Наконец Глаша доложила о приходе гостя. Александр вошёл в гостиную и сразу направился к столу, где уселся напротив Петра Ивановича. Тот с удивлением смотрел на него, но, заметив его необычное состояние, предпочёл не комментировать.
— Пётр Иванович, извини за нарушение твоих планов на воскресный день, но дело не требует отлагательства. Вчера вечером мне позвонил Алексей. У него была встреча с митрополитом Владимиром. Алексей во всём ему открылся. Также засветил мою семью. Хоть он и говорил всё очень иносказательно по телефону, но я понял, что митрополит хочет встретиться с нами и обсудить план наших действий в свете вновь открывшихся обстоятельств.
— Что ты имеешь в виду?
— Я понял, что он тоже собирается принять участие в нашем плане.
— Послушай, Александр, я не хотел тебя огорчать, но, по-моему, твой план прекратил своё существование из-за отсутствия исполнителей.
— Ты тоже это заметил? Один только Павел хоть что-то делает, да ещё ты. Все остальные потеряли интерес. Особенно мне непонятно, что случилось с Сашей и Игнатом. Они так рьяно выступали за осуществление плана, а сейчас с их стороны полная индифферентность!
— Ну, с ними-то мне всё ясно. Когда принимался план, им было около семнадцати лет. Юношеский максимализм, жажда приключений, здоровый авантюризм. Сейчас они оканчивают университет. Поумнели, поняли, что в жизни много интересного кроме претворения твоего очень неоднозначного плана в жизнь. Например, создание собственного дела, приносящего приличный доход, или изобретательство, уважение окружающих за ум и необычность мышления, любовь красивых девушек, в конце концов!
— То есть ты предлагаешь прекратить заниматься этим делом? Но впереди революция, кошмар для страны, для нас, для наших детей!
— Не забывай, что за эти годы я и вы создали очень приличную «подушку безопасности» для своих семей. И теперь революция не является для нас жупелом, размахивая которым мы пойдем в бой за сохранение самодержавия. Тем более вы уже убедились в его полной неспособности защитить себя. Да и что мы можем сделать? Мы ежедневно сталкиваемся с глупостью, тупостью, жадностью и безынициативностью большинства государственных чиновников, потерявших страх и стыд, набивающих свои карманы за счёт казны. А те из них, кто ставит во главу угла служение отечеству, только исключение из правила.
— Но на встречу с митрополитом ты пойдёшь?
— А зачем? Ему известно о тебе, Алексее и ваших семьях. Думаю, мне, Надежде и Павлу лучше пока не высовываться. Мы всегда в случае необходимости подключимся. Будем «засадным полком». А тебе надо съездить в Москву и повидаться с митрополитом, попытаться понять, что им движет, что он в действительности может и будет ли союзником в твоих начинаниях.
Они просидели за разговором до самого вечера, оприходовали бутылку коньяка, отобедали. Разговор с Петром Ивановичем значительно успокоил Александра. Он по-другому взглянул на создавшуюся ситуацию и теперь просчитывал варианты развития событий, продумывал своё поведение при встрече с митрополитом.
Глава 3. Начало
Москва встретила Александра дождём и раскатами грома.
Молний не было видно, но грохотало знатно. Разместившись в пролётке, Александр назвал адрес Алексея, и извозчик тронул лошадку. Июльское утро, смоченное дождём, и наполненный озоном воздух заставляли думать только о хорошем, загоняя в уголки сознания все неприятности, настоящие и будущие, что ожидали его в Белокаменной.
Алексей встретил брата на пороге дома.
— Как добрался? Смотрю, поезд не опоздал. Вчера из столицы возвратился митрополит Владимир, так поезд задержался на два часа. Говорят, несколько рельс было снято. Пока восстановили полотно, поезд стоял в районе Бологого. Хорошо, обходчик заметил и успел остановить поезд, а то неприятностей не избежать!
— Всё нормально. Как сам-то? Дети, жена, работа?
— Проходи в гостиную. Настя подаст завтрак, за ним и поговорим.
Приведя себя с дороги в порядок, Александр направился в гостиную, где его ожидал Алексей, расположившись за столом. Настя поздоровалась с гостем, поставила на стол скромную еду и стала собираться на работу. Мужчины остались одни.
— Не обессудь, пост ещё не кончился.
— Не волнуйся, с дороги всё пойдёт. Не томи, рассказывай всё по порядку, не пропуская ничего. Мне всё важно знать.
Алексей передал почти слово в слово свой разговор с митрополитом и его реакцию на услышанное.
— А зачем он ездил в столицу?
— По делам синода. Не думаю, что он кому-нибудь рассказал о нашем разговоре. Пока не поговорит с тобой и не узнает, что ты предлагаешь делать, и не определит своё место во всём этом, никаких действий не произойдёт. Он мне сам об этом сказал.
— Твои слова да Богу в уши! Когда и где он нас ждёт?
— Сегодня в три часа пополудни в своём кабинете в Успенском соборе.
— Нас пропустят?
— Все предупреждены, никаких задержек не должно быть.
— Я в ваших обычаях не силён. Могу предстать перед митрополитом в этой одежде или надо надеть что-то другое?
— Всё нормально. При встрече я возьму у митрополита благословение. Он предупреждён, что ты атеист. Так что можешь только поклониться.
— Он этим не удивлён?
— Если и удивлён, мне никак этого не показал. Молча выслушал и только кивнул.
— Митрополит Владимир не слишком большой ортодокс? Не шокирую его своими планами и предложениями?
— Больше, чем я его шокировал, по-моему, сделать невозможно. Думаю, он готов к любым предложениям.
— Если он не согласится с моим планом, каких действий от него можно ожидать?
— Не знаю. Однако уверен, ничего плохого от него ожидать не стоит. Если он будет с чем-то не согласен, то прямо об этом скажет. Если к консенсусу прийти не удастся, то ты всегда сможешь покинуть Россию. Препятствий тебе никто чинить не будет. Только возьмут слово не разглашать всё, что тебе известно о будущем.
— Что ж, и это не мало. Как-то неспокойно у меня на сердце в ожидании этой встречи. А против тебя никаких репрессий не будет?
— Думаю, нет. Митрополит Владимир очень умный человек… Переговорив о событиях дома, жизни племянников и племянниц, братья стали собираться в Успенский собор.
Ровно в три пополудни они были в кабинете митрополита Владимира.
— Ваше высокопреосвященство, это мой брат Александр, о котором я вам рассказывал.
Митрополит Владимир смотрел на Александра пристально и жёстко. Его взгляд буравил душу, стараясь понять сущность человека, стоящего перед ним.
— Здравствуй, сын мой! Всё ли хорошо у тебя? Проходи, садись.
Александр в ответ на приветствие скромно кивнул и сел за стол напротив митрополита. Рядом разместился Алексей.
— Отец Алексей поведал мне о ваших делах, и я счёл необходимым встретиться с вами обоими, чтобы понять, что я могу ожидать от вас в связи с теми знаниями и умениями, которыми обладаете. И как вы собираетесь воспользоваться своим послезнанием, в каких целях и каким образом.
— Ваше высокопреосвященство, попадание в это время для нас самих стало непредвиденным событием, весьма нежелательным и необъяснимым. Но что случилось, то случилось. Я принимаю это как данность, с которой надо смириться. Но, обладая послезнанием будущего во всех его проявлениях, просто наблюдать события и не попытаться хотя бы немного изменить их ужасный ход — свыше моих сил. Я много раздумывал, как поступить. И только после того, как более-менее вписался в это время, с нуля за шесть лет пройдя путь от практически неимущего до человека, имеющего значительный капитал и занявшего определённое положение в обществе, доказав себе, что тоже кое-чего могу добиться в этой жизни, и довольно быстро, позволил себе задуматься над моим местом в этом мире. Думаю, если бы я ничего не мог предъявить вам в качестве моей успешности, то и разговаривать вы со мной не стали бы.
— Александр Геннадиевич, во многом вы правы, но я пригласил вас на встречу, в первую очередь, не для этого. Я хочу понять, что вы собираетесь предпринять сейчас, когда смогли врасти в наш мир, занять в нём определённое место. Я не умаляю ваши достижения, но и не считаю их чем-то необычным, ведь человек будущего значительно больше моих современников знает, умеет и может.
— Я согласен с вами. В конце 1894 года я разработал план действий, позволяющий, на мой взгляд, несколько изменить ход истории, по-другому расставить акценты, выделить несколько значимых событий, воздействуя на которые можно повлиять и на развитие мировой истории в целом.
— Уже одно ваше появление в нашем времени повлияло на ход нашей истории по сравнению с вашей. Сколько новых открытий, изобретений, технологий, наконец, лекарств и методов лечения ранее неизлечимых болезней вы привнесли в наш мир на несколько десятилетий раньше их естественного появления!
— Да, это так. Я прекрасно понимаю, что одно дело — внедрить те или иные новшества промышленного и научного характера, и совсем другое — повлиять на ход истории, будучи хоть и известными в некоторых кругах людьми, но не имеющими практически никаких властных полномочий и влияния. Наши с братом скромные возможности весьма невелики для этих целей. Поэтому я подошёл к разработке плана действий весьма необычным способом: поскольку мы знаем будущее, то нам известны и причины, приведшие к тем или иным событиям, а также действия, которые предпринимались для решения тех или иных проблем власть предержащими и которые в силу определённых причин не привели к успеху.
— И что же вы предлагаете?
— Просто выйти на контакт с сильными мира сего, рассказать, какая участь ожидает державу и ряд высокопоставленных лиц, а также целые сословия, на мой взгляд, не может привести к необходимым результатам в силу ряда причин.
— Каких?
— Человеку свойственно всегда рассчитывать на лучшее, он считает, что плохое именно его не коснётся, никто ведь не может гарантировать, что события в этом мире пойдут именно тем путём, каким пошли в нашем. Ведь наше появление в нём уже внесло необратимые изменения, а насколько — никто не может сказать, и почему именно нам кто-то должен верить? Да, мы можем показать книги, написанные о тех или иных событиях будущего нашей истории: поражение в Русско-японской войне, революции 1905 и 1917 годов, итоги Первой мировой войны, свержение самодержавия, Гражданская война, гонения на церковь, приход к власти большевиков, отъём частной собственности, жесточайшие репрессии по отношению к противникам нового строя и так далее. Но какие меры позволят всё это избежать? Арест и ликвидация известных в наше время революционеров — но пусто место не бывает, на их место придут другие, ещё более фанатичные и невменяемые люди. Надо изменять причины, а не бороться со следствиями. А вот способны ли власть имущие это сделать?