Для точности следует заметить, что на Макатеа единственный радиопередатчик находится в местном жандармском посту и никаких радиопрограмм здесь не передается. Также и этот отрывок, касающийся вашего корреспондента, никогда не попал в эфир… «Радио» «Кокосовая пальма» явление очень распространенное на всех островах Французской территории в Океании: это передаваемый молниеносно из уст в уста бюллетень о наиболее интересных местных событиях, особенно тех, которые касаются попаа — белых людей. Известно, что их странные обычаи являются неиссякаемым источником веселья для полинезийцев. Информационная служба «радио» «Кокосовая пальма» опирается на самые последние сообщения как случайных ротозеев, дремлющих в тени причаливших к берегу пароходов, так и темнокожих девушек, у которых с попаа более тесное знакомство.
«Радио» «Кокосовая пальма» слушают все знающие таитянский язык. Наиболее интересные сведения переводятся на французский и делаются доступными самим попаа, которые случайно заглянули в китайскую лавчонку за банкой консервов или покупают билет на пароход в транспортном бюро. Таким образом, порой самые что ни на есть скрытые привычки какого-нибудь попаа, кто еще мало знаком хозяйке дома, но должен присутствовать у нее на званом ужине, бывают обнародованы по «радио» «Кокосовая пальма».
Впрочем, на Южных островах Тихого океана и с настоящим радио происходят странные вещи. Радиоволны ведут себя так, что, например, на островах Луайоте с трудом удается поймать передачи близкой Каледонии, в то время как великолепно слышны все далекие австралийские станции. На Таити же бывают такие дни, когда из всех европейских радиостанций слышна хорошо одна… Москва! Признаюсь, я был несколько ошарашен, когда однажды вечером, прогуливаясь по улочкам Папеэте, где в окнах, конечно, нет стекол, я вначале услышал кремлевские куранты, а затем московские последние известия на французском языке, идущие под местный аккомпанемент морского прибоя, шелеста пальмовых листьев и доносящегося издали боя деревянных барабанов.
Наряду со слушанием передач «радио» «Кокосовая пальма» излюбленным развлечением полинезийцев является кино. На Таити существует лишь одна единственная дорога, проложенная вокруг острова. Это весьма упрощает проблемы, связанные с определением адреса. Итак, на семнадцатом километре этой дороги находится кино «Бамбуковый побег». В нем 70 сидячих мест и 35 стоячих. Кроме скамеек есть еще два плетеных стула и одно деревянное кресло. Впрочем, кинотеатр, словно близнец, напоминает кинотеатр на Макатеа, возможно, не столько оборудованием, сколько репертуаром. Ибо полинезийцы решительно отказываются от психологических фильмов или таких, где много разговаривают. Любовные истории тоже не делают сборов, ибо роман на островах Южных морей укладывается, как правило, в короткий метраж, а бесконечные ухаживания белых людей, которые усложняют себе жизнь вздохами и другими штучками, сначала смешат полинезийцев, но вскоре им надоедают. Знание французского языка отнюдь не всеобщее явление: этот язык знает не больше десяти процентов жителей, английский здесь вовсе не знаком. Но, несмотря на это, фильмы из Голливуда или парижских киностудий демонстрируются без каких-либо комментариев в оригинальной версии. Воображение островитян присочиняет захватывающий сюжет. Самое главное для таитян — чтобы в фильме много стреляли и обязательно была погоня на лошадях. Когда владелец кинематографа прогорит на какой-нибудь чересчур утонченной картине, он тотчас же достает из железного репертуара хороший ковбойский фильм двадцатых годов, и, хотя местные завсегдатаи помнят его наизусть, они обязательно придут, зная, что им обеспечено настоящее развлечение.
В этом что-то есть
Миссионеры жалуются, что фильмы толкают молодежь на путь преступлений. В то же время преступления на маленьких островках явление чрезвычайно редкое, а мелкие нарушения носят довольно необычный характер. Во время моего пребывания на Макатеа был пойман молодой воришка, который, незамеченный, украл рубашку, вывешенную перед магазином. Он попался лишь на следующий день и только потому, что девушка воришки раскритиковала ту самую рубашку как мало элегантную. Тогда юноша украл другую в этом же магазине. Его поймали в тот момент, когда он аккуратно вешал на прежнее место первую, неэлегантную рубашку… Местным жандармам облегчает борьбу с преступностью еще особая черта характера таитян — воришка редко когда устоит перед соблазном немедленно похвастаться ворованными часами или велосипедом перед знакомыми девушками в «Голубом воротнике» или каком-нибудь другом портовом кабаке. Стало быть, с влиянием кино как школы преступности в Полинезии дело обстоит не так уж трагически.
«Сегодня вечером показываем снежную лавину» — гласит афиша на таитянском и французском языках, рекламирующая один из кинофильмов. Для людей, никогда не видевших снега, перспектива посмотреть снег очень заманчива, само действие фильма — дело второстепенное. «Наша картина идет уже третий день, в этом что-то есть» — расхваливает фильм киноафиша. Ибо на этом островке шедевры кинематографии демонстрируются самое большое два дня…
Все началось с птичек
Я живу в Макатеа у местного дантиста. Он здесь один в радиусе 200 километров. Работы у него невпроворот, страдающих сильной болью или заслуживающих особого отношения пациентов он принимает в пять утра, когда еще совсем темно и довольно прохладно. «Тогда я не устану, и вы не устанете», — поясняет он.
На здешнем образном наречии, кстати заметно отличающемся от таитянского, дантиста господина Жен-нэ называют «человеком, который сперва делает плохо, а потом хорошо». Чтобы не было недоразумений, у него на вывеске красуется изображение зуба с корнем. В те дни, когда причаливает пароход с Таити, дантист работает с особой спешкой. Здесь нет зубного техника, и все заказы на протезы приходится отправлять на Таити.
Господин Женнэ давно уже уехал из Франции, странствовал по Африке и в конце концов осел навсегда в Полинезии. С Таити он привез темнокожую девушку, имеет от нее сына. Господин Женнэ не собирается возвращаться во Францию или в Европу. Он ест местные блюда и только в честь гостя ставит на стол французские вина и более крепкие напитки.
Дантист из Макатеа просит рассказать ему о Польше. Вскоре после окончания войны, демобилизованный, Женнэ побывал в Польше с молодежной делегацией. Теперь он узнает, что не все поляки пьют водку к завтраку и что с 1945 года кое-что в Польше изменилось. Что гостиницы не охраняются часовыми с автоматами, что Варшава отстроена. Господин Женнэ интеллигентный жизнерадостный человек, но газеты он читает редко. Пресса из Франции поступает нерегулярно, таитянская печать вести из Европы сообщает петитом, в сокращенном виде.
Один из директоров Французского общества фосфатов Океании тоже был в Польше. Правда, он ездил туда не по собственной воле — его привезли в концентрационный лагерь. В лагере ему разрешили оставить при себе часы, и он умеет красиво спросить по-польски, который час, и отвечает, правильно называя цифры. Как настоящий француз, он произносит без ошибок «прекрасная паненка». Очень странно увидеть на другом конце света, как этакий пожилой господин с животиком, в белых шортах и сетчатой рубашке, поминутно вытирая пот со лба, произносит фразы из репертуара местечковых донжуанов с берегов Вислы.
Макатеа насчитывает 2,5 тысячи жителей — 90 процентов из них находится в непосредственной зависимости от Французского общества фосфатов Океании.
Я познакомился, пожалуй, со всеми белыми на острове. Прежде всего, разумеется, с местными силами жандармерии количеством в три человека. Меня торжественно пригласили на жандармский пост, и сам шеф — страничка за страничкой — листал мой паспорт. На островках Океании властям очень редко попадает в руки настоящий паспорт «оттуда». Шеф дольше всего задержался на странице, где власти из самого Папеэте выражали свое согласие на мое свободное передвижение по Полинезии. Шеф вздохнул и отдал мне паспорт на глазах двух своих подчиненных, внимательно следивших за проверкой. Он расстегнул воротник рубахи, взмахнул несколько раз пальмовым листом, точно веером, и обратился ко мне:
— Весьма сожалею, но у нас нет оснований арестовать вас…
— Мне очень неприятно, что я вас подвел, — ответил я и поинтересовался, почему шеф хотел видеть меня за решеткой; он не производил впечатления кровожадного.
— Очень просто. Нас здесь трое. Если бы вы сели, у нас до прихода следующего парохода был бы четвертый для игры в бридж…
В конце концов, жандарм все же утешился, тем более что я обещал заглянуть при случае и сыграть в бридж, так сказать, в качестве свободного человека. Мы разговорились. Жандармы на Макатеа, как и на других островках Океании, прозябали бы в бездействии, занимайся они исключительно охраной порядка. Им же приходится быть в одно и то же время бюро обмена валюты, таможней, регистрировать браки и сообщать статистические данные. Эта последняя функция очень меня заинтересовала. И коль скоро я оставался на положении свободного человека, роли несколько изменились — теперь я в свою очередь учинил допрос господам жандармам. Из моего протокола следует, что на Макатеа существует один католический костел, один протестантский собор и пять молитвенных домов различных сект. Гордостью острова является буддийский храм, который посещает единственный оставшийся здесь вьетнамец.
Островитяне гордятся также источником пресной воды, дающим ежедневно 300 тысяч литров той самой жидкости, которую у нас в Европе принято считать чем-то вполне обычным, но благодаря которой этот остров выделяется среди других островов архипелага Туамоту. Особенно Макатеа славится залежами фосфатов. Начиная с 1908 года из Макатеа было вывезено 8 миллионов тонн этого ценного удобрения. Сейчас здесь добывают 350 тысяч тонн ежегодно стоимостью в 400 миллионов тихоокеанских франков. 120 миллионов возвращается после экспорта фосфатов в виде зарплаты для рабочих. Итак, единственным богатством Макатеа являются фосфаты, причем здешние залежи одни из богатейших в мире. А ведь все началось с птичек… в частности, с бакланов!