Ага. Объясни… ну что, Лунь, придётся врать. На Ереси уже потренировался, не впервой.
— Счёты у меня с этими тварями. Личное.
— Угу. Ну, ядрена вошь… сколько с этими товарищами ни общаюсь, а всё удивляться не перестаю. Просто крышу сносит от ваших заморочек. Сталкеры…
— А сам-то кто?
— Боец «Долга». Согласно директиве Седого мы теперь так называемся. Сталкер в Зону ходит, живёт в ней и от её щедрот кормится. А мы с этой дрянью воюем, извести её хотим. Ну, чё, оклемался? Идти сам сможешь или, может, помочь? И это, благодарность тебе, в общем. А ежели счёты к уродам имеешь, то, может, к нам, а? Возможностей поквитаться будет море, это я тебе гарантирую.
Где-то я уже слышал нечто подобное.
— Подумать надо, — нейтрально ответил я.
— Не пойдёт он к вам, — немного резко добавила Хип.
— Это дело хозяйское, — не стал спорить Бер. — Так… когда Клещ немного отойдёт, пусть у контролёра башку отпилит и сам «ботаникам» отнесёт.
— Но, Бер… парню и так хреново.
— А если хреново, то рапорт на него оформлю. И проверьте здесь всё.
— Есть.
Долговцы ушли прочёсывать ферму, и вскоре щёлкнул одиночный выстрел, вслед за которым затих смертный визг тушкана. Наверное, того самого, что на крышу взбирался…
Нет её здесь. Похоже, последняя надежда на проводника не оправдалась. Забыл, сталкер, что в Зоне на что-то надеяться — роскошь непозволительная? Мысль о том, чтобы забросить этот самоубийственный поход к Саркофагу, становилась всё более настойчивой. А может, действительно, ну его на фиг? Не пройдём мы через Припять. Не факт, что с Пенкой прошли бы, а вдвоём даже и пытаться не стоит. Верная смерть.
— Всё, стажёр. К чёрту. Давай в обратный путь собираться.
Хип кивнула, даже без особого удивления — видно, и сама уже подумывала о такой возможности. Даже вопросов не задаёт, отчего это Лунь так резко передумал. А с меня хватит и снов этих, и контролёров на фермах, и рыже-конопатых морд с редкой щетиной, и косых взглядов. Я, чёрт возьми, сталкер, а не армия спасения. Чихать я хотел на всю эту байду с Пенками, проводниками и Саркофагами. И из двенадцати ампул с «Жизнью», что Доктор передал, шесть Седому продам. Итого десять косарей в импортных монетах как минимум, на жизнь хватит. И начнём жить как жили, а в следующую ходку не раньше, чем через полгода. Извиняй, Доктор, не того ты человека выбрал…
— Слышь, Бер! А на Росток мне как, позволительно?
— Об чём вопрос, Лунь? Всё ништяк, сам Седой за тебя подписался, так что забыли уже. Заходи, без проблем.
Ну, вот и замечательно. Гора с плеч. Давно уже нужно было назад завернуть. Не такой уж ты дурак, Лунь, способен ещё на здравые мысли и правильный выбор. Совесть зашевелилась. Ага, ну я тебя сейчас…
— Лунь, прикрой! — крикнула Хип и, пригнувшись, побежала ко мне. «Стой! Назад! Хип, назад!» — тонкое сипение вместо крика. И тёмная фигура в тоннеле, ведёт стволами за тонкой фигуркой девушки.
Выстрел.
Я вижу, как попадает пуля.
Мало? На тебе ещё…
Потому как перед глазами маячила конопатая физиономия и преданный взгляд, и чёрная бандана с выцветшими черепами. А вокруг морды клубилась тёмными сполохами жгучая ненависть, и сами собой до хруста сжимались кулаки.
И напоследок мне ясно представилось лицо Шкворня, который вернулся от Саркофага то ли человеком, то ли ещё кем. А если я вот так же вернусь? Или, не дай бог, Хип будет ползать потом на культях, кривя безобразные шрамы на месте когда-то красивого лица, а её русые волосы станут седой, редкой мочалкой? Ну что, ещё вякаешь? Цыть, падла!!!
И совесть послушно заткнулась.
— Я, короче, всё сделал. — Из коровника вышел позеленевший паренёк, наверное, тот самый Клещ. В руке он нёс чёрный полиэтиленовый мешок, из которого на землю падали тягучие красные капли.
— Во второй пакет заверни. — Бер бросил Клещу цилиндрик с надписью «мешки для мусора». — А то весь рюкзак изгваздаешь. Ну, всё, мужики, айда обратно. Рейд закончен.
— Эй, Бер! — Клещ, прищурясь, поглядел в сторону развалин хутора. — По ходу, не закончили мы.
— Что там?
— Кажись, излом… или контролёр. — Клещ приложил к глазам бинокль. — И… охренеть! Со свитой. Зомби, псы и… ах, ядрит твою! Топтыга… ещё один…
— Ну-ка дай сюда… — Долговец выхватил у Клеща бинокль. — Так, мужики. Фингал, Емеля — заходите слева. Огонь на хозяина. Клеш, отвлекаешь топтыгу, в башку не бей, без толку секи по лапам. Фома, ты со мной. Лунь, ты как, подсобишь?
— Отчего же не помочь? Только, мужики, я первый пойду. Покажу секрет один. Вы, если что, помогайте, но только по моему сигналу. Хип, за мной!
— Ну… давай. Рэмбо, блин…
Тва-ю мать! Как же не вовремя, блин горелый! Угораздило же тебя… и нас вместе с тобой. И где ты раньше была, Пенка…
Меньше, чем в полукилометре стоит. Мне и бинокль не нужен, чтобы понять — она это. Плащ тёмный, белая точка под капюшоном. И псевдогигант тот самый, странный.
— Что делать, Лунь? — шёпотом спросила Хип.
— Не знаю, родная. Пока не знаю.
«Уходи, Пенка! УХОДИ, УБЬЮТ!!!»
Мутант отвернулся и пошёл в сторону исковерканного Зоной соснового бора. Свита потянулась следом.
— Уйдёт, мужики! — гаркнул Бер. — За ними!
Успел я отойти от долговцев метров на пятьдесят.
Впереди — старый хутор. Есть, где укрыться. Я их придержу, а Хип пусть к Пенке дует.
— Стажёр, догоняй её. Я следом.
— Лунь, НЕТ!
— Да, Хип. Я смогу их задержать, а потом найду вас.
— НЕТ!
— Девочка моя, только не подведи меня сейчас, прошу тебя. Клянусь, всё будет отлично. Беги! БЕГИ! БЫСТРО!
И Хип ушла по следам Пенки. Нет там аномалий, пройдёт… только бы прошла. Что ты, Лунь, творишь? Ни хрена у тебя башка не работает, рано себя хвалил. Только бы сейчас дураком не помереть… шансы на это были неплохие.
«К тебе идёт Хип. Меня жди», — мысленно прокричал я. Слышит меня Пенка, уверен, слышит. А теперь молиться всем богам…
— Мужики! Стойте! — срывая голос, крикнул я.
— Ты чего, Лунь? Уйдёт ведь тварь! Какого чёрта ты встал?! — в ответ прокричал Бер. В сорока метрах они уже. Чёрт…
— А вот сейчас обещанный секрет. Я повадки этих уродов знаю. Подождите чуть, сама появится.
— Охренел?!
— Я контролёра завалил и топтыгу! — с вызовом ответил я. — Щас Хип… — А что Хип? Думай, башка, думай… — На живца его поймает.
Бред собачий…
— Короче, вали отсюда на фиг, Рэмбо хренов! — рявкнул Бер.
— Стойте, говорю. — Шаг назад, к стене уцелевшего здания. Ещё шаг. Чёрт, а ведь сдохну. Сам себя загнал, придурок. Думал ведь уже, чтоб с походом завязать, решил даже, как всегда, окончательно и бесповоротно. — А теперь уходите.
— Чего?!
— Чего слышали. Мирно разойдёмся. — Рядом стена и окно с прогнившей рамой. До «долгов» тридцать метров.
— Ты в своём уме, придурок?
Последний шаг. Рывок, оттолкнуться ногами, и осколки стекла больно впиваются в ладонь, но я всё же перемахнул через подоконник. Между мной и «долгами» кирпичная стена, двойной кладки, из силикатного кирпича. Выглянул в окно. Остановились долговцы.
— Так надо, ребята. Поверьте, очень надо. Уходите!
— Лунь… ты чего несёшь?
— Последнее желание Доктора. Этого мутанта нельзя убивать. Отпустите нас, ребята!
— Ты покойник, сталкер. — Бер взял автомат наизготовку.
— Мирно разойдёмся. Зачем вам рисковать? Не стреляйте. Иначе… хоть пару, но с собой заберу. Уходите, мужики, не доводите до греха.
— Вали его, — коротко распорядился Бер.
Думал ли ты, Лунь, что придётся подыхать от долговской пули? Что будут стрелять по тебе люди, с которыми пять минут назад ты дружелюбно беседовал? Один против пятерых — всё… сволочь я всё-таки. Хип. Прости меня, девочка. А ведь мог спокойно развернуться и позволить им расстрелять Пенку. Мог. Так какого чёрта, Лунь?
Я быстро осмотрелся. Прямо передо мной лежал гнилой стул с отвалившейся спинкой. Пойдёт.
Стул полетел в то окно, в которое я только что запрыгнул. Тут же раздался грохот автоматных очередей. Белые фонтаны осколков, яростный визг пуль, и от остатков стула полетела щепа. Что-то больно хлестнуло по щеке, но уже через долю секунды я выставил ствол «Сайги» во второе окно, под которое успел отползти. Стрелять пришлось вслепую, высадил я весь магазин, но вязаная картечь всё-таки нашла цель. Кто-то сдавленно, жутко закричал. Наверное, это был Клещ… и стреляют по мне, пули влетают в окно, вспухают клубы пыли и отлетают брызги мелких осколков от стен, на гнилом подоконнике торчком поднимаются щепки, остатки рамы падают на пол. А сквозь грохот стрельбы звучит в ушах тонкий, почти на ультразвуке, писк. Пси-атака. Пенка начала «глушить» долговцев.
— Собаки, Бер, собаки сзади! ААА!
И снова грохот очередей, громкий взвизг смертельно раненного пса, зашёлся в жалобном вопле ещё один, но лютый рык и лязганье челюстей оставшихся были хорошо слышны даже сквозь шум стрельбы.
— За Че! — яростно и весело прозвучал молодой девичий голос. — Свободу не остановить!
И гулко, раскатисто грохнули пять выстрелов. Хип! Нет!!!
— С-сука! — рявкнул Бер. — Бей гнид!
И я, уже не прячась, встал напротив окна. Приложился. Рядом, совсем рядом Бер. Вот он, его чёрно-красный комбез. Залегли «долги», только он приподнялся, отводя руку с гранатой. Навскидку. Три раза. И граната вываливается из разбитой в лохмотья руки. Не стрелял я раньше вязаной картечью в людей. До этого дня не стрелял…
— М-мать! — с ужасом в голосе крикнул кто-то из залёгших в бурьяне долговцев.
Я едва успел нырнуть под защиту стены. Ахнуло так, что заложило уши. С потолка заброшенного дома посыпались струи трухи. Осторожно выглянул. Бурьян, корявые деревца и то место, где находился Бер, закрыло белёсым облаком пыли и дыма. А потом — рёв и утробный стон. И длинные очереди. Вижу, что в атаку пошёл бывший Саранча, уже заметно тронутый разложением, а за ним — второй зомби. А в ушах нарастал знакомый, но для меня уже не опасный писк.