В четверг отправились в Славянку смотреть завод. Надежда Михайловна сразу сказала, что желает снять квартиру или дом там, чтобы каждый день не терять время на переезды. С этого и начали. На станции Пётр Иванович заметил знакомого извозчика, возившего их в первый день приезда, и, переговорив с ним, выяснил, что можно недорого снять небольшой домик на берегу реки недалеко от завода. А если он не придётся по нраву, то снять комнату в центре Славянки у купчихи Воеводиной, которая недавно потеряла мужа и теперь боится жить одна в доме.
Решили сначала посмотреть домик. Он оказался на самом деле маленьким. Стоял поодаль от остальных домов, был обнесён забором. Была там и банька, и сарай под дрова на зиму, и колодец. Но жить в нём одной всю зиму, да ещё с тяжёлой постоянной работой по дому Надежде Михайловне было не с руки. Тогда поехали к купчихе Воеводиной. Та показала свободную комнату, предложила полный пансион, включающий питание, уборку в комнате, по субботам баньку, и за всё — пятнадцать рублей в месяц, но оплатить сразу за трёхмесячное проживание.
Купчихе было за пятьдесят, вместе с ней в доме проживал конюх Потап, ещё крепкий старик, выполняющий всю тяжёлую работу по дому, и прислуга Пелагея, одних лет с купчихой, которая соглашалась за отдельную плату чистить, стирать и гладить вещи постоялицы. От дома было недалеко как до завода, так и до полустанка Московская Славянка. И купчиха, и комната Надежде Михайловне понравились. При обещанном ей жалованье в 50 рублей в месяц платить пятнашку не составляло труда. Согласившись на все условия купчихи, она сняла комнату. Предупредила, что завтра с утра уже поселится, а основные вещи перевезёт в воскресенье.
Сходили посмотрели завод. Сторож, уже предупреждённый о смене хозяев, безропотно пропустил на территорию. С последнего их посещения ничего не изменилось. Лев Алексеевич ещё не появлялся. Больше здесь делать было нечего. В экипаже отправились обратно в столицу. По пути заехали в контору к Акиму Ниловичу. Выяснилось, что купчая на фаянсовую фабрику подготовлена, все условия сторонами согласованы. Завтра на три часа намечено подписание документов в конторе Ивана Емельяновича Кузнецова. Просмотрев купчую и не найдя недостатков, Пётр Иванович вернулся домой на Новоладожскую.
Уже в девять утра все заинтересованные лица собрались на СМЗ. Лев Алексеевич с интересом поглядывал на Надежду Михайловну, но пока вопросов не задавал. Провести совещание решили в небольшом сарайчике, где строители сделали себе что-то вроде прорабской. Когда все расселись, Пётр Иванович представил Надежду Михайловну как опытного бухгалтера, много лет проработавшего на машиностроительном заводе в Австралии. Лев Александрович, не говоря ни слова, подписал приказ о её приеме на работу и предложил после совещания проехать с ним к господину Шварцу, чтобы произвести приёмку документов по передаваемому имуществу. Надежда Михайловна уточнила, кто конкретно будет передавать имущество и где можно его увидеть. Совершать приёмку имущества без проверки его наличия она отказалась категорически. Договорились, что ей ехать никуда не надо. Господина Шварца привезёт завтра с утра сам управляющий заводом, и они всё примут по акту.
После этого перешли к рассмотрению запланированных вопросов. В итоге выяснилось, что можно обеспечить пуск первой очереди завода к новому году при капитальных вложениях около 63 тысяч рублей. В эту сумму вошли:
— достройка одного производственного корпуса, монтаж и запуск в нём примерно трети имеющихся в наличии станков;
— достройка управленческого корпуса;
— достройка корпуса для силовых агрегатов, их монтаж и запуск;
— набор 84 мастеровых для работы на станках и силовых агрегатах в две смены по 10 часов с часовым перерывом на обед.
Со строителями переговоры уже состоялись, и они готовы приступить к работе немедленно.
Пётр Иванович дополнил список работ установкой в управленческом корпусе телеграфного аппарата с подключением к линии на полустанке и установкой телефонного аппарата в кабинет управляющего. Эти затраты потянут ещё на тысячу рублей, но позволят значительно увеличить оперативность работы управленцев. Для создания временного склада материалов и готовой продукции запланировали использовать один из производственных корпусов, подведённый под крышу.
Пётр Иванович доложил, что он нашёл источник финансирования СМЗ в сумме 65 тысяч рублей. Это заём частного лица под пять процентов годовых сроком на один год. Товарищи дали согласие на привлечение этого займа, что отметили в протоколе.
Александр сообщил о предварительных переговорах с заказчиками на производство оборудования для деревообработки, фарфоро-фаянсового и печатного производства и представил перечень станков под ожидаемую программу их выпуска. Общий объём продукции составит 650 тысяч рублей при прибыли около 100 тысяч рублей за первый год работы первой очереди завода. Это позволит не только вовремя вернуть заём, но и начать работы по строительству второй очереди. В августе планируется посещение заказчиков, сбор их предложений по параметрам оборудования, сентябрь и октябрь — разработка рабочих чертежей и техпроцессов, ноябрь — выпуск первых образцов, декабрь — заключение договоров по представленным образцам на следующий год. Александр предложил для ускорения производства образцов оборудования использовать цех в Боровичах.
На утро, в 9 часов, назначили встречу Шварца с его бухгалтером и управляющего СМЗ с Надеждой Михайловной. На этом совещание закончилось. По пути домой по просьбе Надежды Михайловны заехали в книжный магазин и купили современный учебник бухгалтерского учёта.
Высадив Петра Ивановича около конторы Кузнецова, Александр с Надеждой Михайловной отправились на Новоладожскую.
На подписании купчей присутствовал, кроме Петра Ивановича и Кузнецова, нотариус, который удостоверил сделку. Передача фабрики была намечена на 27 июля и должна проходить в Броннице. Аванс в размере 100 тысяч рублей должен быть переведён уже в понедельник, остальная сумма — после подписания акта приёма-передачи.
В Броннице по понедельникам, средам и пятницам с 10 часов утра около приёмной земского врача Аристарха Мефодиевича царил ажиотаж — приём вёл доктор из Австралии Соколов Алексей Геннадиевич. Так было и 22 июля, когда в 11 часов подъехала карета, из которой вышли гости из Новгорода — городской голова Губин Алексей Максимович и его супруга. Они прошли мимо очереди сразу к Аристарху Мефодиевичу и попросили его протекции перед доктором из Австралии на внеочередной осмотр супруги новгородского головы.
— А что случилось? Ведь в Новгороде прекрасные врачи, неужели они не смогли ничем помочь?
— У моей супруги постоянно держится повышенная температура, боли в горле, часто пропадает голос, ослаблен слух. Даже в Санкт-Петербурге врачи не сумели поставить диагноз. Одна надежда на доктора из Австралии.
— Хорошо, я переговорю с Алексеем Геннадиевичем, думаю, он её осмотрит.
После приёма очередного пациента, Алексей встретился с Аристархом Мефодиевичем, который попросил принять супругу новгородского головы вне очереди, поскольку она себя плохо чувствует и ей ещё предстоит длинная дорога домой.
В смотровой кабинет вместе с женщиной зашёл и Алексей Максимович. Но Алексей попросил оставить его наедине с больной. Расспросил о симптомах болезни, которые она наблюдает, когда болезнь началась и т. д. После этого произвёл осмотр горла и носа. Складывалось впечатление, что у больной хронический декомпенсированный аденотонзиллит. Необходимо оперативное вмешательство. Алексей спросил у Аристарха Мефодиевича, есть ли у него какое-нибудь обезболивающее средство.
— Кокаин. Подойдёт?
— Если ничего другого нет, например эфира, то подойдёт. Сделаем местный наркоз и удалим аденоиды. Будете мне ассистировать?
— Почту за честь.
Алексей попросил больную позвать мужа, а самой подождать в соседней комнате.
Изложив Алексею Максимовичу анамнез и свою стратегию оказания помощи, предупредил, что после операции улучшение, безусловно, наступит, но гарантировать, что полностью произойдёт исцеление, он не может: больной много лет, и в этом возрасте все хронические болезни излечиваются плохо.
— Вы согласны на операцию супруги? Если всё пройдёт хорошо, то после операции полежит здесь день-два, а потом можно и домой возвращаться. Я понаблюдаю за ней это время, если что, приму меры.
— Если вы гарантируете улучшение, то согласен. Другие врачи предсказывали только ухудшение состояния и не предлагали делать операцию.
— Улучшение будет. Операция пройдёт в горле, проникновение в операционное поле — через рот, конечно, неудобно, но такие операции я делал много раз, правда, чаще детям. Думаю, всё будет хорошо.
К операции стали готовиться немедленно. Дополнительно зажгли несколько керосиновых ламп, приготовили стол, спирт, продезинфицировали хирургические инструменты, руки. Уложили женщину на стол, сделали обезболивание кокаином. Приступили к операции. Полчаса — и всё выполнено. Провели все послеоперационные мероприятия, переложили больную на кровать. Вышли к мужу и доложили, что пока всё хорошо.
— Можете ехать домой. Ваша супруга побудет у нас дня два. Если не будет никаких осложнений, в воскресенье вечером можете забирать её домой.
— Может, что-то надо — еда, питьё, уход…
— Не волнуйтесь, Аристарх Мефодиевич всё обеспечит в лучшем виде.
К вечеру в воскресенье больная уже потихонечку пила куриный бульон. Заживление операционной раны шло успешно. Когда за женой приехал супруг, Алексей передал ему лекарства, изготовленные на прополисе, и инструкцию по их применению…
В воскресенье вернулись и Александр с Петром Ивановичем. Надо было приготовить образцы глины, песка и других ингредиентов для показа в Москве.
27 июля с утра в Бронницу приехали представители Кузнецова. Приняли всё по бухгалтерской ведомости, подписали акт приёма-передачи. Сделка состоялась.
В субботу с утра Александр, Алексей и Пётр Иванович выехали через Новгород в Москву. В Новгороде Алексей зашёл к новгородскому голове и ещё раз осмотрел его супругу. Улучшение было налицо. Алексей Максимович передал Алексею конверт с гонораром, предупредив, что с Аристархом Мефодиевичем рассчитается отдельно.