– Услышь мой голос, Тирус, песню сирены моей души, – продолжаю я, решив обращаться только к богу Подземного мира. Не стоит рисковать и как-то нарушать ритуал. – Я – Аилесса, сестра Сабины. И сегодня вечером проведу свой обряд посвящения.
Но это будет не мой обряд посвящения. А окончание обряда Аилессы.
Я планирую заманить на мост Бастьена, а не свою родственную душу, а затем убить его, чтобы спасти свою сестру.
Обмотав кровоточащую руку полоской ткани из рюкзака, я запихиваю свои пожитки в укромное место. Все, кроме костяного ножа. Его я прячу под плащом. А затем достаю новую флейту, надеясь, что ее окажется достаточно, чтобы сыграть настоящую песнь сирены. И я уже знаю ее мелодию. Мы с Аилессой вместе играли на деревянных флейтах перед прошлым полнолунием. У нее никогда не появится шанса закончить ритуал, но она хотя бы станет Перевозчицей. Сестра всегда мечтала об этом, но не о том, что требуется для ее осуществления.
Я подношу флейту ко рту и поочередно зажимаю пальцами тональные отверстия, вспоминая мелодию, прежде чем начать ее играть.
Песня любви и утраты разносится с порывами ветра. Бастьен должен услышать ее зов. Но теперь мне предстоит сразиться с ним один на один, без помощи его друзей.
Серебристая сова все так же наблюдает за мной. Она настолько неподвижна, что напоминает скульптуру из мрамора. Она не ухает, не кричит и даже не хлопает крыльями.
Но спустя пятнадцать минут Бастьен так и не появляется.
Успокойся, Сабина. Все сработает. В прошлый раз он появился так быстро, потому что уже поджидал нас. А сегодня ночью ему придется добираться оттуда, где он прячет Аилессу. И кто знает, как далеко находится это место?
Я играю песню сирены снова. И снова. И с каждым разом грудь сжимается все сильнее. Но не от нехватки воздуха. А от растущего беспокойства. Проходит еще полчаса. Я задержалась здесь уже слишком долго, и мой взгляд то и дело скользит к Бо Пале за стенами Довра. Уверена, кто-нибудь уже увидел меня из окон белокаменного замка.
Мелодия начинает звучать быстрее. А ладони покрываются потом. Пальцы время от времени соскальзывают с тональных отверстий. Но если песня не будет звучать безупречно, Бастьен никогда не появится здесь.
И как только мое терпение иссякает, а желание бросить флейту в сухое русло реки становится нестерпимым, с помощью благодати шакала мне удается расслышать шорох шагов на дороге. Сердце пускается вскачь. Шаги доносятся с дороги, ведущей от Довра. Неужели Бастьен держал Аилессу в городе?
Я продолжаю играть мелодию, дожидаясь, пока он появится из-за поворота. Но теперь, когда он так близко, у меня все внутри переворачивается. Что, если я ошибаюсь и ритуал срабатывает, только когда его проводит мать, а не сестра? Вдруг Тирус позволит мне действовать от лица Аилессы, но как только я убью Бастьена, умрет и она.
Я перевожу взгляд на серебристую сову. Ты бы предупредила меня, если бы это могло навредить Аилессе, ведь так?
Словно прочитав мои мысли, она взлетает с моста, описывает круг у меня над головой и занимает укромное место в дальнем конце моста. Мне бы очень хотелось, чтобы Элара научила свою птицу говорить.
Шаги становятся громче. И из-за стены, метрах в 20 от меня, появляется фигура, укутанная в плащ. Капюшон спадает на глаза. Так что все, что мне удается разглядеть даже с моим ночным зрением и дальнозоркостью – это смутное очертание его рта и подбородка.
Он медленно приближается ко мне. И как только вступает на мост, я прячу флейту в карман, судорожно втягиваю воздух и вынимаю костяной нож Аилессы. А затем быстро прячу его под плащом. Я не собираюсь танцевать с Бастьеном. Аилесса уже исполнила danse de l’amant. Так что я предпочту действовать быстро. Шакал во мне трепещет в предвкушении. Но в этот раз я не подавляю его жажду крови. Сегодня она мне еще пригодится.
Бастьену осталось до меня всего десять метров. Я разглаживаю складки плаща и натягиваю капюшон.
Его подбородок чисто выбрит. Плащ отличного качества, сапоги начищены. Это что, его новая маскировка? Я вдыхаю его запах благодаря благодати саламандры и шакала. И от него уже не так пахнет пряностями, как раньше. Теперь его окружает запах чистоты и мяты.
Он останавливается в четырех с половиной метрах от меня и склоняет голову. Я крепче прижимаю нож к телу. А вдруг он сможет разглядеть рукоять под плащом?
Его капюшон слегка откидывается назад, а зрачки сверкают. После чего он неуверенно идет дальше. И с каждым шагом мой пульс бьется все быстрее. Совесть начинает спорить с желанием шакала убивать. Ведь Бастьен не животное, а даже после их смерти я плакала по нескольку часов. Как тогда мне пережить убийство другого человека?
Я оглядываюсь через плечо, чтобы убедиться, что серебристая сова продолжает наблюдать за мной. Она все так же сидит на дальнем конце моста.
Успокойся, Сабина. Именно этого Элара от тебя и ждет. И именно это необходимо сделать, чтобы помочь Аилессе.
Бастьен подходит еще ближе. Но я все еще не могу посмотреть на него. Может, мне удастся всадить нож ему в сердце, не глядя ему в глаза?
Он замирает в полутора метрах от меня.
– Это ты?
И в этот момент кровь отливает от моего лица. Его голос соткан из шелка и лишен ноток горечи.
Это не Бастьен.
Мой взгляд устремляется к нему. Парень успел откинуть капюшон и закинул плащ за плечи. На вид он примерно одного возраста с Бастьеном, но его волосы не темные и взъерошенные, а светло-рыжие и с легкими кудрями. Глаза голубые, но с сероватым оттенком, и они широко раскрыты от удивления, а не от гнева.
У меня перехватывает дыхание.
Я призвала своего amouré, а не Аилессы. Это мой обряд посвящения.
Невольно прижав руку к животу, отступаю назад. Этого парня для меня выбрали боги, но именно мне довелось подписать ему смертный приговор, просто сыграв песню.
Я решила принести Бастьена в жертву, но теперь из-за меня погибнет еще один парень. И ритуал уже не отменить.
– Ты позволишь мне взглянуть на твое лицо? – спрашивает он.
Его тон мягок, но в нем проскальзывают нотки отчаяния. Видимо, он совершенно запутался в паутине моих чар.
Я сжимаю в руке нож, а другой откидываю капюшон. Несколько черных завитков спадают мне на щеки. Брови моего возлюбленного сходятся на переносице. Он приоткрывает рот, но не издает ни звука. Мои щеки пылают. Аилесса говорила мне, что я красива, но возможно, так считает только она.
«Мне нужно начать танцевать, – понимаю я. – Нужно показать, насколько идеально я подхожу ему, а он мне». Но мне хочется лишь провалиться сквозь землю.
Я стреляю взглядом в серебристую сову. Неужели все это время она подталкивала меня лишь к одной цели – сделать меня Перевозчицей, а затем и новой matrone моей famille?
– Прости. – Парень нервно проводит рукой по волосам. – Мне показалось, что я слышу знакомую мелодию.
Я хмурюсь.
– Ты слышишь ее не в первый раз?
Он пожимает плечом.
– Я думал… Я решил, что это снова она.
– И кто же?
Его тяжелый взгляд скользит к другой стороне моста.
– Не знаю. Я так и не узнал ее имени.
Мой пульс учащается.
– Но ты ее видел?
– Из окон Бо Пале она показалась мне призраком в своем белом одеянии.
Бо Пале? Я быстро скольжу оценивающим взглядом по его одежде. Он в форме, а на груди прикреплены медали. Судя по всему, он солдат.
– Я покинул замок, как только увидел ее, – признается он. – Но, когда добрался сюда, ее уже и след простыл. Мне удалось разглядеть лишь ее каштановые волосы, пока она убегала в лес со своими друзьями.
Я уставилась на него, испытывая жгучий и острый приступ недоверия. Видимо, ритуал сработал. И призвал ко мне amouré Аилессы. Но это не Бастьен.
– Это были не ее друзья, – холодно отвечаю я.
Его глаза расширяются, и он подходит ко мне еще на шаг.
– Ты ее знаешь?
– Аилесса моя лучшая подруга, – говорю я.
А затем вытаскиваю ее нож из-за спины и крепче сжимаю рукоять под плащом. Теперь я точно смогу спасти ее.
Действуя от имени Аилессы, я заманила сюда этого парня. И теперь могу убить его вместо сестры.
– Аилесса, – с благоговением произносит он. – Я должен с ней встретиться. Прямо сейчас.
Он хватает меня за руку, и я невольно напрягаюсь. Ко мне раньше не прикасался ни один парень.
– Я почти не спал целый месяц, – продолжает он. – Люди в Довре болеют и впадают в отчаяние. Дерутся между собой. Но, если честно, все мои мысли только о… – Он качает головой и прижимает руку к сердцу. – Не знаю, как объяснить, но именно из-за нее я каждую ночь отправляюсь к крепостной стене Бо Пале, чтобы следить за этим мостом в глупой надежде, что она вернется. – Он горько смеется. – Не понимаю, почему меня так тянет к ней. Ты, наверное, считаешь меня чудаком.
– Нет, я знаю, насколько сильно это чувство… его невозможно игнорировать.
Ни один amouré не способен сопротивляться ему.
Он с мгновение смотрит на меня, а затем его губы изгибаются в теплой, благодарной улыбке. А на правой щеке даже появляется ямочка. И это кажется мне несправедливым, ведь трудно отрицать, что он красив. Более того, он добрый и искренний. Как я могу завидовать Аилессе после того, что она пережила?
– Я уже начал беспокоиться, что схожу с ума, – признается он. – Спасибо за понимание.
– Не за что.
Моя хватка на ноже ослабевает. Убийство этого парня не освободит Аилессу из плена.
Он слегка прикусывает зубами уголок губы.
– Как думаешь… ты сможешь представить меня своей подруге?
Я опускаю глаза.
– Мне бы этого хотелось. – Неужели это правда? – Но я не знаю, где она. Люди, с которыми она убегала… Они похитили ее. И с той ночи я больше ее не видела, – лгу я. – Хотя тоже ее искала.
Улыбка amouré Аилессы исчезает. Как и ямочка на щеке. А взгляд серо-голубых глаз становится жестче.