Ширина туннеля была футов пятнадцать, высота – десять, поверхность из природного камня кое-где облицована бетоном, в котором через равные промежутки торчали стальные арматурные балки.
Сьюзен сползла с насыпи и очень медленно встала, чувствуя ломоту во всех суставах. Но вдруг позади нее посыпались камни, и она подпрыгнула от испуга. Оглянувшись, она увидела сплошную каменную осыпь, безо всяких отверстий. Она проползла сквозь нее, как червяк сквозь землю, и проход, который она создала только для себя, закрылся, едва она выбралась наружу.
Несмотря на тепло меча, Сьюзен чувствовала холод вокруг, хотя и не такой лютый, как на поверхности. Она поняла, что находится примерно на глубине ста футов, в пятидесяти или шестидесяти ярдах к западу от входа в депо.
Сьюзен взглянула на часы и вздохнула – циферблат треснул. Значит, где-то внутри завала часы ударились о камень. Они показывали 11:12, но остановились они минуту назад или гораздо раньше, Сьюзен не знала.
Она опять потянулась, повела Кларентом из стороны в сторону, вспоминая школьные тренировки с саблей, и быстро зашагала по туннелю. Чем дальше она уходила, тем круче становился изгиб туннеля, ограничивая видимость всего дюжиной шагов. Сьюзен понимала, что для того, кто не видит во тьме, как она, здесь царят кромешная тьма и ужас. Даже ей и то было страшновато. На потолке имелись светильники, но кабель между ними отсутствовал – его либо сняли из экономии, либо просто украли на медь.
Туннель оказался очень длинным и уходил вниз хотя не круто, но глубоко. Даже не касаясь его стенок, Сьюзен чувствовала тяжесть камня вокруг и над головой.
Мертвую тишину под землей нарушали шаги Сьюзен и ее дыхание. Ей казалось, что она пыхтит как паровоз. Тогда она, отбросив всякие мысли, прибавила шагу и скоро уже не шла, а бежала трусцой. Мегану надо отыскать до полуночи, хотя что она будет делать, когда найдет ее, Сьюзен не знала.
Вдруг Сьюзен заметила впереди тело, распростертое на полу туннеля. Ее первой мыслью было, что это Мегана, мертвая, но затем она поняла, что видит мужчину. Замедлив шаг, она осторожно приблизилась к нему. Это оказался масон в фартуке Терновой розы и комбинезоне поверх спортивной куртки. Он был еще жив, но без сознания, из носа и ушей у него текла кровь. В руке он сжимал круглую коробку для таблеток, но когда Сьюзен разжала его пальцы и отвинтила крышку коробки, то увидела необычные спички с большими головками. Значит, это он поджег фитиль, который привел в действие заряды в туннеле, но убежать не успел – его нагнала взрывная волна, которая в узком пространстве туннеля оказалась особенно мощной.
У раненого был револьвер «уэбли». Сьюзен взяла его, открыла, вытащила патроны и забросила оружие под конвейер. Еще у масона был электрический фонарик, но в нем разрядилась батарея. Тогда Сьюзен забрала у него коробку со спичками и уже хотела идти дальше, когда ей пришло в голову поискать у масона часы. Они нашлись, но тоже стояли, показывая две минуты десятого. Время взрыва.
Сьюзен оставила масона лежать, а сама пошла дальше, выставив перед собой меч. Решив соблюдать осторожность, она не бежала.
Наконец туннель уперся в закрытую противовзрывную дверь, на которой крупными десятидюймовыми буквами было написано: «Всегда держать дверь закрытой». Буквы, наверное, были красными, но в темноте Сьюзен не различала цветов.
Прочитав эти слова, она нахмурилась. Если дверь всегда держат закрытой, то это не дверь, а стена. Но справа от двери обнаружилась ручка, Сьюзен потянула за нее и удивилась, когда дверь легко скользнула в сторону по хорошо смазанному рельсу. Скользила дверь легко, но так громко, что эхо понеслось по туннелям во все стороны.
Пещера была огромной, своего рода подземная квадратная площадь, к которой сходились еще три туннеля. Когда-то кровлю здесь поддерживали столбы, вырубленные каменотесами из природного камня, но позднее их, видимо, заменили стальными и бетонными колоннами. Они стояли на расстоянии примерно десять футов одна от другой: двенадцать впереди и по шесть с каждой стороны. Сьюзен даже без измерений знала, что длина каждой стороны подземного квадрата составляет сто двадцать футов.
Два боковых туннеля были закрыты герметичными дверями, похожими на ту, через которую Сьюзен прошла только что. Третий туннель, прямо напротив нее, закрывали ворота в псевдоегипетском стиле с двумя каменными створками.
Точно такие же ворота Сьюзен видела в саду Алфавитного дома.
Прямо посередине площади лежала груда одеял, а на них – человек. Когда Сьюзен направилась к нему, он зашевелился, и тишину прорезал испуганный женский голос:
– Кто здесь? Помогите!
Вдруг Египетские ворота распахнулись, лучи яркого летнего солнца хлынули сквозь них, разгоняя серую мглу пещеры и открывая теплый медовый цвет камня, холодный – белого бетона и красные надписи на герметичных дверях. Сьюзен на мгновение ослепла, но, прикрыв глаза левой рукой, не колеблясь, бросилась вперед.
Мегана вскрикнула, вскочила и тут же снова упала на одеяла. Похоже, у нее было что-то не в порядке с ногами. Она тоже закрыла глаза от яркого света, уткнувшись лицом в рукав своего белого врачебного халата.
В проеме Египетских ворот появилась Фрэнсис Гиббонс и замерла, не переступая порога. На ней было алое одеяние, расшитое золотыми розами с длинными шипами, в руках – терновый посох, на который она опиралась всем своим весом. Хотя она как будто помолодела с тех пор, как Сьюзен видела ее в постели, в чепце и ночной рубашке. Нет, она по-прежнему оставалась старой, только дряхлость ушла, и теперь от волшебницы веяло силой.
Но это была не только магическая сила. Что-то затрепетало внутри у Сьюзен, и по всему ее телу, точно электрический разряд, пробежало ощущение приближения чего-то необыкновенного. Повсюду была разлита магия, глубинная магия, нарастающая подобно неумолимому весеннему приливу, который смывает дамбы, призванные его сдержать.
– Не вмешивайся, дочь Конистона! – закричала ей Фрэнсис. – Я признаю свою глупость! Я признаю твою силу! Я больше не желаю тебе зла!
Но Сьюзен не слушала ее. Подбежав к несчастной молодой женщине, она присела рядом с ней на корточки:
– Я пришла, чтобы помочь тебе, Мегана. Меня зовут Сьюзен Аркшо.
– Я не понимаю, – всхлипнула Мегана. – Ничего не понимаю!
– Оставь девчонку мне! – крикнула Фрэнсис. – Мы же с тобой родственные души!
Увидев у Меганы часы, Сьюзен схватила ее за запястье и повернула к себе, чтобы посмотреть время, хотя та закричала и попыталась вырваться.
Часы были электронными.
И показывали 11:57.
– Я пытаюсь помочь тебе! – рявкнула Сьюзен, не глядя на Мегану, поскольку ее пристальный взгляд был устремлен на волшебницу. Бежать было уже поздно, но она знала: Мегана должна стоять, чтобы показать, что она не убегает. – Встать можешь?
– Нет, – всхлипнула Мегана. – Они сломали мне лодыжку.
– Обопрись на меня, – велела Сьюзен, поднимая ее. – Нет, на левое плечо! Я должна держать руку с мечом свободной.
– Надо забрать у нее девчонку! – крикнула Фрэнсис. – Мама!
Мегана обернулась, глянула через плечо Сьюзен, вскрикнула и попыталась отскочить в сторону. Сьюзен чуть не упала вместе с ней на скомканные одеяла, но устояла и схватила Мегану за талию:
– Нет! Нельзя бежать!
Она понимала страх Меганы. Из какой-то невидимой шахты в дальнем углу площади выползала Старуха. Длинными крючковатыми лапами она цеплялась за стены, таща за собой свою чудовищную улиточную «ногу». Спереди она была похожа на старую женщину, но сзади из сгорбленного женского торса вырастала уродливая раковина.
Гвайр вылез на поверхность и заскользил к ним по бетонному полу. И тут где-то далеко запели охотничьи рога. Звук был сначала слабый, но он приближался с каждой секундой, а вдогонку ему летел зловещий гул колокола.
Того, что висел на часовой башне Алфавитного дома.
И он начал отбивать полночь – это был первый из двенадцати ударов.
– Мама! – закричала Фрэнсис. – Быстрее! У нас нет времени!
Крючья Старухи высекали искры из бетона, когда она отталкивалась ими от пола, посылая себя вперед, длинная «нога» вытягивалась и сжималась, набирая скорость. От напряжения глаза у Старухи выпучились и стали размером с апельсин – человеческие глаза на длинных стебельках, как у улитки. Мегана снова рванулась, но Сьюзен удержала ее.
– Мы будем стоять здесь! – крикнула она.
Чутье заставило ее обернуться, используя Мегану как опору. В воздухе мелькнул Кларент, и каменные розы, которыми запустила в них Фрэнсис, осыпались на пол. Сьюзен снова повернулась к Старухе. Та была уже совсем близко. Крюк протянулся к Сьюзен, но Кларент отбил атаку, со звоном отлетев от камня.
Колокол ударил во второй раз, охотничьи рога пели пронзительнее и ближе. Добавился стук копыт – частые дробные удары, совсем не похожие на обычный лошадиный цокот. К хриплому реву рогов примешивались крики и нетерпеливые голоса, даже отдаленно не напоминающие человеческие. Их можно было бы сравнить с голосами поющих китов, не будь они гуще, страннее и жутче. Сьюзен не столько слышала их, сколько чувствовала. Каждая ее мышца натянулась в ответ на их призыв, каждая косточка задрожала, побуждая бежать. Это желание было почти неодолимым.
Почти, но Сьюзен все же поборола его и не побежала.
Старуха нанесла новый удар, но Сьюзен опять отбилась. Кларент сверкнул в ее руке, лезвие коснулось мрамора там, где он уже треснул, но не рассекло его. Гвайр зашипел, видя, что его удары не достигают цели и жертва не бежит.
Если жертва не бежит, то охоты нет и заклинание не работает.
Колокол ударил опять, приближая нечеловеческий рев Дикой охоты.
– Беги! – закричал Гвайр отвратительно высоким голосом, пронзительным, как скрежет резца по камню. – Убегай!
Мегана изогнулась, отчаянно пытаясь освободиться, но Сьюзен повалила ее на землю и присела над ней, размахивая Кларентом, блокируя новые удары. Каменные розы Фрэнсис снова полетели в нее, но были отбиты, и волшебница вскрикнула от досады, потому что цветы были заколдованы. Сьюзен чувствовала магическую силу каменных снарядов. Не зря Кларент назвали Защитником. Если бы одна из этих роз зацепила ее хотя бы краем, то убила бы наповал.