Врач глянул туда и успел заметить, как в небо бьет белый столб света, погасший без следа на следующей секунде.
Мэйсон бросил быстрый взгляд через плечо. Развернулся, направив туда же свет ручного фонаря. Нет, померещилось…
Казавшаяся абсолютно черной листва всех трех уровней не давала ни единого шанса. Даже яркий свет одного из рукавов Млечного пути тут, в лесу, был бесполезен. Словно давал понять, что возникшую проблему сегодня придется решать без его помощи.
Перед внутренним взором Хьюса отчетливо всплыл короткий миг: он выбегает из дома вслед за псом. Секундная задержка – и зачем-то поднятый к небу взгляд. Еще не привыкшие к смене освещения глаза осматривают бесчисленное скопление звезд… а потом он бросается вслед за утробно рычащим Тором.
Мэйсон редко когда поднимал голову и смотрел на звезды. Дел всегда хватало на земле, под ногами. А тут…
Впереди и слева раздался крик. Тут же до слуха донесся шорох травы и треск разметаемых в стороны веток. Тор стрелой бросился к источнику шума.
Мэйсон скинул с плеча карабин, перехватил его в руку и побежал.
Еще каких-то десять минут назад он сидел в домике и, вскипятив чайник, думал, какого дьявола так долго не возвращается из леса Фил. Долетевший звук одиночного выстрела буквально пригвоздил Хьюса к месту. Ничего подобного он раньше тут не слышал. Сперва даже решил, что ему померещилось. Возникшее замешательство буквально смел Тор, бросившийся вон из дома.
Луч фонаря высветил одну из дорожек. Впереди, в рассеивающемся электрическом свете метнулся в сторону пушистый хвост кобеля.
Мэйсон рванул следом, выставив вперед оружие и прикрывая лицо от веток. По рукам и ногам коротко прошелестела потревоженная листва. Грохнул выстрел, раздался короткий визг, и Хьюс выскочил на небольшую прогалину.
На противоположном конце он успел заметить нечеткие силуэты нескольких людей. Середина группы озарилась короткой вспышкой. По ушам резанул звук близкого выстрела, и в следующий миг картинка перед глазами стала размытой.
Мэйсона отбросило назад. Мягкий, но решительный толчок швырнул его на землю. В следующее мгновение размытая, полупрозрачная пелена перед глазами уменьшилась, обретая очертания трехметрового человека.
– Так что там по поводу амулетов и защиты? – размякший от еды и покоя Хэлл лениво посмотрел на сидящего рядом Шведа.
– Так, на чем мы остановились? А! На биодеструкторе… Сначала распыленный в момент активации устройства биологически активный агент инфицировал все население на подвергшейся заражению территории. Это была одноразовая акция.
– Кстати, а почему именно так? – Штопор подсел ближе. – Почему после этого можно было смело входить за периметр, не боясь стать зомбаком?
– Потому, что таким образом было достигнуто сразу несколько целей. Сначала отсеяли процент потомков, обладающих подходящим генотипом на физическом уровне, а после был начат отбор местных жителей, подходящих по морально-волевым качествам. Лукоморье превратилось в своего рода полигон для выявления лучших представителей. Труд, честность, забота о ближних, смелость, совесть и порядочность.
– Значит, я был прав! – земельник довольно посмотрел на Хэлла.
– Да, Сереженька. Ты был прав. А теперь дай умных людей послушать.
В ответ Штопор состроил скептическую гримасу и скрестил руки на груди, но продолжать обмен колкостями не стал. Швед тем временем продолжил:
– Сам механизм работы биологического деструктора заключается в уничтожении нежизнеспособных или живых, но поврежденных клеток. Вот почему все зараженные, в той или иной степени, имеют раны или у них отсутствуют различные части тела. Остальные же клетки и ткани, сохранившееся в целости, под действием агента начинают внутреннюю волновую перестройку, стараясь вернуться к характеристикам, заложенным в них эволюцией цивилизации Хеймгард. Ведь они представители биоэнергетического вида, и организмы их способны работать с разными видами энергетического воздействия. Отсюда, кстати, и способность, грубо говоря, читать мысли, и своего рода телепатический обмен информацией. Мы же все слышали голос Черномора. Хотя он говорит на языке, который мы никогда не смогли бы понять. А поскольку зараженные отныне начинают приобретать утерянные способности, они начинают хорошо чувствовать энергию от того же Черномора. Поэтому при его появлении зараженные постоянно убегают. Они просто чувствуют, что ничего хорошего ждать не придется.
– Но как же… – Хэлл посмотрел на Шведа, стараясь сформулировать вопрос. – Та воительница…
– Мерцана.
– Да, она. Почему при ее появлении зомбаки не разбежались?
– Ты не учитываешь качество энергетических потоков. У мужчин она всегда несет разрушающее направление, у женщин превалирует созидательное. Сколь бы храброй, смелой и сильной ни была любая из наших прекрасных сестер, она мало что может противопоставить даже среднестатистическому брату. Это разделение произошло, наверное, около тринадцати миллиардов лет назад, на заре возникновения цивилизации Хеймгард. Поэтому зомби и продолжили атаку. Волновая активность Мерцаны не смогла переломить поведенческий настрой их сломанного мозга.
– То есть? – Штопор поднял брови.
– Два года назад, в момент удара биологического деструктора, далеко не все сразу превратились в живых мертвецов. Через два дня Кэп был в городе и видел тех, кто покончил жизнь самоубийством. Невосполнимо пораженный объем их мозговой ткани был настолько мал, что изредка у этих людей сознание возвращалось к реальности. К сожалению, немногие из них смогли правильно оценить смену обстановки. Что касается большинства инфицированных, их мозговая активность, за счет значительной деформации мозговой ткани, претерпевала значительные и необратимые изменения, заставляя действовать на уровне инстинктов. Пить кровь, жариться под ультрафиолетом, искать туман, приходить к зафиксированным в памяти местам. Ведь, по сути, если у тебя подходящая генетика, твое поведение все равно подчинено тому шуму, что рождается внутри головы.
То же самое насчет моего оберега. Черномор не тронул меня в тот раз, потому что увидел во мне близкие потоки энергии.
– То есть оберег генерирует защитную энергию?
– Грубо говоря, да.
– А зачем ты ушел в Зону?
– Позвали, я и пошел, – Швед пожал плечами. – Да и что мне тут оставалось делать-то? Трудиться спокойно все равно не дали бы. Затаскали бы по всяким инстанциям, и еще неизвестно, чем дело вообще закончилось бы.
– Кто позвал?
– Завтра утром дойдем до Цитадели, там все увидите сами. Если расскажу, не поверите.
– Мне кажется, я уже способен поверить во что угодно.
– Это тебе только кажется, – усмехнулся Швед.
– Я вот о чем подумала, – Рогова, убедившись, что сын продолжает спать под присмотром Рады и Соколовой, вернулась к столу, за которым шла тихая беседа. – Почему наша история не сохранила упоминаний о той далекой войне? Обо всех тех событиях, про которые ты нам рассказывал по дороге сюда?
– На это есть две основные причины, – Швед нахмурился. – Первая, и не самая основная, это действия представителей цивилизации Анан-Гадол. Подстраивая факты в нужном для них ключе, они получали возможность беспрепятственно грабить планету.
– А основная?
– А основная – наше собственное наплевательство на историю. Можно же переписать любой учебник и любое событие. Но память народа никуда не делась. Вот и выходит, что всем, кто видел те события своими глазами, стало в дальнейшем плевать. Всегда и во всем виноваты мы сами, а не злые американцы, рептилоиды или масоны. Не они же тут что-то творят. Творят те, кто живет на этой самой земле. Между прочим, некоторые из исторических событий сохранились – в виде сказок или поверий.
– Например?
– Например, устная легенда об озере Белё.
– Никогда не слышала о таком озере.
– Что и требовалось доказать, – усмехнулся Швед. – Легенда говорит о том, что в далекие времена на месте нынешнего озера Белё рос дремучий лес. И в лесу жила огромная птица, крылья которой были такие сильные, что, если задевали деревья, то выворачивали их с корнями. И все боялись этой птицы, потому, что, когда она летела, от нее во все стороны лились горячие лучи. Кого они касались, падал замертво. Жил в тех краях богатырь, и пришли к нему люди с просьбой, чтобы избавил он их от огненной птицы.
Вскоре услышали люди страшный грохот. То сошлись в схватке огненная птица и богатырь. Убил он птицу, но и сам погиб. Упали они на землю – все вокруг затряслось. А от этой страшной птицы такой огонь начался, что небу стало жарко. Много дней бушевал огненный ураган и выжег все живое вокруг.
Сейчас это уже измененная легенда, но, как говорится, кто во что верит.
А второй пример, который имеет место быть, видел своими глазами наш Кэп. В день его возвращения в город ему и Маше встретились семь богатырей, несущие хрустальный гроб со спящей красавицей. Сказку эту все, конечно, хорошо помнят. Но, как выясняется, у нее есть реальные источники. Историю про так называемую Тисульскую принцессу кто-нибудь слышал? В тысяча девятьсот шестьдесят девятом году в районе села Ржавчик Тисульского района Кемеровской области в глубине каменноугольного разлома шахтеры обнаружили двухметровый саркофаг. Хрустальный гроб оказался пеналом, внутри которого, в кристально чистой розово-голубой жидкости покоилась неописуемо красивая молодая женщина. Там же возле изголовья обнаружили какой-то странный прибор, назначение которого осталось тогда нераскрытым. Это официальная версия городской легенды, которая свободно гуляет по интернету, и прочитать ее может каждый. Закончилось все тем, что спящую в хрустальном гробу красавицу увезли в неизвестном направлении сотрудники КГБ.
– Она была нашей? – Рогова посмотрела на Шведа. – В смысле, из цивилизации Хеймгард?
– Да. Ситуация там вышла следующая. Около двадцати двух веков назад на ближней орбите этой планеты состоялся короткий бой, в результате которой молодая дочь Хэдвиг получила тяжелые раны, а ее корабль был полностью разрушен. Стазис-капсула из высокорезонансного адаптивного хрусталя оказалась в руках представителей цивилизации Нтанда. Черные астронавты приняли по ошибке корабль белых за одного из шпионов Анан-Гадол. Ошибка выяснилась, когда на сигнал бедствия прибыла боевая группа Хеймгарда. Но расклад сил в данной точке времени мог привести к межвидовой войне и масштабным потерям. В итоге черные и белые заключили союз. Вторые обещали не убивать во имя мести, а первые дали слово сохранить стазис-капсулу до нужного времени. В конце концов, данное оборудование позволяет сберегать тела даже смертельно раненых на чрезвычайно длительный срок.