И все же этого было недостаточно для людей, которых порой называют «сиротами „Аполлона“», — детей конца 1960-х, ищущих вдохновения в космосе, но получающих одно разочарование. Тот факт, что программа «Аполлон» так ни к чему и не пришла, огорчил многих, но большинство из них не возвращаются к этой мысли — или вообще об этом не задумываются. Однако некоторые сочли сворачивание космической программы на заре их зрелости предательством и тяжелой утратой. Такие люди жалостливо спрашивали: «Если мы смогли отправить человека на Луну… то почему не можем отправить человека на Луну?» Может, даже не мужчину, а женщину. Они следили за космической программой и стали учеными и инженерами, чтобы в ней работать. Они рассказывали о ней детям. Что-то в ней их вдохновляло, что-то — восхищало. Но ничто не давало им удовлетворения.
Они думали — и по-прежнему думают, — что развитие человечества и человеческое присутствие за пределами Земли неотделимы друг от друга и полезны для каждого. Они чувствовали желание «оставить след во Вселенной», о котором говорил Стив Джобс. Но им приходилось мириться с неприятной мыслью, что тот след, который они хотели оставить, уже однажды был оставлен ранее, а рихтовщики истории, не привлекая внимания, стерли большинство свидетельств о нем.
В некотором роде они противостояли удивительно большой группе людей, которые отрицали, что высадки вообще происходили, и утверждали, что на самом деле они были сфабрикованы. Само собой, это не так. Само собой, высадки были. Но разве невступление в космическую эпоху не говорит в известном смысле о том, что их могло и не быть? Разве это не делает их обманом другого рода? Если мечта не воплощается в жизнь, это не значит, что ее следует считать ложью. Однако, как поет Брюс Спрингстин в песне The River, порой такая мечта бывает хуже лжи.
Неожиданная потеря будущего, о неизбежности которого твердили их детство и вера, раззадорила их. Вместе с тем она их ослабила. Все они чувствовали горечь, обиду и гнев, а некоторые не ограничивались и этим. Они злились на NASA, на Конгресс, на военно-промышленный комплекс — на всех, кто был ответственен за то, что космическое будущее оказалось далеко не таким светлым, каким должно было быть. Они злились на дураков, которые ничего не желали слышать, на циников, которые прислушивались к ним, только чтобы их осмеять, и даже на других энтузиастов, которые придерживались не совсем верной трактовки учения. На всех, кто ничего не понимал.
Однако если кто-то и пребывал в недоумении, так это сироты. Для ребенка любая новая вещь — это начало. Программа «Аполлон» стала концом — тем, к чему пришла космическая раса, а не тем, что должно было стать ее фундаментом. Она списала немногие оправданные мотивы полететь на Луну — как в Америке, так и за ее пределами — и не оставила ни одного нового основания им на смену. Америка успешно показала миру свое технологическое превосходство. Хотя наука была не основной целью программы, деятельность Шумейкера и других ученых, а также живой интерес к ней, который они пробудили в астронавтах, обеспечили проведение основных научных процедур. Из чего состоит Луна, как она появилась, какие воздействия испытала впоследствии — на все эти вопросы был, по сути, получен ответ.
Да, оставались еще такие типы лунного рельефа, по которым не ступала нога человека. Никто еще не посмотрел в небо обратной стороны, где не было Земли[50]. Никто не собрал образцы пород, сформировавшихся в период вулканической активности после образования морей. Но это были вопросы второго порядка. У науки был Марс, куда можно было отправить зонды, Юпитер и Сатурн со спутниками, где можно было полетать, Меркурий, который можно было посетить впервые. Наука двигалась вперед, а не назад — и вполне могла обойтись без астронавтов. Космос мог стать новым рубежом разума и без тщательно упакованного, но по-прежнему хрупкого тела.
Дотянуться до Луны. Выть на Луну. Ходить по Луне. Спускать Луну с небес. Раньше все это были фантазии — или выражение отчаяния. И теперь все вернулось на круги своя.
Герой повести Роберта Хайнлайна «Человек, который продал Луну» (1950) магнат Делос Харриман намерен отправить первую ракету на Луну, даже если на это уйдет все его состояние, а также состояние многих других людей.
— Делос, да забудь ты об этом! Ты годами поешь одну песню. Может, однажды люди и доберутся до Луны, но верится с трудом. Как бы то ни было, ни ты, ни я уж точно этого не увидим.
— Конечно, не увидим, если будем просиживать штаны, ровным счетом ничего не делая. Но мы можем приблизить этот момент.
Склоняя деловых партнеров, политиков и финансистов поддержать его маниакальную идею, Харриман оперирует огромным количеством финансовых планов и аргументов. Среди них есть и те, что использовались в программе «Аполлон» и были снова испробованы в последующие десятилетия, но признаны недостаточными.
За десять лет до того, как Джон Кеннеди в своей предвыборной кампании пообещал Америке «новые рубежи», Харриман Хайнлайна предложил такой же оборот
— Скажи, что это открывает новые рубежи…
в форме истории об американском поселенце, осваивающем новые земли и открывающем новые горизонты. Эта философия стала частью программы «Аполлон» и сохранила свою притягательность по сей день, что остро ощущают лишь немногие, в то время как большинство воспринимает ее как один из элементов более общего убеждения об исключительности Америки, которая способна на великие свершения, что не может не вдохновлять. Описанные настроения были достаточно сильны, чтобы Америка не перестала посылать людей в космос после сворачивания программы «Аполлон», хотя это вполне могло произойти. В 1971 году директор Административно-бюджетного управления Кэп Уайнбергер написал служебную записку, в которой рекомендовал не отменять программу полностью, а построить гораздо более скромный по сравнению с «Аполлоном» космический шаттл.
«Америка, — заявил Уайнбергер, — в состоянии позволить себе нечто большее, чем повышение благосостояния, программы по реставрации городов и аппалачского рельефа и тому подобное».
«Я согласен с Кэпом», — ручкой написал в верхней части записки президент Ричард Никсон. Американцы должны и дальше летать в космос, чего не делают другие нации, и в том числе из-за этого считать себя особенными.
Как и в случае с программой «Аполлон», космический шаттл также продвигался в качестве
— …прививки для процветания.
пути к новым прибыльным технологиям. В этом отношении программа не оправдала себя. Тип технологий, нужных миру,
— Быстрые перевозки окупятся — они всегда окупаются.
менялся: эпоха наращивания скорости и расстояний, начавшаяся, когда первые паровые локомотивы пронеслись мимо литейного завода «Бриджуотер», и достигшая апофеоза, когда заревел первый двигатель F-1, закончилась. Спрос на скорость как поистине современное удовольствие был удовлетворен. Ни один человек ни разу не путешествовал быстрее, чем экипаж «Аполлона-13».
Притягательность шаттлов объяснялась также возможностью их применения в военных целях. Впрочем, все ограничивалось размещением разведывательных спутников на низкой околоземной орбите. Казалось, в далеком космосе нет ничего, что пугало бы людей
— Годами мне снится один и тот же кошмар, в котором я просыпаюсь и узнаю из газет, что русские высадились на Луне и провозгласили создание Лунной Советской Республики.
и заставляло бы их вести гонку вооружений. Подводные лодки защищали ядерное оружие от внезапных нападений гораздо лучше, чем попытка складировать его на Луне. Договор о космосе, подписанный в ООН в 1967 году, закрепил принцип исключительно мирного использования космоса в основном потому, что две державы, способные использовать космос в немирных целях, не видели в этом смысла.
Хотя первые трансляции с Луны оказали огромное влияние на детей и взрослых по всему миру, ее нельзя было использовать в качестве надежного связного ретранслятора, потому что она могла передавать сигнал в любую точку
— Вы не думали, что телетрансляциям с Луны ничто не помеха? К ним не вправе придраться ни единый земной цензор.
вращающейся Земли менее 12 часов в сутки. Как отметил Артур Кларк, спутники на геостационарных орбитах были гораздо совершеннее. К тому же без них в NASA не смогли бы передавать сообщения, полученные с помощью приемников в разных концах света, в Хьюстон — и Уолтеру Кронкайту — вне зависимости от положения Луны на небе.
Лунные минералы
— Тысяча акров по доллару за акр. Кто откажется от такого предложения? Особенно если пойдут слухи, что Луна изобилует урановыми рудами.
— Это и правда так?
— А мне почем знать?
в 1970-х годах представляли лишь научный интерес. Доставленные «Аполлонами» образцы не содержали хоть сколько-нибудь ценных руд. Не было ни следа алмазов, которыми с тридцатых годов
— Ваши геологи в один голос твердят, что алмазы — это продукт вулканической активности. Как думаете, что мы там найдем? Он положил на стол голландцу большую фотографию. Торговец бриллиантами равнодушно взглянул на запечатленную на снимке планету, изрытую тысячей гигантских кратеров.
усыпали ее поверхность научные фантасты. Необходимое для формирования алмазов давление наблюдается лишь в глубочайших слоях лунной мантии, откуда, вероятно, нет выхода на поверхность.
Предприятие может получить прибыль и другими способами. Однако реклама,
— Несколько дней назад ко мне заглянул один человек — вы уж простите, я не стану называть его имени, но вы и сами поймете, о ком я. Так вот, он представлял клиента, желающего купить лицензию на рекламу на Луне. Он знал, что мы не гарантируем успеха, но сказал, что его клиент готов пойти на риск.