Пушкин встретил Наташу в крохотной прихожей, помог ей снять пуховик. Адаптация к современным реалиям идет хорошо, как врач отметила Наталья Николаевна. Пушкин уже не только знал, как пользоваться домофоном, но и без заминки открыл входную дверь подъезда многоэтажного дома, где была Наташина квартира.
— Что случилось? — ласково в комнате спросила она, заметив, что у Саши мрачное лицо.
— Боже, как грустна наша отчизна, — тоскливо произнес Пушкин показывая на стол, где лежали раскрытые книги.
Уходя на встречу с адвокатом, Наталья Николаевна оставила ему для прочтения школьные учебники истории, которые одолжила у соседа учителя.
Наташа, утешая его обняла, прижала к себе, нежно гладила теплыми ладонями по немного отросшим темным волосам на его голове. Горячая кровь восстановившего силы мужчины мигом вскипела, женщина была ласкова, нежна и податлива, диван стоял рядом. Им было хорошо вместе.
Изоляция в доме была слабой. Сосед учитель истории, услышав недвусмысленные звуки, сначала мерил крохотную залу своей жилой площади нервными шагами, затем быстро оделся и бросился вон из дома в снег и холод февраля. Он немедля поехал к своей подруге. Та была сначала удивлена незапланированным визитом, а затем поражена и полностью удовлетворена страстью, обычно сдержанного любовника. Бывает, что отзывается, не только наше слово.
После душа, был кофе со свежей сдобой. Рачительная хозяйка Наташа заранее заказала выпечку в службе доставки кондитерского сетевого магазина. Наталья Николаевна рассказала Саше о результатах беседы с адвокатом. Услышав про роман, Пушкин воодушевился. Что может быть лучше для творца, чем создавать произведение искусства? Лучше может быть только то, что почтеннейшая публика, ознакомившись с его новым романом, заговорит о нём в салонах и напишет восторженные отзывы.
— Денег нам хватит на три месяца, пиши дорогой и не о чём другом не думай, — заботливо сказала Наталья Николаевна, — я обо всём позабочусь.
Не женщина, а воплощенная мечта поэта, красива, молода, страстна, умна, хозяйственна, подумал Пушкин. Потом вспомнил из былого, некоторые события семейной жизни и нахмурился. Все мы не без недостатков, утешил себя Пушкин, идеальны только ангелы. На память пришли другие женщины, которых он в пылу страсти поэта именовал ангелами и которые оказались далеко не ангелы. А один не ангел и вовсе оказалась вавилонской блудницей. — И вот что ещё, — решительно стала устанавливать правила совместного общежития Наталья Николаевна, — измен я не потерплю, пьяных компаний с картами тоже. Да и рожать больше двух детей не буду. Не устраивает, давай не будем мучать друг друга и сразу разойдемся. У нас в третьем тысячелетии это в порядке вещей.
— Хорошо, — сразу согласился Пушкин, — но и ты Наташа …
— Согласна, — не дослушав, ответила Наталья Николаевна.
Они уже давали супружеские обеты пред лицом Господа в девятнадцатом веке, в двадцать первом их повторили перед индивидуальным средством коммуникации и связи[50], что лежал на столе и исправно принимал сообщения из сети, где преобладали предложения банковских услуг. Что будет исполнено, что забыто, Бог весть. Но обещая друг другу они были искренни и в девятнадцатом веке, и в веке двадцать первом.
А затем они пошли гулять по городу, сначала с окраины на метро поехали в исторический центр, а там не спеша шли по улицам прогулочным шагом. Пушкин пытался взять Наташу под руку, та отстранилась и шепнула:
— Так сейчас не ходят,
Для того, кто весьма поверхностно знаком с известными явлениями физики и химии начала девятнадцатого века, а об иных науках и вовсе не слышал из-за их отсутствия в то время, мир Лукоморья был преисполнен магии и волшебства. Но Александр Сергеевич и сам был волшебником, умел создавать иные стихотворные миры, поэтому хотя и удивлялся, но без последствий для психики и самоуважения.
Сначала купили Александру Сергеевичу в торговом центре новую, практичную и умеренную по ценам одежду. Пушкин отметил, что приказчики все также услужливы и вежливы, а то что приказчиками были молодые привлекательные девицы его позабавило. В парикмахерской ему привели в порядок немного отросшие темные волосы, смотрелась новая прическа необычно, но аккуратно с определенным стилем и конечно не так жутко, как после больницы.
— У тебя среди купцов и мастеровых тут открыт кредит? — смущенно спросил Пушкин, ему было неприятно, что он сам не может расплатится, оставляя щедрые «чаевые», тем кто так хорошо ему услужил.
— Я плачу через онлайн — банк, — рассеяно ответила Наталья Николаевна и быстро повела спутника на выход, дабы он не увидел ювелирный салон и не захотел купить и подарить ей вон тот так и притягивающий взор гарнитур с бриллиантами: чудные серьги и в тон им изумительное колечко. Денег на этот сюрприз не было. А она не хотела, чтобы Саша испытал унижение отказа, а еще больше боялась, что для такой покупки он возьмет кредит на ее имя, который оформляли в том же салоне.
Вышли на улицу. Пушкин прочитал надпись на вывеске дома напротив центра: Ресторан «Онегин». Польщенно улыбнулся.
— Отобедаем? — предложил он.
Есть хотелось, но экономить хотелось намного сильнее, а если скромно отобедать в этом ресторане вдвоем, то потом все три месяца творчества придется кушать постную кашку на подсолнечном масле и запивать еду слезами и растворимым кофе.
— Я на диете, — скромно и стыдливо сказала Наташа и хоть теперь это и не принято, но она сама взяла удивленного Пушкина под руку и потащила его подальше от этого храма чревоугодия.
Наталья Николаевна имела удовольствие один раз тут откушать. Ее пригласил молодой симпатичный небедный мужчина, которому она спасла жизнь проведя экстренную операцию по извлечению из грудной клетки ржавой арматуры. Он шел мимо стройки, упал, напоролся на арматуру и его успели чуть живого довести на «Скорой» до больницы. Получив приглашение отметить его выздоровление в ресторане «Онегин» Наталья Николаевна стала строить определенные планы на любезного кавалера. А что он молод, не дурен собой, состоятелен, не жаден, а она свободна. Откушала, называется. Ну никак не могла врач знать, что заказанное и выпитое ее коллекционное красное «Бордо» стоит почти как баллистическая ракета с ядерной боеголовкой. Расплачиваясь по счету, кавалер грустно сказал, что предпочел бы умереть под наркозом на операционном столе, а планы Натальи Николаевны растаяли, как дым дамской сигареты с поддельным табаком.
Между тем, Пушкин настойчиво интересовался, что такое диета, Наташа объясняла. Пушкин признался, что пышные дамы его никогда не привлекали, фигуру Натальи Николаевны, он считает идеальной и готов далее терпеть некоторые неудобства, связанные с приемом пищи. Когда дома после прогулки будем варить, а затем кушать покупные пельмени, свалю всё, на капризы и резкие перепады женского настроения, думала Наташа, пусть терпит.
Что такое февраль в Санкт- Петербурге до телесной и нервной дрожи может понять только тот, кто живет в этом городе. Всегда хочется выпить и согреться. На тротуарах гололед, а мужской и женской обуви с зимней резиной и шипами не выпускают.[51] Травматология во всех больницах работает в авральном режиме. В общем удовольствие от пешей прогулки получить весьма затруднительно. Но Пушкин был рад встрече с городом, он узнавал и не узнавал его новое родное лицо, но всей душой ощущал, что бардак и стал быть дух города на Неве остался неизменным. По взаимному соглашению они решили не посещать «пушкинские» места. Трудно сохранить в порядке нервы если увидишь точную дату своей смерти и будешь смотреть на родной дом превращенный в музей. Они прошли по гранитной набережной Невы, не спеша вышли на Дворцовую площадь. И тут:
— Наташа, — взволновано закричал Пушкин, — Смотри!
На площади одетый по моде девятнадцатого века вежливо раскланиваясь с прохожими, прохаживался Пушкин, а потом встал у Александрийского столпа и громко с чувством прочитал:
Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастет народная тропа,
Вознесся выше он главою непокорной
Александрийского столпа[52]
— Студенты актеры, — подрабатывают, — засмеялась Наташа, — там дальше встретим, Нос Гоголя, Петра Первого, Екатерину Вторую и массу других исторических и литературных персонажей.
Персонажи, Александра Сергеевича не заинтересовали, он быстрым шагом подошел к актеру в гриме:
— Здравствуйте милостивый государь, — широко улыбаясь вежливо поприветствовал он студента,
— Привет, — недовольно и коротко ответил замерзший Пушкин-дублер.
— Как Ваши дела?
— Норм, — неискренне сказал двойник.
Было бы нормально, я бы сейчас в баре сидел, подумал двойник.
Тут к ним подскочил шустрый мужчина среднего роста, неопределенного возраста в длинной потертой зимней куртке и цифровым фотоаппаратом на груди.
— Не желаете ли на память сфотографироваться с Пушкиным? — вежливо предложил он и улыбнулся, — стоить это будет, — тут он по-деловому озвучил сумму.
Сумма в два раза превышала обычную. Фотограф явно принял их за провинциалов и пользуясь случаем и их невежеством хотел извлечь максимальную прибыль из этого обстоятельства т. е. в нынешних терминах разводил лохов по полной. Наташа уже хотела начать торг, но посмотрев на радостно удивленного Сашу, согласилась.
Пушкин и актер в отличном гриме встали у памятника: «Александровская колонна».
Фотограф быстро, профессионально, с разных ракурсов сделал фотографии и умчался их печатать, т. к. Наташа категорично заявила, что заплатит только после получения на руки результата.
— Вам нравятся произведения Пушкина? — дожидаясь результата и чуть волнуясь спросил Александр Сергеевич у двойника.
Тот уже посчитав свой процент от сделки стал весел и доброжелателям к миру вообще и к этим чудакам в частности.