Фиджи уже понедельник…
Однако приоритет «Фиджи тайме» находится под угрозой. Время на островах Тонга сейчас на 13 часов опережает время Гринвича! Географическое положение Тонга — как утверждают обеспокоенные утратой своего преимущества фиджийцы — требует, чтобы в этой колонии было такое же время, как и на Самоа, стало быть, надо переходить на более позднее, а не более раннее время… Подданные королевы Салотэ (вернее, те, кто за них думает) согласились бы с этим предложением, если бы подобное изменение не повлекло за собой возникновения двух дней 31 декабря! Не говоря уже об осложнениях юридического порядка, таких, как дни рождения, банковские проценты, два новогодних бала тоже превышают скромные возможности обитателей островов Тонга. Другими словами, если в Нукуалофа когда-нибудь возникнет вместо бюллетеня настоящая газета, подзаголовок «Фиджи тайме» потеряет право на существование…
Без визы над Сиднеем
Когда я был в Сува, однажды утром возле Королевской набережной мы увидели пароход «А. И. Воейков», после двенадцатимесячного плавания прибывший сюда прямо из Владивостока. «Ого! — сказали местные журналисты. — Русский опять что-нибудь выстрелит…» Они рассказали мне, что в этом году советский пароход уже один раз был в Сува, перед самым полетом Гагарина, и что на нем находилось 70 ученых, располагавших приборами, назначение которых неясно даже британцам, народу мореплавателей.
Другой пароход под флагом с серпом и молотом «Ю. М. Шокальский» тоже дважды побывал в Сува, проводя исследовательские работы. Сюда заходил и «Витязь», имеющий 12 научных лабораторий, — хорошо известный в портах архипелага Фиджи. Председатель иностранной комиссии австралийского парламента сэр Уилфред Кент Хьюз даже призывал «пристально наблюдать за советскими судами на юге Тихого океана». Его призыв сопровождался кислым комментарием газеты, — мол, пока будет существовать свобода морей, вряд ли удастся это выполнить.
С «Ю. М. Шокальским» весной произошло целое событие. Как только он выплыл из Сува, в погоню за ним отправились новозеландские гидропланы, которым было поручено следить за продвижением судна. С запозданием выяснилось, что советское судно покинуло столицу Фиджи вполне законным путем и что капитан порта был крайне удивлен поднятой тревогой. Справедливости ради я должен добавить, что журналистские прогнозы моих коллег из «Фиджи тайме» по поводу намерений русских оказались отнюдь не столь уж фантастичными.
Вскоре после моего отъезда из Сува я прибыл в Сидней. А там как раз было объявлено, что над городом пролетел русский, по фамилии Титов, и передал жителям сердечный привет…
Виноваты миссионеры
Однажды я сидел в хижине деревенского старосты, близ Сува. На стенах были развешаны картинки, свидетельствовавшие о многолетних связях семьи этого должностного лица с миссионерами, присланными на Фиджи лондонским миссионерским обществом. На раскрашенных фотографиях можно было увидеть и хозяина дома в миссионерской школе и в армии. Миссионеры были на Фиджи авангардом империи, они несли новую веру курчавым фиджийцам. Это их, миссионеров, должен благодарить сэр Геркулес Робинсон за тот самый исторический день 10 октября 1874 года, когда архипелаг Фиджи был передан во власть королевы Виктории и на мачте над архипелагом стал развеваться британский флаг.
Миссионеры дорого расплачивались за свои победы. Оскар Уайльд, который — как известно — был неверующим, заметил как-то, что у миссионеров все же есть большие заслуги. Жена писателя, очень огорчавшаяся атеизмом супруга, обрадовалась и попросила его развить это положение. Оскар Уайльд уточнил свою мысль.
— Итак, моя дорогая, — сказал писатель, — когда создатель замечает, что какому-нибудь племени людоедов угрожает голодная смерть, он в своей неизмеримой милости, чтобы облегчить этим бедным людям их судьбу… посылает туда толстощекого миссионера…
В свою очередь я добавлю, что всего два года назад на Фиджи скончался некий почтенный старец, принимавший участие в большом пиру, когда был съеден английский миссионер. Блюдо из человечины называется на местном наречии «длинная свинья»…
Кава
Те из миссионеров, кто не попали в котел, занялись созданием письменности фиджийского языка. Орфография его очень странная: «б» выговаривают как «мб», «г» как «нг». Для примера скажу, что самый большой аэродром на Вити-Леву называется Нанди, но пишется это Нади, а название шнура «маги-маги» выговаривается «манги-манги». Местные радиостанции на всякий случай вещают на английском, хинди и фиджийском языках. Однако не только странная орфография вызывает нарекания островитян, у них есть и другие причины обижаться на миссионеров…
Я рассматривал картинки в хижине фиджийского старосты, дожидаясь кавы. У старосты как раз готовили этот напиток. Его приготовляют из верхней части корня растения, имеющего научное название Piper methesticum — дикий перец.
Этот напиток, обладающий дурманящим свойством, мне доводилось встречать почти на всех островах южной части Тихого океана, но пил я его лишь один раз, именно на Фиджи. Впрочем, у разных племен на разных островах есть свои способы приготовления напитка, называемого — смотря по местности — также ава, арва или ява. На Новых Гебридах, например, корни этого растения полагается пережевывать девушкам, в чьей слюне якобы находятся вещества, улучшающие качество одурманивающего напитка. Пьют его очень торжественно, а потом мужчины — ибо это исключительно мужское развлечение — погружаются в состояние блаженства. Однако иногда случается — ведь известно, что такое женщины, — что жены, пользуясь состоянием своих мужей, тоже ищут упоения, только не посредством кавы, а в объятиях очаровательных юношей. Проблема — кава или жена — еще не нашла правильного разрешения. Как бы то ни было, мужья не могут простить миссионерам, что те добились отмены «мужских домов». В этих интернатах всегда находились девушки, которые как бы по роду своей работы утешали тоскующих молодых канаков, и мужья могли спокойно пить каву. Много беспорядка внесли белые люди, насаждая свою мораль на островах Тихого океана.
На Фиджи приготовление дурманящего напитка происходит совсем по-иному. И отнюдь не потому, что девицы являются там дефицитным товаром, просто — как мне объяснил староста — пропускная способность жующей девушки невелика и не соответствует спросу.
Пока мы сидели в хижине, корни растерли громадным деревянным пестом в деревянной миске, потом их залили грязноватой водой и тщательно размешали. После этого старик, приходящийся дедом нашему хозяину, принялся бормотать над напитком длинное заклинание. Быть может, он молил богов джунглей, чтобы ядовитые змеи поскорее уничтожили белых людей, нарушающих спокойствие этих островов, а возможно, говорил о чем-то совсем другом…
Как бы то ни было, два новозеландца и я смиренно дожидались результатов процесса ферментации и сопровождающих его заклинаний. Старик зачерпнул немного жидкости в деревянный кубок, еще ни разу не оскверненный мытьем, потом пригубил питье беззубым ртом и дал нам по очереди отведать. Непостижима логика белых людей, которые платят громадные суммы за чистые помещения в гостинице и еду, приготовленную по всем правилам гигиены, лишь бы только уберечься от тропических заболеваний желудка! Выпивая залпом жидкость, по вкусу напоминающую зубной порошок, я старался даже не думать об этом, хотелось поскорее попасть в состояние опьянения и забыть о неаппетитном старике и его горячительном лакомстве.
Наркотические видения не приходили. Я зевал от скуки, отгонял налетающих насекомых, а наркотик все не оказывал действия. Новозеландцы тоже были неприлично трезвы. Отвратительное пойло урчало у нас в животах. Стремясь очутиться в стране мечты, мы мрачно поглядывали на удивительно будничную обстановку фиджийской реальности. Разве для этого мы больше часа пробирались по узкой тропе через джунгли, разве для этого платили втридорога старейшине, чтобы теперь смотреть на жалкие горшки и почесывающих голые спины фиджийцев? Мы вполголоса переговаривались. А что, если кава уже один раз была в употреблении? До чего же нам все-таки не повезло!
С12Н22О11
Это та самая химическая формула, которая должна сделать нашу жизнь сладкой — формула сахара. Однако на Фиджи даже кава не заслоняет ни от кого горечи выращиваемого там сахарного тростника.
Сахар, как известно, можно выделывать из сорго, из клена, а также из нашей свеклы. Мы же поведем речь о сахарном тростнике на Фиджи.
С тех пор когда сандаловое дерево, это давнее богатство острова, было полностью истреблено на архипелаге бездушными людьми, именно сахарный тростник приобрел решающее значение в экономике этой колонии. Плантации расположены преимущественно в западной и северной частях Вити-Леву. Единственная на Фиджи железнодорожная линия принадлежит Колониальному обществу рафинирования сахара (CSRC), которое по этой дороге перевозит тростник на сахарный завод и заодно бесплатно подвозит пассажиров в поселки, расположенные вдоль железной дороги. Утверждают, будто это единственная бесплатная дорога в мире.
Пожалуй, только в данной области взаимоотношения CSRC с населением складываются столь идиллически. Случаи саботажа против CSRC бывают часто. Об этом свидетельствуют взрыв котла на сахарном заводе, попытки пустить под откос поезд с сахарным тростником, нападения на плантаторов… Население Фиджи — это индийцы и коренные фиджийцы. Они враждуют друг с другом, ведя нескончаемые споры по принципиальным и второстепенным вопросам, вполне, впрочем, разрешимым. На французских островах Луайоте местный жандарм, охраняющий туземные резервации, сказал мне, что французы должны здесь остаться, потому что аборигены «могут съесть друг друга». На Фиджи также принято утверждать, что, не будь здесь англичан, могло бы дойти до кровавых столкновений между отдельными группами населения.
Нельзя бесконечно запугивать обе группы населения, внушая им, что только колониальный уклад может обеспечить им спокойствие и сосуществование. В открытых выступлениях рабочих требования независимости выдвигаются вместе с требованиями работы и хлеба для всех. Уже в 1943 году начались волнения, а после знаменитых событий 1959 года больше было перепуга среди лавочников, чем настоящих столкновений. Свидетели последних событий рассказывали мне, что полиция, хотя ее не просили об этом, решила… «помочь» демонстрирующим на улицах столицы рабочим. В результате шествие около 800 демонстрантов сопровождало п