Знаки Луны грозят нам бедой, стрелы поют об одном:
Выбор жесток – крещенье водой или крещенье огнем!
– М-да… – Шаман вздохнул и ушел вглубь дома, оставив священника одного.
Мы, обезумев от гнева, дрались, веря в бессмертие душ.
Станет погибший не горстью земли, а стражем в небесном саду.
Вниз по реке идолам плыть, некому бить им поклон,
Нас больше нет – стоит ли жить в мире, крещеном огнем?31
Сергий вышел на улицу, поднял голову и посмотрел на сияющее высоко в небе солнце. От яркого света на глаза навернулись слезы. Священник моргнул.
– Я придумал, – раздался позади него голос Ясакова.
– А? – Священник повернулся к проходнику. Тот стоял на пороге дома, с наслаждением потягиваясь после ночного сна.
– Придумал продолжение нашей лукоморской песенки.
– День, ночь… что-то там еще. Этой?
– Да.
– И какое же? – из дома показался Штопор.
– И будет сон, и путь укажет,
И снимет тайны он покров,
И луч надежды не угаснет,
И зло уйдет – таков закон.32
– Если сейчас выяснится, что нам снился один и тот же сон…
– Личному составу внимание! Десять минут на сборы. – На улицу вышли Кэп и Маша Соколова. – Затем выдвигаемся в Цитадель.
Глава четырнадцатая
Москва. Богословский переулок
– Макс! Ты заказал такси?
Роза выскочила в комнату снимаемой ими квартиры, завернутая в полотенце. Вторым, меньшим по размеру, она вытирала мокрые волосы, лишившиеся под тяжестью воды своей привычной кудрявости.
– Да, малыш, – сидящий посреди комнаты на коленях Лобаев бросил на возлюбленную торопливый взгляд, после чего вернулся к двум раскрытым чемоданам. Сваленные на полу вещи Розы, даже чисто визуально, никак не могли в них поместиться.
– Когда приедет?
– Пишет, что будет у нас через тридцать минут.
– Почему так долго? Мы не успеем в аэропорт!
– Так сейчас же утро, солнце мое. Самый час пик. Все в центр едут. Но, я думаю, что мы успеем. Потолкаемся только в центре. А дальше все свободно. За полтора часа доедем. Принцесса!
Последнее было адресовано белой котейке, которая, подойдя к раскрытым чемоданам, незамедлительно забралась внутрь и начала активно обнюхивать незнакомую территорию.
– Уйди отсюда! – Лобаев отшвырнул кошечку в сторону. Осмотрел еще раз гору вещей: как же все это уместить? – А ты нашла, кому мы сможем оставить Принцессу?
– Что? – Роза выключила фен.
– Кому мы ее оставим, ты нашла?
– Нет. – Макаровская заметалась по комнате в поисках вещей. – Ания Нурисламовна так и не ответила. Штельман не может, у него аллергия на кошек. Я ему сказала, что у нас дорогая гипоаллергенная порода, но этот козел все равно против.
– А Зангиевы или Алька Гайзулина?
– Они сами уезжают сегодня. – Роза притащила маленький рюкзачок и начала запихивать в него всякую женскую мелочевку. – Блин! Ты долго будешь возиться?
– Заканчиваю! – Макс схватил охапку вещей и, засунув их в один из чемоданов, захлопнул крышку. Придавил рукой и начал с трудом продвигать «собачку» на еле сходящейся молнии. – Мы же не можем оставить ее здесь!
– Кого?
– Принцессу.
– Оставим на улице.
– Хорошо. – Лобаев бросил быстрый взгляд на кошку, которая грациозной походкой продефилировала мимо него. Остановилась, повернула к нему морду с разноцветными глазами и, что-то надумав в своей ушастой голове, сорвалась с места и ускакала на кухню. Дурная такая. Жалко, конечно, будет с ней расставаться. Роза ее очень любила. Прямо души не чаяла. Возилась с ней первое время круглыми сутками. Ну еще бы! Восемь штук баксов за породу из Таиланда! Как сказали Розе, это одна из самых популярных сейчас пород, специально выведенная генетиками. Ее особенностью является разный цвет глаз: один желтый, другой голубой. Проблема только в том, что именно с такой изысканной особенностью по генетике часто передается врожденная глухота. Но если у тебя есть деньги, тебе обеспечен экземпляр без всяких уродств.
Это был хороший подарок на ее день рождения. Роза тогда очень переживала, когда Принцесса через несколько дней заболела. Прием у ветеринара обошелся в сотню с чем-то, но любимица получила самые отличные условия и качественную помощь. Кто же знал, что этой породе нужно специальное питание, целый список из сорока одного вида питательных веществ, а еще целая серия консультаций квалифицированного зоопсихолога.
Теперь Принцесса сидит только на специальном корме, который они с Розой заказывают из Швейцарии или Германии. Это, конечно, немного напрягает в плане логистики, но зато тебе не впарят говно. Потому что в этой Рашке, если ты и найдешь нужное тебе, то вообще не факт, что будет не подделка. Тут вообще ни хрена не Израиль. Как был тоталитарный совок, так им и остался. Название только поменялось. А так все то же самое! На троне вечный царь и толпа бояр, которых давно надо было бы посадить. Но в этой стране ничего не изменится, так как тут большинство «ватников» и конченых терпил, которым вообще на все насрать, лишь бы получать свои копейки на каких-нибудь заводах. Оппозицию тут душат на корню. Макс хорошо помнил, как получил от мента дубинкой по ребрам тогда на Болотной.
Хорошо, что судьба свела его с Розой. У нее родители не просто богатые, а занимают не последнюю должность в правительстве Москвы. Конечно, не приближенные к мэру: к этим креслам таблички с фамилиями пришиты уже давно, и единственное, что может изменить устоявшийся расклад, это смена основного патрона. Так, кстати, не только в правительстве, но и у тех же ментов. Если в новостях рассказывают, что правоохранительные органы раскрыли коррумпированный заговор, то это значит, что либо коррупционер не поделился со своей «крышей» в погонах, либо сама «крыша» уехала набок и теперь новой «крыше» надо срочно освобождать места для своих многочисленных родственников. Ведь все хотят получать много денег, при этом особо не напрягаясь. Как, например, Малинин, знакомый Розы, а с недавнего времени, и его, Макса. Сидит сейчас в кресле помощника одного из районных префектов. С десяти до двух подписывает бумажки, и далеко не пять дней в неделю. В общем, красота.
Но, собственно, если вернуться к родакам Розы, то у них с нынешним городским руководством все на мази. И этого хватает для вполне спокойной жизни: парочка квартир, загородный домик в ближайшем Подмосковье, около Горок, машины для каждого члена семьи, помимо служебного авто с личным водителем. Оплата обучения в МГУ. Ну и эта съемная квартира.
По прошествии некоторого времени с начала их с Розой отношений, она заикнулась своим предкам, что собирается от них съехать и начать жить самостоятельно. Петр Петрович особо возражать не стал и тут же снял для дочки квартиру в центре Москвы в новом жилом комплексе. С уговором, что это пока Роза не закончит учебу и не начнет работать.
И все до недавнего времени было просто отлично, пока не объявили мобилизацию.
Сперва Макс отнесся к данной новости совершенно спокойно и даже посмеялся над друзьями Розы, которые срочно купили билеты на самолет и улетели во всякие Грузии и Монголии. Уж чего-чего, а москвичей мобилизовать уж точно не должны. В стране хватает народа и без них. Сейчас он не мог вспомнить, на каком основании сделал подобный вывод, но то, что сам счел его вполне логичным, это факт.
Все изменилось этим утром, когда нескольких его знакомых забрали в военкомат. Причем никто, естественно, не интересовался их личным отношением ко всей этой ситуации! Пацифизм и антимилитаризм? Не, не слышали. Тупые скоты!
Тут-то Лобаев и понял, что угроза поехать на линию фронта прямо-таки вполне реальная. Пришлось в спешке искать свободные билеты в Турцию. Напрямую в Тель-Авив достать уже было нельзя.
– Роза! – Макс с трудом застегнул второй чемодан и бросил взгляд на экран смартфона: – Таксист приехал.
Телефонный звонок разорвал монотонный шум движения и разговоров сотен людей вокруг. Макаровский поднес экран ближе к лицу, глядя на фамилию вызываемого поверх очков, и ткнул пальцем в картинку с зеленой трубкой.
– Приветствую тебя, Петр Петрович, – раздалось из динамика.
– И тебе не хворать, Руслан Зиннурович. С какими вестями пожаловал?
– Да какие еще могут быть вести в такое время! Ты же следишь за обстановкой в мире?
– Слышал, слышал. – Отец Розы ухмыльнулся невидимому собеседнику. – Китай с Америкой пытаются выяснить, у кого яйца больше.
– Так-то оно так. Но тут пришла новость с самого верха, что дело может принять весьма нехороший оборот.
– Неужели война?
– Есть такое опасение. Обе стороны настроены вполне решительно, и разведка не исключает некоторых событий… Ты же понимаешь, что, в случае начала действительно серьезной войны, мы будем вынуждены ответить вместе с Китаем. А это незамедлительно повлечет за собой серию ответных действий. Верховного уже эвакуируют в бункер на Южном Урале.
– Вот как? А я считал, что все это очередная «утка». А он реально существует? Южно-уральский бункер?
– Я тебе как своему старому и проверенному знакомому сейчас скажу. Ты же понимаешь, что просто так Главнокомандующего и его ближайшее окружение не вывозят. Так что бери семью и спускайся в бомбоубежище. Прямо сейчас начали спасаться те, кто имеет нужные связи. Официально эвакуацию объявят через десять минут. Сейчас как раз готовят обращение. Поторопись, так как уже совсем скоро вся Москва встанет намертво.
– Проблема только в том, что я не в Москве, – изменившимся голосом произнес Макаровский. – Я в Пулково. Сейчас позвоню дочери и жене. А ты держи меня в курсе событий, пожалуйста. За мной дело не станет, ты же знаешь.
– Знаю, Петр Петрович. Поэтому и говорю сейчас с тобой. В трудные времена надежные люди должны держаться друг друга.
Водитель свернул в Большой Козихинский переулок. Машина резко сбросила скорость, притормаживая, и встала в пробку.