«Переселение народов» наконец закончено.
Всё огороженное место около дома Петра Ивановича было заставлено стройматериалами. В сарае и конюшне складированы материалы, вещи и механизмы, боящиеся влаги. «Надо срочно собирать ангар и освободить хотя бы конюшню», — думал Александр, оглядывая двор.
— Любуешься на плоды трудов своих рук? — раздался голос Петра Ивановича. — Надо всё, что может пострадать от влаги, убрать под крышу. Сегодня утром был дождь. Похоже, он повторится ночью.
— Где же эту крышу найти? Хотя бы дизельный генератор и компрессор убрать. Но куда?
— Заводи кран и переноси их вплотную к дверям. Затащим пока внутрь дома, а потом решим.
— Хорошо. Завтра займёмся монтажом ангара. В него спрячем всё, что боится воды…
Вечером Александр и Пётр Иванович сидели в гостиной за бутылочкой бренди и, изредка пригубливая бокалы, неспешно беседовали о задачах на будущее.
— За месяц, что ты отсутствовал, цех в Боровичах выполнил заказ на контейнеры для Матвея Сидоровича Кузнецова. Его специалисты довольны их качеством и уже вовсю перевозят ими сырьё. Иван Емельянович Кузнецов тоже заказал 160 контейнеров. Цех работает на полную мощность. Пришлось ещё набирать рабочих. Мы внедрили ряд приспособлений, это позволило повысить производительность труда и снизить их себестоимость. Теперь их производство чрезвычайно выгодно для нас: на каждом контейнере мы имеем 800 рублей чистой прибыли! Я ожидаю ещё один большой заказ из Москвы. В переговорах по телефону они сказали о 300 штуках, но просили о скидке. Я обещал им пятипроцентную скидку. Жду ответа.
— Как дело со строительством завода? Идём в графике?
— Опережаем график на месяц! Сейчас занимаемся набором мастеровых, запуском станков и оборудования. Потихонечку закупаем материалы: наступает осень, многие заводы затоварились готовой продукцией, сокращают производство и начали по дешёвке продавать свои запасы металла, инструмента и оборудования.
— Выпустили хоть небольшую партию «Магического кубика»?
— Выпустили партию в сто штук. Она сделана полностью из дерева. Всю в рекламных целях разослали по всему миру: по десять штук в страны Европы и Америки. Двадцать штук распространили в России, в основном по высшим учебным заведениям, где необходимо развивать пространственное воображение среди будущих архитекторов, конструкторов и тому подобных. Сейчас собираем заказы. Заказчики уже готовы произвести предоплату за 5 тысяч штук при цене 10 рублей за штуку. Это 8 рублей прибыли с каждого кубика. Сейчас развиваем мощности для их изготовления. Пытаемся механизировать часть операций, перейти от кустарного ручного производства к механизированному поточному. Я ожидаю до конца года заявки на кубик до 100 тысяч штук. И это не предел. Уже поступили предложения по продаже лицензий на кубик, но я пока их не продаю.
— Почему? Ведь это выгодно. Мы всё равно не насытим мировой рынок нашими кубиками, они станут дефицитом. Начнётся подпольный их выпуск. А по всему миру адвокатов по отстаиванию наших прав не наймёшь. Я продавал бы, но не за прибыль с каждого кубика, а за 25 процентов от официальной цены продажи, с которой производитель уплачивает налоги. Тут уже очень трудно будет мухлевать.
— Надо подумать, может, ты и прав.
— Как дела у мамы? Управляющий не обижает?
— Она сама кого хочешь обидит. Строители её просто боятся. Навела такой учёт, что знает до самой мелочи о запасах, нормах расхода и заявках. Лев Алексеевич даже не касается этих вопросов. Всецело доверяет ей решать их самостоятельно. Мне кажется, он к ней относится более внимательно, чем должен относиться просто как к главному бухгалтеру.
— А сколько ему лет?
— Тридцать шесть.
— Ну-ну. Ладно, это их дело. Проект лесоторговой базы заказан?
— А надо? Думаю, мы лучше сообразим, как надо её строить.
— Это так, да где время на всё взять? Есть ли ещё оформленные привилегии на изобретения и патенты?
— Есть, здесь всё нормально. Аким Нилович видит свою выгоду и старается её не упустить. Кстати, ты чертежами в перерывах между погрузками занимался? Хоть что-нибудь успел сделать?
— Занимался. В основном все эскизы сделал. Теперь надо рабочие чертежи. А это намного сложнее. Хорошо хоть, технологию продумал.
— Что предполагаешь с детьми делать? В гимназию отправлять бесполезно, они знают намного больше, чем выпускники. В университет могут не принять: Саше только пятнадцать, аттестата об окончании российской гимназии не имеет, некоторые предметы вообще не изучал. Например, языки. А сидеть детям дома нельзя, им общение со сверстниками нужно.
— Да, это проблема. Сегодня с Леной поговорю, может, она чего предложит. Да и мнение детей узнать надо.
Помолчали. Зашла Лена:
— Пришла мужа забрать, дома месяц не был, нос к жене не кажет.
— Конечно, забирай. Да и мне уже спать пора. Тяжёлый сегодня выдался денёк. Завтра с утра сборкой ангара займёмся. Времени просто катастрофически не хватает! Спокойной ночи!
— Спокойной ночи!
Денег у Алексея после покупки дома и переезда в Москву осталось около 3 тысяч рублей. Да ещё предстояли траты: на телефонизацию дома, перестройку первого этажа под врачебный кабинет, покупку дров на зиму, покупку осенней и зимней одежды для всей семьи. Да и без прислуги не обойтись: надо убираться в доме и врачебном кабинете, топить печи, стирать бельё… Хорошо бы ещё и кухарку нанять. Но пока пусть одна Настя справляется, не с чего шиковать! На оклад приват-доцента в 65 рублей в месяц не прожить.
Кроме того, надо думать с определением детей на учёбу. Фёдора — в гимназию для мальчиков, Машу — для девочек. Игнат хочет учиться в университете на физико-математическом факультете. Но вот возраст… Только пятнадцать лет исполнилось! Хотя по знаниям вполне мог бы стать студентом. На всё нужны деньги! Надо срочно начать частную практику, а для этого в первую очередь нужно заняться перестройкой первого этажа под врачебный кабинет.
В университете Алексей начал читать для студентов курс по болезням уха, горла и носа — лекции три раза в неделю по два академических часа, практические занятия с ними — тоже три занятия по два часа, написание курса лекций, проведение коллоквиумов и семинарских занятий… Да ещё служба в церкви — по субботам и воскресеньям.
Сел, прикинул расписание и — прослезился: на частную практику оставалось только послеобеденное время три раза в неделю по понедельникам, средам и пятницам с 3 до 7 часов пополудни. Значит, надо брать на вооружение возможности «агрессивной» рекламы по опыту XXI века.
В университетской типографии Алексей заказал напечатать 200 визитных карточек, где указал свои ФИО, должность и место работы. Также там фигурировала фраза «профессор медицины Австралийского университета в Аделаиде». На обратной стороне было указано, что он берётся за лечение всех болезней уха, горла, носа и помогает при различных заболеваниях, связанных с лечением воспалительных процессов в организме. Там же были указаны часы приёма, адрес и номер домашнего телефона. Всё это венчала надпись маленькими буквами: «Приём платный и только по предварительной записи». Визитки он разослал всем наиболее известным врачам Москвы с просьбой рекомендовать его пациентам в неясных и тяжёлых случаях, плохо поддающихся диагностике.
К началу октября перестройка первого этажа под врачебный кабинет была закончена. Был отремонтирован и подключён к телефонной сети Москвы телефонный аппарат, запущен дизельный электрогенератор, от которого запитано освещение в кабинете и холодильник. Всё было готово к приёму посетителей.
При подключении к дому телефонной линии монтёр обратил внимание на Игната, уверенно подключившего телефонный аппарат необычной конструкции к линии, пользуясь прибором, который называл тестером, произвёл его настройку, проверил работоспособность. Разговорившись с ним, он выяснил, что тот в Австралии занимался электротехническими работами, самостоятельно запускал электрогенераторы и делал электропроводку. Поскольку грамотных специалистов в области электротехники в Москве было крайне мало, он рассказал об Игнате своему товарищу электрику, тот — своему начальству. Те прислали письмо, приглашающее Игната прибыть в «Общество электрического освещения 1886 года» для переговоров о работе. Алексей с Игнатом сходил и по приглашению и переговорили с клерком, занимающимся поиском и подбором персонала. Выяснив, что конкретно может делать Игнат, клерк пригласил инженера Общества для беседы с ним и определения его профессионального уровня. Инженер был поражён теоретическими знаниями Игната в электротехнике и практическими навыками и рекомендовал его на работу монтёром-электриком. «Общество» было готово принять Игната на работу со следующими условиями: шестидневная рабочая неделя, десятичасовой рабочий день, оклад 50 рублей в месяц. Алексей предложил сократить наполовину рабочий день и оклад, оставив неизменной только шестидневную неделю. Игнату надо готовиться к сдаче экзаменов экстерном за гимназию для поступления в университет. Сразу дать ответ в Обществе были не готовы, сказали, что о своём решении сообщат письменно.
Алексей написал письмо в Санкт-Петербург Александру, в котором сообщил о запуске в своём доме дизельного электрогенератора и просил помощи в обеспечении его горючим. Запас его составлял только 150 литров и надолго его не хватит. От генератора работал холодильник, отключение которого от сети привело бы к порче хранящихся в нём лекарств. И надо обеспечить его бесперебойную работу. В сутки генератор потреблял 5 литров горючего, а значит, его хватит только на месяц непрерывной работы…
5 октября Алексей принял своего первого пациента в Москве. Накануне позвонили по телефону и, представившись домашним врачом графа Бобринского, попросили записать на приём его дочь Елену. На телефонный звонок отвечала Настя, предварительно проинструктированная Алексеем.
На вопрос, чем она болеет, был получен ответ, что у неё «слабые лёгкие». Предупредив, что первичный осмотр и постановка диагноза стоит 100 рублей, а стоимость дальнейшего лечения определяется дополнительно, пациентку записали на приём на 4 часа пополудни.