Георгий Петров признавался, сколь незабываемыми для него останутся их совместные поездки по краю, когда они смогли побывать на многих опорных пунктах, в колхозах и совхозах. Вспоминал он и о прогулках до Анапы и Сочи, которые им удавалось совершать в свободное от работы время.
Болгарский ученый сообщил Павлу Пантелеймоновичу, что его коллега в июне побывал на симпозиумах по методам полевых отчетов и по селекции и генетике в Будапеште. От него Петров узнал, что самые морозоустойчивые сорта на Украине выведены профессором Ремесло. Это Мироновская-264 и Мироновская-808, которые достигают урожайности в 60 центнеров с гектара и дали на 4–6 центнеров с гектара больше Безостой-1.
«Английский представитель задал вопрос: «Можно ли озимые сорта пшеницы переделать в яровые?» — писал Петров. — Докладчик по этому вопросу — о переделке яровых в озимые — Шандор Райки, директор института Мартонвашар около Будапешта, сказал, что это невозможно и ему неизвестны до сих пор такие результаты. Ни один из присутствующих на симпозиуме не ответил больше на этот вопрос.
Интересно, неужели ни один из присутствующих незнаком достаточно с литературой по этому вопросу или они молчали по другим причинам?
Знали ли они о переделке сорта Ворошиловка в яровую?»
Прочитав письмо, Павел Пантелеймонович улыбнулся. Кому, как не ему, было знать лучше других этот вопрос, на решение которого ушло несколько лет жизни.
Нынешний Кубанский научно-исследовательский институт сельского хозяйства историю имеет долгую и интересную. Из документов, да и от старожилов города Павел Пантелеймонович знал, что незадолго до революции с 1914 года начали строить опытную станцию по ту сторону дороги, что прилегает к кубанскому берегу. Благодаря выгодности задуманного дела и предприимчивости первых организаторов с первых дней развернулась довольно-таки активная деятельность на опытной станции по опробованию и внедрению на кубанских нивах заграничной покупной сельскохозяйственной техники. Еще бы! Кубань в то время была в полном смысле слова наводнена орудиями самых разных типов и марок — плуги, локомобили, жнейки и всякие иные машины — все это ввозилось в богатый южный край для выгодной продажи из Франции, Бельгии, Англии, далекой Америки ввиду полной беспомощности отечественной промышленности. Говорят, к тому времени относится и испытание американских машин для посадки кукурузы.
Первые метелки риса в опытном деле на Кубани были также получены в то время. В силу различного рода обстоятельств увлечение рисом оказалось безуспешным. Несмотря на значительные средства, затраченные на выращивание этого капризного растения, урожай, то есть то, ради чего, собственно, и проводились опыты, оказался скудным. Всего несколько метелок риса при затраченных из войсковой казны 500 рублях! Сохранилось и дошло до него предание той поры. Он живо представлял себе эту сцену, как младший помощник наказного атамана Лебедев вызвал для отчета в свою канцелярию того, кто проводил опыты с рисом. Привстав из-за стола, он почти перегнулся через него и переспрашивает:
— Так сколько вы затратили на опыт?
— Пятьсот рублей, — ответил агроном.
— А сколько риса получили?
— Вот это. — И агроном собирается поднести Лебедеву жалкий снопик, с трудом составленный из десятка метелок, не более.
В этот миг помощник атамана изо всей силы перетягивает неудачливого испытателя палкой по плечу так, что бедняга от неожиданности орет не своим голосом и бросается к двери. Переполошенные дневальные, ничего еще толком не уразумев, надавали ему тумаков, решив, что посетитель угрожал безопасности их начальника.
— Будете знать в другой раз, сукины дети, как деньги казенные переводить, — несется вслед агроному негодующий крик.
Лукьяненко, разумеется, не раз слышал об этой истории, и хотя, конечно, не мог одобрить такого рода расправу, но для себя он сделал навсегда определенный вывод. Всякая работа в области селекции, как и во всем опытном деле, должна основываться на здравом практическом смысле. Не дело селекционера заниматься экспериментами, носящими отвлеченный, откровенно теоретический характер. От результатов его работы, то есть от созданного им сорта, зависит во многом благосостояние рядового колхозника, колхоза или совхоза, государства в целом. Да и в международной политике хлеб играет порой немаловажную роль. Так что и в этом отношении Павлу Пантелеймоновичу была понятна вся мера ответственности, которая ложится на его плечи во всякой работе по выведению новых сортов пшеницы. Это чувство хозяйского отношения ко всему, что его окружает, стремление всегда и везде выделить из многого то единственное, что составляет стержень, то есть то, ради чего ведется вся работа — ради извлечения пользы в первую очередь, — оно было заложено в нем самой природой труженика-крестьянина. Это отмечали все, кто встречался с ним или близко знал. И цепкость взгляда, и удивительную сметливость, исключительную добросовестность — все это соединил он в себе во имя все той же задачи, отбрасывая все, что несущественно, то, без чего можно обойтись. Потому что, если бы он не отсекал и не отбрасывал все, что мешало ему углубляться в суть работы, он бы так и не смог добиться столь удивительных результатов. Абсолютно никаких.
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ
Глава первая
В 1959 году на Кубани районируется Безостая-1. В. С. Пустовойт также порадовал непревзойденным сортом подсолнечника. Начальник инспектуры края по сортоиспытаниям В. В. Усенко чутьем профессионала уловил, сколь невиданная будущность ждет творения обоих селекционеров. В отличие от сдержанных в общем-то оценок и слов одобрения в адрес селекционеров на одном из краевых совещаний работников сельского хозяйства его смелость несколько смущала. Он заявил в своем выступлении, что все присутствующие в зале имеют счастье слышать о рождении двух шедевров, возможно и с мировым значением. На что Василий Степанович, вообще отличавшийся известным пунктуализмом и сдержанностью, когда докладчик занимал место рядом с ним, поморщился и сделал замечание. Какой, мол, еще шедевр, пусть покажет себя подсолнечник на практике, год-другой надо присмотреться.
Такая же примерно картина была и в Москве, когда Усенко докладывал присутствующим о том, что Безостая-1 представляет собой явление еще невиданное. Она способна давать, как показали испытания, на 15 центнеров с гектара больше по сравнению с Новоукраинкой-83. Председательствующий от удивления прервал выступление оратора и попросил повторить цифру. «Мы знаем, — сказал он, — что новые сорта способны дать на четыре-пять, ну на шесть центнеров с гектара больше стандарта. Но чтобы такое — на целых пятнадцать — не случалось этого, да и не может быть».
— На Кубани работают серьезные товарищи. И мы привыкли им верить. А вот то, что сейчас нам здесь рассказали, это оговорка или как понимать, товарищ Усенко? — спросил он под конец.
Пришлось еще раз отчетливо произнести цифру за цифрой. Последние слова заглушила бурная овация.
Павлом Пантелеймоновичем сорт этот создавался не один год и даже не десяток лет. Работы начались еще с 1935 года с Полиной Александровной, когда скрестили Канред-Фулькастер с Клейн-33. Уже родословная каждого из этих двух сортов не проста. Особенно сложна генеалогия аргентинского сорта Клейн-33. Он был получен от скрещивания аргентинского сорта Венцедор с итальянским Ардито. Сорт Ардито, в то время всемирно известный как высокоурожайный, отличался ранним созреванием и имел короткую соломину. Ардито был выведен Стрампелли путем скрещивания Ибридо-21 с отличающимся низкорослостью японским сортом Якомути, устойчивым к полеганию.
Аргентинский Венцедор произошел от скрещивания испанских сортов Рекорд и Барлета. Полученный гибрид отличался устойчивостью к ржавчине.
Итак, выведенный от скрещивания Канред-Фулькастера с Клейном-33 в 1944 году новый сорт Скороспелка-2 в том же году включается в скрещивание с сортом Лютесценс-17, выведенным на Верхнячской опытной станции. Шла кропотливая многолетняя работа по отбору нужных форм, по закреплению их за потомством. К сожалению, Полина Александровна вынуждена была расстаться с любимой работой в 1952 году. Здоровье не позволило ей продолжать начатое ими много лет назад дело. Но уже через год после ее ухода, в 1953 году, выведен сорт Безостая-4, на создание которого ушло у них немало времени и сил. Он успешно прошел государственные испытания и районируется в 1955 году. На кубанские поля готовилась шагнуть низкорослая, устойчивая к полеганию пшеница. Испытания на Краснодарской селекционной станции в те годы показали, что Безостая-4 имеет высоту стебля в среднем на 25 сантиметров ниже по сравнению с Новоукраинкой-84. Высота соломины достигала 100— НО сантиметров. Отличаясь значительно меньшей полегаемостью по сравнению с Новоукраинкой, сорт в среднем за четыре года (1952–1955) дал превышение по урожаю от 1,3 до 7,7 центнера с гектара. На Лабинском сортоучастке в отдельные годы Безостая-4 давала до 60,2 центнера с гектара (1952). Практика показала, что даже при урожае с гектара более 40 центнеров не наблюдалось полегания. Эта пшеница особенно хорошо проявила свои качества в увлажненных районах Краснодарского края. Не без гордости отмечал Павел Пантелеймонович, что «наряду с высокой урожайностью Безостая-4 отличается высокими физическими и мукомольно-пекарными качествами зерна и относится к сортам сильных пшениц».
В 1957 году, когда Безостая-4 уже занимала в крае 323 тысячи гектаров, в испытаниях находился новый, великолепно зарекомендовавший себя сорт. Он был значительно улучшен в результате широких индивидуальных отборов и отличался от исходного Безостая-4 не только по урожайности, но и, что самое важное, по пластичности. В первоначальных испытаниях этот сорт именовался как Безостая-4/1. В дальнейшем он стал известен как Безостая-1. Предвидя будущее этого сорта, Лукьяненко писал в 1958 году, за год до районирования его: «…эта линия может стать основным сортом озимой пшен