его, стукнув в стекло. Наверное, он уснул из-за того, что вокруг было очень тихо – двигатели не работали, печки тоже, так что внутри было еще и холодно.
– Старуха ведь похитила ее не для того, чтобы просто убить, да? – спросила Сьюзен спустя, как ей показалось, полчаса, хотя на самом деле прошло всего пять минут. – Я имею в виду Мегану.
– Наверное, нет, – после минутного колебания ответил Мерлин.
– Нет, она будет беречь ее для ритуала, то есть до последнего момента. – Вивьен взглянула на часы. – До полуночи еще три часа четырнадцать минут.
– Нам надо действовать быстро. – Мерлин беспокойно заерзал. – Чем ближе к полуночи, тем больше риск.
– Я тоже это чувствую, – прошептала Вивьен. – Твари, которым нет названия, ворочаются во сне. Этот солнцеворот мы будем вспоминать еще долго, и отнюдь не с нежностью. Чем скорее все закончится, тем лучше.
– Что ж, это придало мне уверенности, – заявила Сьюзен. – Твари без названий! Что, черт возьми, это значит?!
Тут все трое подпрыгнули оттого, что у всех одновременно сработали рации. Но голос Диармунда был ясно слышан только из приемника Мерлина, который единственный стоял на увеличенной громкости.
– Мерлин, огневые точки защищены, два плацдарма разрушены, потерь нет. Приступайте. В новой стене есть проход, бетонная пробка пробита, доступ к туннелю обеспечен. Нам оставаться здесь или идти дальше? Прием.
– Ждите и наблюдайте, – ответил Мерлин. – Мы уже едем. Внимание всем, говорит Мерлин, моя машина выезжает на место. Погнали!
Двигатели всех автомобилей заработали, и на парковке вдруг стало очень шумно.
– Мигалки и сирену включить? – спросила Торрант, когда «лендровер» тронулся с места и, разбрызгивая из-под колес грязь, вылетел на дорогу.
– Да, наверное, пора, – сказал Мерлин.
Торрант щелкнула двумя выключателями, но ничего не произошло. Она щелкнула еще раз, над их головами раскрылся купол мигающего синего света, но сирена лишь хрипло вякнула и затихла. Эту потерю с лихвой компенсировали полицейские машины позади них, врубив настоящую какофонию разноголосых сирен. Дорогу и холм за ней осветили зловещие синие вспышки.
Колонна автомобилей двинулась по однополосной дороге, но, проехав ярдов пятьдесят, встала. Путь им заблокировал древний «остин», который полз навстречу. Пожилой водитель не слышал воя сирен и не видел мигалок.
– Боже, спаси нас от замечательных британцев! – буркнула Торрант, свернула на обочину и объехала машину-нарушительницу, забрызгав ее грязью и водой из луж.
– Данцигер, пусть кто-нибудь арестует этого типа и уберет его таратайку с дороги! – распорядился Мерлин. – Возможно, он тот, кем кажется, но никогда ведь не знаешь наверняка.
Данцигер взяла рацию и отдала распоряжение. Сьюзен оглянулась и увидела, как от колонны, дружно следовавшей примеру Торрант, отделился «лендровер» полиции Уилтшира, преградил «остину» путь и из него полезли наружу констебли.
Ворота на оборонительную площадку были открыты, цепь перерезана или порвана кем-то из леворуких книготорговцев. Автомобили помчались по подъездной дороге, которая, по мнению Сьюзен, выглядела так, словно вела на обычную ферму. Вокруг были только поля безо всяких признаков того, что скрывалось под ними. Через пятьдесят ярдов они пересекли старую железнодорожную ветку и миновали не менее старый дот, один из тех, что охраняли вход на территорию. Фонарей нигде не было, свет шел только от фар ближайшего к ним автомобиля, но Сьюзен хорошо видела все вокруг. Правда, ее ночное зрение окрашивало мир в разные оттенки серого, но к этому она привыкла.
Впереди вырисовывалось одинокое строение, похожее на длинное железнодорожное депо, которое когда-то явно было частью чего-то более крупного. Сохранилась еще часть стального каркаса из опор и балок, а слева по всей длине здания тянулась бетонная железнодорожная платформа.
Где-то за платформой вспыхнул огонек и заплясал в темноте. Диармунд вышел на связь.
– Мой фонарь. Вход позади меня. Прием.
– Понял, – произнес Мерлин в рацию. – Машины выстроить в одну линию, фары направить на здание. Всем покинуть автомобили и ждать дальнейших приказов. Мерлин выходит.
Торрант развернула свой «лендровер», как было сказано, и осветила фарами нутро полуразрушенного депо. Бетонный пол уходил вниз под углом двадцать градусов, так что его дальний край, находившийся примерно в ста футах от входа, был ниже уровня земли и упирался в каменную стену. Посреди каменной кладки зияло отверстие, отчасти похожее на дверь, а за ним открывался вход в темный туннель. По обе стороны от входа, но чуть в стороне, застыли Диармунд и Стефани, словно кошки, стерегущие мышиную норку.
На ближнем краю бетонной платформы лежали тела двух масонов Терновой розы. Сьюзен старалась не смотреть на них.
– Держись около меня, – велел ей Мерлин и выпрыгнул из машины.
На бедре у него болталась рыболовная сумка, в левой руке он сжимал ломик. Полицейские и военные тоже вылезли из своих машин, а Торрант и Данцигер включили большие полицейские фонари, чтобы добавить света. У одного из уилтширских «лендроверов» был еще вращающийся прожектор.
Только Сьюзен выбралась из автомобиля, как раздался грохот, мощный, словно раскат грома. Земля у нее под ногами затряслась, и Сьюзен вздрогнула и едва не выронила сумку для крикета. Секунду спустя из туннеля вырвался огромный столб пыли и с ревом устремился на людей и машины. Мерлин успел повалить Сьюзен на землю:
– Закрой глаза!
Сьюзен закрыла лицо рукавом. Она почувствовала, как волна пыли прокатилась над ней, но еще четыре или пять секунд не двигалась, а потом медленно подняла голову. Рядом с ней привстал на локтях Мерлин, яростно промаргиваясь и глядя вдаль. Мелкая медово-желтая пыль покрывала их обоих с головы до ног.
Мерлин сплюнул, встал и закричал:
– Диармунд! Стеф! Вы живы?
Сначала ответа не было, но вот из оседающего внутри депо облака пыли раздался крик:
– Да!
– Лежи! – приказал Мерлин, а сам вскочил и кинулся к депо.
Сьюзен лежала, борясь с искушением прижать ладони к бетонному полу, чтобы понять, что под ним происходит. Но ей не хотелось рисковать, ведь она знала: стоит ей начать прощупывать землю, и гора снова позовет ее к себе, и, может быть, она не сможет противиться ее зову.