Секс — прекрасный допинг, и я показывала просто чудеса. Я билась так, будто делаю это в последний раз в жизни. Я не повторяла заученные движения, я сражалась с самой собой — со своей трусостью, комплексами, зависимостью от чужого мнения. Никогда прежде я этого не чувствовала: полное владение своим телом. Наконец-то оно слушалось меня. Не было больше моей неловкости, неуклюжести. Я вошла в это благословенное состояние, я стала берсерком. Но ненависть ушла, я полюбила весь мир и поняла его.
Васильич больше не был для меня иконой — обычный стареющий мужчина, трусливо отдавший меня поутри. Но я его не презирала, скорее жалела.
Все кончилось. Мы поклонились зрителям и пошли в раздевалку — передохнуть и выпить воды.
— Ты совершенна, — вдруг сказал Никита. — Ты — просто восхитительна!
— Согласен, ты возвела мордобой в искусство. Я преклоняюсь перед тобой, — Влад вдруг поцеловал мне руку.
— Девочка… Ты… У меня просто нет слов. Все смотрели только на тебя. Ты — лучшая. Естественно, вы с Никитой едете во Вьетнам, — сказал Васильич, и я впервые увидела, как он улыбается.
Ушуисты обнимали меня. На короткий миг я ощутила торжество. А потом вдруг стало грустно.
Ко мне подошел Яр с женой:
— Поздравляю, — сказал он с улыбкой, — ты достигла своей цели. Ты стала воином. И ты спасла этот мир. Вы с Инеем спасли Верену, наш город серебряных куполов. Но главное, ты смогла! Ты — боец!
Но мне это было уже не нужно.
— Спасибо тебе, Никита, если бы не ты…
— Всегда пожалуйста, — сухо проговорил тренер, — всегда к твоим услугам.
— Конец первого раунда, — сообщил Васильич. — Сделайте последнее усилие, ребята. Сейчас будет Калейдоскоп Лучших. И конечно, наш клуб представите именно вы, Никита и Эля. Самые достойные, самые талантливые. Истинные ученики школы «Воинский путь к Шаолиню».
И мы опять вошли в круг и встали друг напротив друга, обнажив мечи. Но я вдруг поняла, что не хочу биться с этим человеком. Вообще не хочу биться ни с кем! Никита тоже держал оружие как-то неуверенно.
Но не суждено было нам вступить в бой. Потому что я увидела его. Того, кого ждала и боялась с самого детства. Человека без лица.
И тогда я закричала, насколько позволяли легкие:
— Сними мешок!
Я мечтала убежать, мечтала просто закрыть глаза, как тогда в автобусе. Но тогда моя смерть была бы быстрой, но мучительной.
И я все-таки была ушуисткой. Пусть неправильным, но воином.
И я совершила единственно верный поступок: подошла и сняла мешок.
Передо мной стоял Бранимир, и его глаза горели огнем:
— Сука, я перед Перуном поклялся, что только смерть разлучит нас. Помнишь наш завет на мосту? Бейся, если хочешь умереть достойно.
— О чем ты? Не буду я с тобой…
— Ты продалась поутри, лживая тварь! А я в тебя верил, как ни в кого на свете. С твоими-то талантами можно было все сделать по-другому. Растянуть купол из светлых зон на Верену и Краснокрестецк, убедить правительство прислать войска. Да отправить Инея на Двойные горы, в конце концов, чтобы она соблазнила этих мерзких гномов. А ты предпочла спасти свою шкуру. Защищайся, тварь!
— Нет, никогда! Я не буду с тобой драться.
— Будешь! — и он ударил меня мечом, очень острым.
Я увернулась с легкостью.
И начался страшный танец. Он пытался меня убить: я защищалась и уворачивалась. Но ни разу не ударила своего бывшего возлюбленного.
Где-то в первом ряду ломала руки жена Бранимира, закрывая глаза его маленькому сыну. Но он хотел лишь меня.
— И это любовь?
— Да! Лучше я убью тебя, но любить не буду, — прохрипел ратоборец.
И это были его последние слова, потому что Подружка Сталкер ударила Бранимира плашмя по голове мечом. К счастью, всего лишь тренировочным.
— Это не любовь, это Притяжение. Вы четверо помешались на Инее с Элькой. Оставь ее мне, парень, — с усмешкой сказала девушка. — А ты все-таки стала бойцом. Помог мой талисман. Сейчас посмотрим, каким.
— Не надо, нам совсем не нужно биться. Ты — чемпионка Европы… Силы неравны.
— А они никогда не бывают равны. И… я стала лучшей только ради тебя.
— Что, ты тоже меня любишь? — усмехнулась я. — Слишком вас много.
— Ладно, хватит болтать. И не заставляй меня повторять о Притяжении. Ты прекрасно знаешь, кто и как к тебе относится. Давай, бросай меч и будем драться врукопашную. Или ты не умеешь?
— Эля, давай, покажи ей твой лоу-кик, — Маша умоляюще складывает ладони.
Но я молча опускаю голову.
— Мон шинь, ты должна ответить на вызов, — Васильич безжалостен.
А я лишь вспоминаю ту холодную ночь Самайна, когда танцевала со смертью в светлых зонах. Не хочу драться… Не могу.
— Подружка, мне очень грустно, что так получилось… Я любила Бранимира, ну пойми ты… И ревновала к твоим успехам. Прости…
— Господи, да ты просто жалкая, — усмехнулась девушка с нескрываемым отвращением. — Ты так и не стала воином.
От этих простых слов у меня защипало в глазах, как будто я долго-долго резала лук. На миг бросила взгляд на «человека без лица» и, сжав меч, пошла в бой. Я прекрасно понимала, что врукопашную никогда не слажу с чемпионкой Европы.
Скажу честно, и с мечом она была великолепна. Мы кружились по ристалищу, нанося и отражая удары. А потом, потом она упала и потеряла сознание. Нокаут? Не может быть! Я к ней даже не прикасалась!
Я опустилась на колени, пытаясь привести Подружку Сталкер в чувство.
— Скоро оклемается. Она подошла слишком близко, и ты неосознанно создала вокруг себя светлую зону. И… Это бесконтактный удар, — сообщил Никита, неслышно подойдя ко мне.
Я вдруг почувствовала тупую злость. Эта стерва Подружка и тренеришка Бранимир чуть не испортили мой триумф!
Огромным усилием воли я пришла в себя и помогла подняться своей сопернице.
— Ладно, Эля, прощай, — сказала она. — И все-таки мне очень тебя жаль. Блуждаешь, будто в темном лесу.
Но я уже забыла о ней. Бранимир! Мой любимый! Мой враг! Мой Учитель! Ничего не закончилось между нами.
Я долго стояла и смотрела на того, кто так сильно любил меня, что хотел убить. Вот он и пришел, человек без лица. Вот и встретились.
— Забери своего мужа, — проговорил Никита маленькой темноволосой женщине. — Если б не ты, он так дешево не отделался.
Ушуист занес ногу, чтобы пнуть лежащего, но я ему не дала.
Кажется, он приходит в себя!
— Слушай и запоминай, — прошептала я. — Тогда на мосту наш завет был недействительным. Я дала его без души, скрестив пальцы. Перуна не волнуют дела простых смертных. А когда я стояла, растягивая контуры светлой зоны, то поняла одно: умру от напряжения. И я была готова на это. Что стоит моя жизнь, если бы можно было купить счастье для всех? Всеобщий Шаолинь! Но когда я ослепла от слез и усилий, то все осознала. Поутри — никакие не монстры, и не жаждут они зла для города с серебряными куполами. Они лишь Хранители равновесия. Если сейчас не уничтожить Краснокрестецк и подводный город Татуру, последствия будут невообразимыми для всех. Пожми мне руку, если веришь, если отказываешься от ненависти.
Бранимир улыбнулся и сжал мне пальцы с неожиданной силой для человека, только что крепко получившего по голове.
А я вздохнула, потому что сама ненавидела их всех до безумия — и Подружку Сталкер, и Яра, и Бранимира, и Машу с ее ребенком. Я вовсе не собиралась проявлять благородство и отказываться от мести. Только не здесь и сейчас. Только не перед Вьетнамом. Я хочу найти свой Шаолинь. Но о мести не забуду никогда. Бран еще заплатит. И остальные.
Я вызову каждого на бой в Заповедном лесу! И пусть поутри станут свидетелями моей мести.
— Скоро все закончится, — сказал подошедший Васильич. — Второй раунд — очень короткий. У большинства так называемых бойцов хватает ума не позориться после того, что было. Я бы назвал это бой со смертью. Ты была великолепна, Эля! Даже прекрасней, чем когда танцевала «танец жизни». Но, конечно, не до всех доходит, что мы лучшие. Вот еще реконструкторы с айкидоками выступят, и пойдем, как говорится, паковать чемоданы.
— Кто выступит?
— Понятия не имею, — пожал плечами усталый тренер, — какой-то возрожденный клуб «Бастион».
У меня уже не было сил удивляться, когда ко мне подошел Грин. Такой, как когда-то много лет назад, когда он подал мне руку и помог встать. Гриндерс никогда не казался более красивым в доспехах, чем сейчас. Рыцарь без страха и упрека. Смейтесь, если смешно, над глупой романтичной Элей.
Грин мягко, почти нежно, подал мне письмо. Я взяла конверт без особых эмоций, но после прочтения письма меня окатило холодной водой.
«Дорогая Эля! Я знаю, ты всегда хотела узнать о моих чувствах. Я тебя не любил, нет… Это было Притяжение. Вот оно, верное слово. Меня, Васильича, Машу и Бранимира влекло к тебе, ведь ты уникальна. Ты взяла на себя ответственность за других. За целый город, за всю страну! В этом твоя сила. Как сила Инны — в самопожертвовании. Вы уничтожили два мощных эгрегора, установив мир и спокойствие на долгие годы. И ты действительно достойна своего Шаолиня. Ты создана для любви, а не для войны. Я хочу объяснить, почему поутри выбрали именно вас двоих, тебя и Инея. Вы — потомки первых жителей Верены — строителя, землепашца и аптекаря. Грядет еще третья, ведь мало победить Зло. Надо заполнить пустоту.
Но сейчас речь о другом. О тебе, моя ненаглядная Эля. Сердце исходит кровью, когда вижу твою ненависть и жажду мести. Не всего можно добиться силой, и мне больно наблюдать, как ты растрачиваешь свою жизнь. Опомнись! Хватит ненавидеть! Любят не за что-то, а вопреки всему. Хватит доказывать свою крутость. Ты — удивительна. Я не стремлюсь причинить тебе боль. Но пойми, война еще не закончена. Да, ты разлила веселящий газ над Вереной, чтобы спасти ее. Но этого мало. Поутри лукавы, ведь они Хранители снов и равновесия. Они ждут от тебя поступков. Ты еще можешь все исправить и найти свое счастье. Просто разорви этот замкнутый круг. Стань собой — талантливой девочкой, которая играет на флейте в лесу. И помни, что мы все отчаянно боролись за тебя, выторговывая у поутри семь лет твоей жизни, чтобы ты вошла в силу. Ты совершила невозможное, перехитрив этих чертовых гномов. Так не останавливайся, не погружайся во Тьму. Позволь себе любить. Позволь себе быть живой. Ради нас и себя самой. Твой тайный друг Грин».