Она делает еще один шаг, оказываясь в полутора метрах от края пропасти и чуть меньше чем в пяти метрах от нас.
– Достаточно. – Я киваю на хрупкую землю у ее ног. – Если только ты не хочешь, чтобы принцесса умерла.
Она останавливается и с невозмутимым выражением на лице поднимает руку. Остальные Костяные волшебницы тут же замирают у нее за спиной. Я осматриваю каждую из них более внимательно. И тело тут же бросает то в жар, то в холод. Они просто потрясающие и неповторимые с разными оттенками кожи и впечатляющими костями. Голову одной из них украшает венок из оленьих рогов, а другая собрала ожерелье из маленьких ребер. Но ни одна из них не превосходит красотой королеву.
– Ты не убьешь Аилессу, – спокойно говорит она, и ее низкий голос пронзает плотный воздух и разносится над пропастью. – Думаю, она сказала тебе, что ты умрешь вслед за ней.
Я отвечаю ей уверенным взглядом, хоть мой желудок и сжимается. Она только что подтвердила, что моя жизнь и жизнь ее дочери действительно связаны.
– Ты удивишься, как далеко я готов зайти ради мести.
Я вдавливаю клинок сильнее, и Аилесса судорожно втягивает воздух.
Взгляд королевы скользит к дочери. И если в ее глазах и вспыхивает любовь, то я этого не заметил. А вдруг она не согласится на обмен?
– Чего ты хочешь, Бастьен? – спрашивает королева.
Я вздрагиваю при звуках своего имени, удивленный, что она его знает.
– Кости, – отвечаю я. – Все до единой.
– Мы в катакомбах. Уточни, какие именно кости тебе нужны.
Она прекрасно понимает, что я имею в виду.
– Кости, которые дают вам магию.
– Ах, наши кости благодати. – Она соединяет ладони. – Сила, которую ты называешь «магией» – дар богов. С ними не стоит шутить, если ты не хочешь, чтобы боги разгневались на тебя. Но раз ты настаиваешь…
– Я все это знаю. Но не думаю, что это большая цена за жизнь вашей дочери.
– Моей дочери и костяной флейты, – уточняет королева.
Аилесса открывает рот, чтобы заговорить, но я сильнее прижимаю нож к ее горлу, не желая, чтобы она выдала, что Жюли сломала флейту.
– Согласен, – говорю я, хотя и не собираюсь выполнять обещание.
Королева подает знак остальным Костяным волшебницам, которые обмениваются встревоженными взглядами.
– По одному человеку зараз, – приказываю я. – Каждая должна отдать по три кости.
С вызовом в глазах королева вздергивает подбородок и кивает каждой из своих спутниц. Под скрип подъемного блока из проема в потолке появляется корзина. Жюли уже наверху и прекрасно выполняет свою часть работы.
Костяные волшебницы складывают свои кости в корзину, и я пересчитываю их. Среди них оказываются браслеты, ожерелья, серьги и даже гребни для волос. Одна из женщин смаргивает слезы, словно расстается со своим ребенком. Отлично. Меня радует, что это оказывается настолько болезненно для них.
Но я упустил из вида королеву. Она отступила за спины своих спутниц. Но затем она шепчет что-то им, и те расступаются, чтобы пропустить ее. Она проходит к корзине и, встретившись взглядом с Аилессой, снимает свои эполеты с когтями птицы, ожерелье с когтями зверя и, наконец, корону. Она собрала их из искривленных позвонков. Вероятно, ядовитой змеи.
Но как только она опускает их в корзину, то тут же хватается за веревку, мешая поднять ее.
– Обмен должен пройти в одно и то же время, – говорит она. – Спусти еще одну веревку для Аилессы.
– Тут я выставляю условия, а не вы, – возражаю я. – Отпусти корзину и подойди к краю.
Ее черные глаза сужаются. Она отпускает веревку и смотрит на трещины в полу.
– Я сделаю все сама, – говорит она остальным Костяным волшебницам, и те отступают назад.
Надеюсь, Марсель уже на месте. Под нами находится другой туннель. Практически точная копия этого. И в его конце тоже есть пропасть.
Королева медленно приближается к яме. Ее движения безупречны. Четыре шага от края. Три. И тут под ней трещит пол. Она замирает.
Сердце пропускает удар. Королева должна подойти чуть поближе. Туда, где земля более хрупка. У нас только один бочонок черного пороха.
Два шага.
– Грянет гром, – бормочет себе под нос Аилесса, а затем ее тело напрягается от понимания. – Бегите! – кричит она матери. – Туннель вот-вот взорвется!
Глаза королевы распахиваются.
– Отступаем! – кричит она остальным Леуррессам. – Роксана, кости!
– Давай, Марсель! – кричу я.
Роксана выхватывает нож из спрятанных на бедре ножен и, обрезав веревку корзины, убегает с ней.
Я оттаскиваю Аилессу к стене выступа и готовлюсь к взрыву. Но проходит три секунды, а ничего не происходит. Насколько длинный Марсель рассыпал пороховой след?
Королева усмехается. Она не отступила, как ее спутницы. И явно готовится прыгнуть. Я смотрю на разделяющее нас расстояние.
– У тебя ничего не получится.
– Ты кое-что забыл, – говорит Аилесса. – У matrone пять костей, а не три.
Пять?
Я не забыл об этом – я об этом не знал!
Королева прыгает. Ее прыжок впечатляет.
Я отпускаю Аилессу и принимаю защитную стойку. Но Аилесса бежит к обрыву уступа, навстречу матери.
Королева преодолела уже половину пути.
БУМ.
В воздухе разлетаются осколки камня. А меня опрокидывает на спину. Облака пыли не дают вздохнуть. Откашливаясь, я вскакиваю на ноги и принимаюсь размахивать руками, чтобы разогнать дым.
Но не могу отыскать королеву.
И Аилессу тоже.
18. Аилесса
Я цепляюсь за стену связанными руками. И мне с трудом удается удержаться за узкий выступ скалы. Сверху дождем сыплются обломки. Мышцы напрягаются. Пальцы сводит судорогой. Если я упаду, сколько времени понадобится, пока я достигну дна и переломаю все кости в своем теле? Не думай об этом, Аилесса. Я еще не готова умереть.
– Мама! – мой истошный крик не разносится эхом.
Его поглощают обломки и облако известковой пыли.
Оно настолько плотное, что сквозь него едва пробивается свет факелов. Насколько низко я сползла по стене? Я бросаю взгляд за спину на противоположную стену, чтобы сориентироваться. Когда мы с Бастьеном стояли на выступе, я смогла разглядеть еще один туннель под нашим. Вот где, видимо, Марсель заложил черный порох. Но сейчас от него не осталось и следа. Он либо завален, либо и вовсе обвалился. От этой мысли с губ срывается всхлип.
Упираясь ногами в стену, я пытаюсь нащупать выступ для опоры. Но каждый раз, когда удается зацепиться за зубец, он осыпается. И я в панике вздрагиваю. Ах, если бы у меня осталась кость горного козла.
Хватит, Аилесса. Сожаления о потерянном не помогут мне сейчас. Я ненадолго закрываю глаза, пытаясь почувствовать силу и равновесие, что дарила благодать горного козла. Должна же сработать мышечная память.
Я старательно подтягиваю ногу вверх, пока наконец не нащупываю пальцами выступ. Но стоит мне перенести на него свой вес, как икру сводит судорогой. Я поднимаю вторую ногу, но ничего найти не получается. А тут и первая нога соскальзывает, из-за чего я ударяюсь коленом о стену.
– Мама! – всхлипываю я и тут же злюсь на саму себя.
Какой же слабой она меня посчитает. Мои ноги болтаются над пропастью, руки дрожат. А сил терпеть больше не осталось.
– Аилесса!
Я резко вскидываю голову. Голос матери звучит очень тихо. И из-за того что катакомбы поглощают звук, трудно сказать, близко она или далеко.
– Я здесь, внизу! – не раздумывая, отзываюсь я.
Но ей не обязательно видеть или слышать меня, чтобы понять, где я нахожусь. У нее все еще остались зубы ската-хвостокола и череп гигантской вечерницы. Когда Бастьен отвлекся, она вытащила его из своей короны. Благодаря этим двум костям благодати мама владеет шестым чувством и эхолокацией. Даже не видя ничего, она сможет меня отыскать. Главное, продержаться до этого времени.
Руки покрывает испарина. И хватка слабеет. Я старательно сжимаю пальцы. Элара, помоги мне.
И тут перед глазами появляется серебристая дымка. А затем собирается в силуэт.
Призрачный, прозрачный. В нем виднеются распахнутые крылья.
Серебристая сова. Та, что я мельком видела в потайной комнате.
Сова кричит, и я чувствую прилив сил.
– Я здесь! – доносится до меня крик матери.
Я вздрагиваю. Сова исчезает. Как и вновь обретенные силы. У меня перехватывает дыхание, а произошедшее не укладывается в голове. Что это было?
– Аилесса!
Я бросаю взгляд на противоположную стену пропасти. Пыль оседает, и я вижу, как мама проворно спускается вниз. Видимо, при взрыве ее отбросило назад, на ту сторону туннеля.
Она сжимает в руках веревку – оторванный трос от подъемного блока. И уже вытянула его на всю длину.
– Я раскачаюсь и перепрыгну к тебе.
Я киваю, стараясь успокоить дыхание. Мои мучения почти закончилась.
Оттолкнувшись от стены, она пролетает пять метров, разделяющих нас. И даже успевает рукой коснутся скалы, но из-за сбившейся веревки она оказывается далеко от меня. Она даже не успевает зацепиться за скалу, как инерция отбрасывает ее назад. Мама предпринимает еще одну попытку, но на половине пути ее тело внезапно изгибается. И мимо со свистом пролетает стрела.
– Осторожно! – кричу я.
Видимо, наверху засела Жюли с луком.
Но, кажется, это нисколько не обеспокоило маму. Она цепляется за скалу на противоположной стороне пропасти, ожидая, когда Жюли перестанет стрелять. К тому же девушка явно отправляет стрелы вслепую, так что у мамы есть преимущество. Она чувствует летящие стрелы.
– Поторопись, – молю я, чувствуя, как тело дрожит от напряжения.
Кажется, что если я провишу так еще пару секунд, то переломаю пальцы.
Сверху сыплются куски известняка. И еще одна часть туннеля обваливается. Мама отползает в сторону и с невероятной ловкостью карабкается по стене, благодаря силам от черепа летучей мыши. Она не ждет, пока камнепад прекратится. А снова бросается ко мне, пользуясь им, как прикрытием. Сердце переполняют чувства. Раз она так рискует собой, то, значит, любит меня.