Глаза Вивьен вспыхивают, и она крепче сжимает посох. Она же Перевозчица и знает, как справляться с душами.
Едва уловимым глазу движением она выкидывает посох в сторону, чтобы отвлечь внимание Скованного, а затем ставит подножку. Мужчина падает на спину, и прежде, чем успевает как-то среагировать, она подхватывает его и тянет на мост. Его ботинки скользят по влажным камням, да и нет в запасе дарованного благодатью чувства равновесия, как у Вивьен. Но он все же умудряется вырваться из ее хватки. Вот только Мориль уже наготове. Преодолев огромным прыжком метров шесть, она приземляется прямо перед ним и со всей силы бьет в челюсть. Мужчина отшатывается, но она хватает его за цепи и тащит дальше по мосту. Я отвлекаюсь от происходящего с мужчиной, потому что мое внимание привлекает сияние chazoure в море.
Душа молодой женщины плывет к середине моста. Мне видно лишь ее голову, так что трудно сказать, Скованная она или нет.
– Прошу прощения, мадемуазель.
Вскрикнув, я оборачиваюсь и вижу перед собой человека из chazoure, стоящего в трех шагах от меня. Слава богам, это Освобожденная душа.
Он снимает шляпу и прижимает ее к груди.
– Не могли бы вы рассказать мне про мост, возвышающийся из воды? Я не уверен, стоит ли пересекать его, потому что сомневаюсь, что он ведет куда-то. – Его подбородок подергивается под бородой. – Видите ли, он ничем не заканчивается.
О чем он? Я поворачиваюсь к мосту и вглядываюсь в его конец, где Одива охраняет Врата Загробных миров. Вот только Врат нет. Мост скрывается в море.
У меня отвисает челюсть. Не понимаю. Я думала, врата появляются, как только прозвучит песнь сирены. Меня не удивляет, что я не вижу Врат Элары, – говорят, они невидимые сами по себе, – но Врата в Подземный мир Тируса должны находиться там. А ведь, по словам Перевозчиц, они созданы из воды, хоть и висят в воздухе. Некоторые описывают их как водопад, другие как струящуюся завесу из воды, но человек прав – их нет. А значит, что и Врат Элары – тоже. Мелодия, сыгранная на вырезанной из оленьей кости флейте, оказалась недостаточно сильной, чтобы призвать Врата.
Мой пульс учащается.
– Вам нужно постараться пересечь границу, – говорю я мужчине, хотя в моем голосе нет и капли успокоения.
«Перевозчицы знают, что делать», – успокаиваю себя я, но при взгляде на Одиву нервно прикусываю губу. Она хмурится еще сильнее, все время оглядываясь то на приближающиеся души, то на пространство, где должны возвышаться Врата. А через мгновение достает кулон из птичьего черепа с рубином в клюве и, крепко стиснув его в руках, начинает бормотать: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста». Если наши Врата не откроются сегодня ночью, то не откроются и остальные Врата во всем мире. Костяная флейта призывала их всех.
Мужчина вновь надевает шляпу, и его губы растягиваются в сияющей улыбке.
– Merci[7], – благодарит он, а затем неуверенно шагает к мосту.
Из пещеры появляется семь душ. А по скалам спускаются еще пятеро. Я охаю и отступаю назад. Мертвые не появляются поодиночке, а нахлынут огромной волной. Сколько же людей погибло в Южной Галле за последний месяц?
Души опасливо подходят к сухопутному мосту. И меня поражает количество Скованных. Их больше половины из собравшихся здесь. На многих из них солдатская форма. Кажется, Одива говорила, что на севере Довра развернулась война.
Перевозчицы взмахивают посохами, бьют и толкают души, сражаясь с ними. А поняв, что Скованные отказываются ступать на мост, некоторые Перевозчицы выбегают на берег, чтобы заставить их это сделать. Дольсса сражается сразу с двумя. Роксана ныряет в воду в погоне за душой, которая устремилась в море.
Мое сердце бьется о грудную клетку. Элоди сказала, что мертвые не смогут устоять от соблазна взойти на мост, но те, кто оказался на нем сейчас, пытаются с него уйти. Словно не знают, куда им вообще идти. И постепенно они становятся все безумнее. Даже Освобожденные души начинают сопротивляться. То, что разворачивается перед моими глазами, совсем не походит на истории, которые мне рассказывали о ночи переправы. Я представляла себе это как некую очередь из душ, порядок которой поддерживают Перевозчицы своими быстрыми и легкими атаками. И лишь изредка души действительно оказываются настолько безумными, что способны причинить вред или убить.
Как та, что убила маму.
Единственный способ одолеть Скованных – отправить их через Врата в Подземный мир. Но сейчас это невозможно. И сколько бы Перевозчицы ни сражались с мертвыми, им их не убить.
Один из Скованных толкает Мориль, и та слетает с моста на мелководье. Я невольно отступаю еще на пять шагов по песку. Мне следует уйти. Я недостаточно опытна, чтобы помочь кому-то или защитить себя. Рука тянется к ожерелью Аилессы на плече. У меня лишь две кости благодати и…
Мой вздох обрывается при виде крови на голове Мориль. Видимо, она ударилась о камень при падении. Поднявшись на ноги, она кашляет и отбрасывает с лица мокрые пряди. А затем, шатаясь, пытается выбраться на берег.
Толкнувший ее Скованный спрыгивает с моста и бросается за ней. Мориль опытная Перевозчица, но никакая благодать не поможет в бою, если от удара не держат ноги.
Скованный замахивается кулаком, а затем ударяет ее в челюсть.
– Мориль, – кричу я, когда она вновь падает в воду.
И срываюсь на бег. Несусь к ней быстрее, чем когда-либо. Мориль ближайшая подруга моей матери. Я не могу допустить, чтобы и она погибла во время переправы.
Скованный хватает Мориль за шею и опускает ее голову под воду.
– Стой!
Я сдергиваю лук со спины и хватаю стрелу из колчана. А затем стреляю Скованному в руку. Он вздрагивает и рычит, но на его полупрозрачной коже не видно и капли крови, в отличие от Мориль. Он не отпускает ее.
Краем глаза я замечаю вспышку chazoure. Еще больше душ стекается на пляж. Они атакуют друг друга и Перевозчиц. Две души накидываются друг на друга прямо передо мной, преграждая мне путь. Но я не останавливаюсь, перепрыгивая через них. Я не раз видела, как другие Леуррессы исполняют идеальные прыжки, мой, конечно же, не такой, но он намного выше и дальше, чем раньше. Еще одна благодать от кости козодоя. К тому же мне не приходится замедляться или кувыркаться, когда ноги касаются песка. Я просто несусь дальше к Мориль.
Она в шести метрах от берега. Ее ноги барахтаются в воде, а над головой пузырится вода. Но с каждым мгновением пузырей все меньше и меньше. Мориль явно на последнем издыхании. А Скованный не собирается ослаблять свою яростную хватку.
Я влетаю в воду, которая тут же замедляет меня. Адреналина в крови недостаточно, чтобы придать мне сил. Нужно было убить кабана, лошадь или волка.
В трех метрах от Мориль я вытаскиваю из-за пояса ритуальный нож Аилессы. Он не причинит сильного вреда Скованному, но, надеюсь, хотя бы отвлечет его внимание.
Я преодолеваю оставшееся до них расстояние.
А затем с громким криком погружаю клинок ему в грудь.
25. Аилесса
Узкий туннель, по которому мне пришлось пробираться в катакомбы, стал намного шире. Скорее всего, это сделали Леуррессы, когда пытались меня спасти. Но зато теперь мне легче выбраться из него.
Кости благодати привели меня сюда, словно по ниточке.
И в конце туннеля я вижу серебристый свет. Тело невольно дрожит от раздирающей тоски.
Ночные небеса. Огонь Элары.
Я пригибаюсь и устремляюсь вверх, бросаясь в его объятия. Я – тигровая акула, разрезающая волны. Сокол, пикирующий в небе. Мне отчаянно хочется вдохнуть свежего воздуха и напитаться энергией Элары.
Туннель заканчивается, и я вырываюсь наружу. Звезды Элары рассеивают тьму. Дыхание перехватывает, когда силы наполняют мои конечности, и я невольно приподнимаюсь на цыпочках, словно за спиной выросли крылья. Запрокидываю голову и смеюсь. Как же мне не хватало этой живительной силы. Она проникает в кости и растекается с кровью по венам.
Я с легкостью взбираюсь по крутому склону оврага и несусь между деревьями. Меня охватывает эйфория, а смех становится все громче, пока я ускоряюсь с каждым шагом. Земля под ногами кажется такой мягкой. Воздух в легких такой свежий и чистый. Я возродилась из могил Довра и слепящей тьмы катакомб. Я жива. И вновь стала самой собой.
На пути возникает высокий валун. Я взлетаю на него в едином прыжке и приземляюсь с идеальным равновесием горного козла. А затем поворачиваюсь и осматриваюсь по сторонам. Благодаря кости благодати, полученной от сокола, мне видно все, что происходит в радиусе трех километров вокруг. А шестое чувство, подаренное тигровой акулой, помогает почувствовать живые существа, находящиеся еще дальше. Так что мне требуется всего пара мгновений, чтобы сориентироваться в огромном лесу у самых границ Довра.
Подняв голову к небу, я провожу воображаемую линию от Полярной звезды во лбу Охотницы до двух звезд на когте Шакала. После этого делаю поправку на день месяца и общее положение Полярной звезды, что помогает мне определить точное время. И оказывается, что уже полночь.
Пульс учащается. Мне нужно торопиться.
Я спрыгиваю с валуна и несусь к западному побережью, молясь, чтобы мне удалось быстро отыскать сухопутный мост.
Деревья проносятся мимо меня с невероятной скоростью. Я перепрыгиваю через ручьи и реки, не утруждая себя поисками мостов. Сосновый бор сменяется травянистым плато, а легкие наполняет соленый воздух. На горизонте появляются скалы моря Нивоус. Я подбегаю к краю одной из них и смотрю вниз.
Волны разбиваются о берег, но не видно и следа Перевозчиц. Но я и не рассчитывала, что отыщу их с первой попытки. Расположение моста душ – тайна, которую Леуррессы узнают лишь после завершения обряда посвящения. Я устремляюсь вдоль изогнутых скал на юг. Почему мне не удается отыскать мост? Он же должен находиться неподалеку от Шато Кре. Вернувшись к изначальной точке, я сворачиваю на север, чтобы поискать там.