— Я тебе, Игнат, помогу, — сказала Надежда. — Сейчас у меня не так много работы и уделить время поднятым тобой вопросам я смогу. Тем более ранее ты говорил, что пытался привлечь Катю и Фёдора к этим делам. Ребята, как вы смотрите на это?
— Если очень надо, я готова попробовать себя как киноактриса. Но без сценариста и режиссёра не обойтись.
— Я попытаюсь выступить в роли художника фильма, разрабатывающего интерьер сценок. Могу попробовать себя и как оператор, — откликнулся Фёдор.
— Тогда я на первых порах стану сценаристом и режиссёром, — заявила Надежда, — а время покажет, кто нам будет нужен в дальнейшем. Игнат, когда передашь нам плёнку и аппаратуру для съёмок, чтобы мы могли начать пробы?
— Нет проблем. Несколько работоспособных образцов аппаратуры у меня уже есть. Можете взять хоть завтра.
— Прекрасно. Катя, Фёдор, завтра приходите ко мне домой, и начнём работать.
— Шестой раздел — игрушки и детская печатная продукция: книжки со сказками, книжки-раскраски, альбомы для рисования с примерами для подражания. Тут у нас довольно много образцов, и раздел будет смотреться очень неплохо. Настя, не хочешь стать ответственной за эту работу? — предложил Александр.
— Я согласна.
— Седьмой раздел — организация современных методов торговли и банковской деятельности. Тут мы представим организацию работы в торговых центрах, правила комплектования ассортимента товаров, их раскладки, поясним способы торговли без продавцов — свободный доступ покупателей к товарам, дадим основы логистики, покажем, как можно использовать лизинг, кредитование покупателей и производителей товаров. Ответственными за этот раздел я хотел бы предложить двух человек — Надежду и Петра Ивановича. Вы согласны?
— Да уж не подерёмся, — проговорила Надежда.
— Последний раздел, восьмой, — спорт и олимпийское движение. Пётр Иванович, тебе и карты в руки, тут ты самый знающий специалист. Согласен?
— Согласен.
— А где же медицина? Фармакология? Ведь сейчас Россия — одна из самых передовых стран в этой области? — спросила Лена.
— Наиболее компетентным в этой области является Алексей. Но лишний раз светить его на публике очень не хочется. Всё-таки кое-кто ещё помнит его австралийское прошлое. Могут быть неприятные вопросы, разговоры и прочее.
— Совершенно не обязательно ему появляться на публике во время проведения Всемирной выставки в Париже. Он даст предложения по тематике раздела, а я буду курировать его создание, — объявила Лена. — Это очень важно для рекламы новейших лекарств. Тем более мы можем только вскользь коснуться его имени и нигде не говорить о его австралийском прошлом.
— Алексей, что ты думаешь об этом?
— Не хотелось бы мне даже малейшего упоминания обо мне на выставке. И так нахожусь в подвешенном состоянии столько лет. Раздел нужен, но упоминать обо мне — нельзя! Медицинские методы, способы диагностики различных заболеваний и их лечения могут быть представлены без ссылки на конкретных людей. Можно указать источник: медицинский факультет Московского университета. Кому надо, приедут и получат необходимую информацию.
— Решено. Будет ещё один раздел, девятый. Назовем его «Медицина и фармакология». Лена, ты ответственная за его подготовку.
— В нашем павильоне ничего не будет представлено по тематике последствий и тягот войны? — спросил Павел Аристархович.
— Думаю, сейчас это не должно быть отдельной темой. Можно коснуться этих вопросов в разделе спорта и олимпийского движения, где попытаться показать, что спорт — лучше войны, — сказал Пётр Иванович. — Павел, ты можешь дать мне необходимые материалы, а я подумаю, как их лучше представить.
— Хорошо…
Когда все участники «большого сбора», кроме Александра, разошлись, Пётр Иванович попросил Глашу подать лёгкий ужин, достал бутылку армянского коньяка и сказал Александру:
— Потихоньку всё намеченное тобой так или иначе выполняется. Есть, конечно, некоторое отклонение от генерального плана и запланированных сроков, но в нашем положении оно несущественное.
— Ты прав. Подготовка к Всемирной выставке и Олимпийским играм подтолкнёт нас к преобразованию мира, но и только. Нам необходимо получить конкретный результат, который покажет всем, что на мировой арене появился ещё один игрок, с которым не имеет смысла вступать в конфликт, а надо искать точки соприкосновения. И добиться этого будет не просто.
— Ты имеешь в виду активизацию деятельности разведок других стран и отдельных промышленных групп на наших предприятиях?
— Ну, если бы только это! С этими проблемами мы уже умеем справляться, и неплохо. Меня беспокоит другое: набирая производственную мощь, захватывая рынки сбыта, быстро обогащаясь, мы невольно начинаем вмешиваться в уже устоявшиеся мировые потоки денежных средств, начинаем становиться неудобными для «денежных мешков», которые сейчас дёргают за ниточки мировой политики.
— Морганы, Рокфеллеры, Ротшильды и иже с ними?
— И они тоже. Но эти хоть известны. Значительно сложнее противостоять тем, кого не знаешь. Кто может ударить из тёмного угла неожиданно и мощно.
— Что же ты советуешь делать? Уйти в тень и не отсвечивать?
— Да, пока это самая разумная тактика. Не светить большими деньгами, сразу их вкладывать в производство, материалы, разработки, кадры. Но когда мы вырастем до определённого уровня, не стесняться занять достойное место в мировой экономике и политике, заявить громко о себе и ясно дать всем понять: чужого нам не надо, но и своего мы не отдадим.
— Легко сказать, да трудно сделать. Да и как мы узнаем, достигли мы этого определённого уровня, о котором ты говорил, или нет?
— Это как раз не сложно. Если заметим, что всё больше к нам проявляется интерес определённой категории людей из-за границы — из области финансов, политики, военной сферы, промышленности, и не по отдельности, а в совокупности, что начинаются какие-то непонятки, значит, мы подошли близко к той черте, за которую нас постараются не пустить, используя для этого любые способы.
— Ладно, здесь вся надежда на тебя. Я пас.
— Не стоит, отец, так принижать свои способности. За прошедшие шесть лет ты показал себя весьма тонким политиком и интриганом.
— К-кто? Ты сказал «отец»?
— А разве это не так?
Пётр Иванович молча смотрел на Александра. Уголки его губ дрожали.
— Как ты узнал? Знает ли кто-нибудь ещё об этом? Или догадывается?
— Узнал, конечно, не сразу. Много мелочей, которые недавно сложились в конкретную уверенность, что ты — мой отец.
— Ну-ка, ну-ка, поясни.
— В первое время после попадания сюда, конечно, мне было не до анализа всех несуразностей и нестыковок в твоём поведении. Но уже здесь, в столице, всё ближе общаясь с тобой, я стал замечать, а потом откладывать эти наблюдения в «копилку». И настал момент, когда их количество перешло на новый, качественный уровень. Я прозрел. Но первым звоночком стало то, что ты очень ловко управлялся с автокраном при разгрузке барж около дома на Новоладожской. Сам я этого не видел, но шкипер с баржи говорил, что у тебя это получается лучше, чем у меня. Тогда я списал всё на то, что ты перенял умение, наблюдая за моей работой на автокране при складировании брёвен при расчистке прохода от дачи до реки и дороги. Да и заморачиваться этим особенно было некогда, работы — выше крыши. Позднее мне показалось странным, что при первой встрече со мной ты не особенно был поражён, что мы попали в это время из будущего. Я представил, как должен был бы вести себя помещик в российской глубинке, встретив пришельца из будущего. Совсем не так, как это сделал ты. Но это я опять списал на твою образованность и молодость. Меня очень поразило и то, что ты так легко прощал мне все долги, весьма большие, кстати, и обязательно старался привлечь к совместной производственной деятельности. Но и это можно было отнести к желанию на моей шее в рай въехать, то есть по полной использовать мои знания из будущего для собственного обогащения. Опять-таки твоя постоянная потребность и конкретные действия помочь нам с Алексеем и после того, как мы более-менее встали на ноги, вросли в этот мир. Очень частые твои оговорки, показывающие знание реалий будущего, слова и поговорки, имевшие хождение только в XXI веке. Кроме того, я предполагал, что возможен и перенос сознания в тело другого человека, а не только физический перенос тела в другую реальность.
— Ты ни с кем не делился своими догадками?
— Нет. Поразмыслив, я понял, что ты поступил совершенно правильно, не открывшись нам сразу, при первой встрече. Если бы это случилось, возникло бы много коллизий, которые было бы очень сложно разрешить. Например, с матерью, когда её супруг оказывается на сорок пять лет её моложе, или с невестками, которые едва ли стали бы так активно врастать в новую реальность, если были бы уверены в обязательной помощи с твоей стороны. Да и много чего ещё.
— Почему же никто, кроме тебя, не сделал подобных выводов в отношении меня?
— Я намного чаще других общался с тобой, наблюдал и участвовал во многих совместных делах. Думаю, дело только в этом. Алексей в Москве. Может, он о чём-нибудь и догадывается, хотя вряд ли, да и фактов у него маловато. Невестки и дети — тем более. Думаю, надо всё оставить, как сложилось, а то и не знаю, к чему может привести обнародование правды о тебе. Я один знаю — этого достаточно.
— Ну что ж, я очень рад, что моя тайна известна хотя бы тебе. Знаешь, как тяжело было видеть жену, детей и внуков и не открыться! Слава богу, что всё так разрешилось.
— Предлагаю больше не вспоминать об этом и ни сном ни духом не показывать вида, что отношения между нами как-то изменились.
— Согласен. Ты снял огромную тяжесть с моей души…
Поговорив ещё о текущих делах, пришли к выводу о необходимости на базе всех существующих предприятий организовать корпорацию.
— Как нам лучше её назвать, скромненько и со вкусом? — спросил Александр.
— А как тебе название «Русский капитал»? Сокращённо «Рускап», да и латинскими буквами вполне прилично: RusCap. На Западе не особенно любят русские предприятия, а так сразу и не поймёшь, чьё оно.