чаях вполне могла применяться для заживления ран и как неплохое противовоспалительное средство. Также упоминался и прополис — продукт жизнедеятельности пчёл, также являющийся природным антибиотиком. Но прополиса у него не было.
«За неимением гербовой, пишут на обыкновенной», — усмехнулся Алексей. Он привлёк к изготовлению настоек и мазей из зверобоя Лену, химика по специальности, а она — дочку Катю. Пока они занимались этим делом, Алексей продолжал с упорством маньяка вспоминать всё, что ему было известно о пенициллине из курса фармакологии в институте.
Игнат, с которым Алексей поделился своими проблемами, вспомнил, что «путешествуя» по Интернету, он как-то попал на сайт книг о попаданцах, где видел даже «Учебник по выживанию», который пролистал из интереса, но не скачал. Там приводился рецепт, как в домашних условиях изготовить пенициллин. Александр подтвердил, что в самиздате об этом много публикаций. Но где взять в XIX веке Интернет? Всё, что знал Алексей об открытии пенициллина, — это то, что его случайно открыл английский учёный Флеминг в 1928 году при исследовании плесени. Причём плесени зелёного цвета, образующейся на кусочках чёрного хлеба от длительного нахождения на воздухе.
«Плесень зелёного цвета на хлебе получить не проблема, проблема в выделении из неё вещества — пенициллина», — размышлял Алексей.
Опять переговорил с Леной, рассказал о своих проблемах и получил обещание подумать, чем она может ему помочь. После нескольких дней раздумий она предложила Алексею вместе рассмотреть возможность получения пенициллина кустарным способом. В результате они выработали следующий план действий:
— развести большую колонию зелёно-синей плесени на кусочках хлеба;
— приготовить питательный раствор для размножения этой плесени;
— поместить плесень с кусочков хлеба в питательный раствор и дать время для её размножения;
— когда плесени станет много, профильтровать полученный раствор, и выделенное вещество сразу поместить в морозильную камеру холодильника, чтобы пенициллин не разложился. Правда неясно, будет ли полученное вещество действительно пенициллином и принесёт ли оно избавление от болезни, а не инфицирует организм ещё сильнее.
«Использовать полученное вещество можно как средство последнего шанса, когда ясно, что ничто другое не помогает и жизнь человека в крайней опасности», — решил Алексей.
Лена вместе с Катей взялись за получение пенициллина по разработанной методике, а Алексей, уже познакомившийся с селянами из Лук и неоднократно оказывающий им медицинскую помощь, озаботил их поиском прополиса. Пчёл в деревне не держали, но помочь согласились.
Спустя несколько дней в руках Алексея оказался приличный кусок прополиса, который он также передал Лене и Кате для создания мазей и настоек из него по имеющимся методикам. В результате интенсивной работы доморощенных фармацевтов в их холодильнике образовался приличный запас лекарств, похожих на антибиотики. Практическое их применение не заставило себя долго ждать.
Первым примчался приказчик купца Прохорова из Бронницы. У купца заболел сын: воспаление лёгких — поставил диагноз Аристарх Мефодиевич. Применяемое в течение уже двух недель лечение, лекарства положительного эффекта не дали. Отец был безутешен. Как последний шанс, врач рассказал ему о появившемся в их краях докторе из далёкой Австралии. Если кто и может помочь, то только он. И убитый горем отец послал в Луки за Алексеем на пролётке своего приказчика, с просьбой вылечить сына. У приказчика было письмо от Аристарха Мефодиевича с описанием болезни и поставленным им диагнозом. Медлить было нельзя. Алексей забрал из морозильника бутылочку с настоем зверобоя и замороженный «пенициллин», сел в пролётку и уже через час вошёл в дом купца. Его сразу провели к больному. Сильный жар, сухой частый кашель, боль в груди — явные симптомы пневмонии. Рентгена здесь нет. Лёгкие не просветишь, чтобы убедиться в правильности диагноза. Купец стоял за спиной Алексея, наблюдая за его манипуляциями с сыном.
— Пройдёмте в соседнее помещение, надо переговорить, — сказал Алексей и направился к двери.
Купец за ним.
— Состояние юноши очень тяжёлое. У меня есть одно средство, но я не уверен, что ещё не поздно его применить, если окажется поздно, то оно может принести только вред. Решение за вами. В последствиях его применения я не уверен, но ничего другого предложить не могу.
— Аристарх Мефодиевич сказал, что помочь можете только вы, больше никто. Я ему верю. Применяйте своё лекарство, претензий к вам в случае смерти сына я не предъявлю. Если он поправится, моя благодарность будет безгранична.
Рядом стояла мать юноши, кивая во время речи отца.
Проведя необходимые процедуры по введению «пенициллина» в организм больного, Алексей передал остатки лекарства отцу, приказав положить их в ледник на холод. Сам остался около больного юноши, следя за его состоянием. Ничего не происходило. Через два часа он снова дал лекарство больному, и так ещё три раза через каждые два часа. К вечеру самочувствие юноши стало улучшаться. Присутствующий при этом Аристарх Мефодиевич был просто поражён происходящими изменениями: спал жар, больной стал спокойнее.
— Продолжайте давать больному лекарство каждые два часа. Я должен съездить в Луки и привезти ещё несколько его доз. Аристарх Мефодиевич, пропишите больному отхаркивающее, но его надо принимать только после наступления явного улучшения… Постараюсь вернуться с лекарством сегодня же, — добавил Алексей. — Я могу временно остановиться в вашем доме, пока будет требоваться моё присутствие у постели больного? — обратился он к купцу.
— Конечно. Я прикажу вас немедленно отвезти за лекарством в Луки и привезти обратно. К вашему возвращению комната для вас будет приготовлена.
Через два дня стало ясно, что больной поправляется. Радости отца с матерью не было предела. Приказав продолжать намеченный курс лечения под руководством Аристарха Мефодиевича, Алексей вернулся на дачу. Ещё через неделю, после очередного осмотра больного, купец вручил Алексею двести рублей за помощь в лечении сына, сказав, что тот может к нему обращаться в случае любой надобности.
Отдав половину денег матери на ведение хозяйства и пятьдесят рублей Лене как «главному фармацевту», Алексей попросил продолжить приготовление так хорошо помогшего в лечении болезни «пенициллина», полагая, что теперь поток больных резко возрастёт.
Открывать приёмный покой для больных на даче он не собирался, поэтому договорился с Аристархом Мефодиевичем, что три раза в неделю будет проводить платный приём больных у него в Броннице. Ездить туда и обратно он собирался на велосипеде, скорость передвижения на котором была сравнима со скоростью пролётки.
Его деятельность на поприще медицины вызвала всеобщее одобрение родных — ведь это были первые деньги, заработанные ими в новом мире. И предвещала эта деятельность отличные перспективы на будущее. Часть полученных денег решили потратить на приобретение одежды для взрослой части попаданцев, чтобы перестать быть белыми воронами среди жителей, что и сделали в ближайшее время в лавке в Броннице.
Возвращение из поездки в Санкт-Петербург Александра с документами на всех взрослых гостей из будущего значительно подняло их настроение. Сообщение, что через неделю его семья переедет на жительство в столицу, пока в дом Петра Ивановича, а после постройки и в свой дом, вызвало ажиотаж. Но когда семейство Алексея узнало, что и Надежда Михайловна будет работать главным бухгалтером на строящемся машиностроительном заводе и жить тоже в столице, оно предалось унынию: оставались одни в Луках, и пока никаких перспектив на какие-либо перемены не было.
Пётр Иванович рассказал Алексею о его встрече с господином Коробовым с медицинского факультета Московского университета и желании того поближе познакомиться с врачом из Австралии и пригласил его поехать с ним и Александром в первых числах августа в Москву. Тот, конечно, согласился. Возможно, это будет первым шагом семьи Алексея для переезда в Первопрестольную.
Имея на руках паспорта и заверенные нотариусом в Новгороде переводы их дипломов о высшем образовании, а у Алексея и диплом о присвоении звания профессора по медицине, у попаданцев значительно выросла самооценка и появилась уверенность в благополучном развитии их дальнейшей жизни.
Александр с семейством и Надежда Михайловна готовились к отъезду в Санкт-Петербург, который намечался на среду 20 июля. Алексей пока продолжал свою медицинскую практику в Броннице. Слух о враче-чародее, распространяемый всюду благодарными пациентами, достиг Новгорода, и поток больных, жаждущих исцеления, сначала тоненький, но постепенно расширяющийся, потёк в Бронницу. Финансовые накопления попаданцев от платы больных стали расти с каждым приёмом Алексеем пациентов, и к отъезду половины семьи в столицу достигли пятисот рублей. Эти деньги Алексей разделил пополам: двести пятьдесят рублей отдал отъезжающим, остальные оставил в своей семье.
К этому времени Игнат под руководством Лены хорошо освоил процесс изготовления «пенициллина» и мазей и настоек из прополиса и зверобоя, и Алексей не боялся остаться без необходимых лекарств. Он хотел привлечь Игната и к участию в приёме больных, имея далекоидущие виды на его обучение медицине, но тот пока активно сопротивлялся этим наставлениям отца, ещё не решив, чем бы он хотел заниматься в будущем. Однако наглядный пример гонораров, которые получал его отец за труды врача, разительно отличающиеся от средств, получаемых им за ту же работу в XXI веке, заставлял Игната подумать о выборе профессии…
Рано утром 20 июля на экипаже и пролётке семейство Александра и Надежда Михайловна в сопровождении Петра Ивановича отправились в Новгород, откуда, сев на поезд узкоколейки, благополучно добрались в Чудово. Пересев на поезд до Санкт-Петербурга, уже в десять часов вечера прибыли на Николаевский вокзал столицы. Там их уже ожидал экипаж Петра Ивановича, загрузившись в который и на нанятую дополнительно пролётку, добрались на Новоладожскую. Вещей они много не брали, только самое необходимое. Остальное планировали переправить в столицу к концу лета на барже.