– Отлично, – сказал он. – Все готово.
– Не совсем, – возразила Таня. Перешагнув доску вместе с трупом, она подошла к Джереми: – Давай карточку.
Он смутился. Какую карточку? Она же давала ему свисток. А потом вспомнил, что она имеет в виду, залез в карман, вытащил визитку Огромного Козла Графа и протянул ей.
В ответ она улыбнулась.
– Подожди, – сказал он. – Возьми еще свой свисток. – Он снял его и бросил ей на ладонь.
– Точно, думаю, тебе он больше не понадобится, – сказала она и накинула цепочку на шею через голову. – Будем считать, что ты и так прошел посвящение.
– Мы все прошли посвящение, – сказал Нейт.
Таня подошла к изголовью доски для серфинга и присела на корточки. Взявшись за голову тролля, повернула лицом к себе. Дернула за подбородок. Рот открылся. Она сунула в него карточку и захлопнула челюсть.
– Мне кажется, это не очень хорошая идея, – сказал Нейт.
Таня оставила карточку там и встала.
– Мужик все равно пойдет на корм рыбам, – сказала она. – А записку после пары минут в воде никто не сможет прочесть.
– Ну и черт с ней, – пробормотал Нейт, пожав плечами.
Вместе с Самсоном они подняли доску и понесли, словно носилки.
Остальные двинулись следом. Джереми видел приближающиеся и удаляющиеся барашки волн, но продолжал идти. Холодная вода промочила носки и ботинки.
Он уже мог видеть океан. Черные волны с белыми шапками накатывали из тумана.
Он представил тролля, совершенно одинокого среди этих черных холодных волн, и внутри все похолодело.
Он не живой, сказал себе Джереми. Он ничего не чувствует. Он ничего не сознает.
Но ужасный холод никуда не делся.
Все, кроме Самсона и Нейта, остановились. Рэнди подошел как можно ближе к Тане. Светлячок обхватила пальцами руку Джереми.
Нейт с Самсоном, стоя по колено в воде, спустили свой груз на воду. Самсон пошел обратно, а Нейт с силой толкнул доску в океан.
Большая волна захлестнула голову и спину мертвеца.
Когда волна ушла, Джереми увидел, как Нейт плывет вперед, толкая доску перед собой.
Светлячок развернула Джереми к себе и, обняв, уткнулась лицом ему в шею.
Когда он снова посмотрел на океан, то увидел лишь туман и волны.
21
После переклички Дэйв устроился за своим рабочим столом, чтобы подготовить доклад о вчерашнем происшествии в Фанленде. Стуча по клавишам печатной машинки, он вновь прокручивал все в уме. Он описывал действия Джоан против вооруженного ножом преступника, а в мыслях была другая Джоан, открытая и беззащитная, терзающаяся угрызениями совести по поводу парня. Он вспоминал, какой она была в его объятиях и как приятно было ее целовать.
Стол Джоан находился сбоку. Он перевел на нее взгляд. Вытянув ноги и откинувшись на спинку вращающегося стула, она разговаривала по телефону. Так же как и на Дэйве, на ней была ярко-синяя куртка с логотипом Полицейского управления Болета-Бэй и форма для патрулирования пляжа. Куртка была расстегнута, из нее, растягивая футболку, выпирала правая грудь.
Почувствовав взгляд, она повесила трубку, развернулась к Дэйву и приподняла брови:
– Вудро Абернати пришел в сознание два часа назад.
– Рад это слышать. – Рад он был за Джоан, не за Вудро. Вполне вероятно, немало людей пострадает из-за того, что этот ублюдок выкарабкался. Зато Джоан больше не будет жить с чувством вины и мыслью о том, что погубила его.
Слегка улыбнувшись, она покачала головой, а затем глубоко вдохнула, отчего ее грудь заметно приподнялась, немного задержала воздух и выдохнула, завалившись вперед так, будто весь кислород покинул ее легкие. Так она и сидела, сложив локти на бедрах и глядя в пол.
Дэйв продолжал печатать свой доклад, а глаза его не могли оторваться от Джоан. Ему очень хотелось подойти к ней. Но в кабинете они были не одни.
Наконец она выпрямилась и встретилась с ним взглядом. Склонив голову набок, она улыбнулась, шлепнула себя рукой по колену и спросила:
– Готов идти, напарник?
– Да, я почти закончил.
– Тогда я буду ждать тебя в машине.
Он смотрел, как она уходит. Теперь, не отвлекаясь на нее, он закончил доклад очень быстро, подписал и положил на стол начальнику.
Когда он подошел к патрульной машине, Джоан уже сидела за рулем. Он забрался в салон и она, вырулив со стоянки, направилась в сторону Фанленда.
– Полагаю, ты сейчас испытываешь огромное облегчение, – сказал он.
Она кивнула:
– А как ты? Как рана?
– Немного затвердела и чешется, а в целом неплохо. Спасибо за лекарство.
Джоан поморщилась:
– Я действительно очень сожалею о том, что произошло.
– О чем?
– Ха! А и правда – о чем мне жалеть? Ну устроила чертов спектакль, ну напилась в зюзю, ну пролила на диван чертово шампанское, ну накинулась на тебя, ну рассорила вас с Глорией. Гадство. А так – переживать не о чем.
– Да уж, по тому, как ты все это описала, – звучит действительно ужасно, – сказал Дэйв.
Она не смотрела на него, но он увидел, как плотно сжались ее губы. Она отрывисто кивнула.
– Самое худшее во всей этой чертовщине, – продолжил Дэйв, – произошло, когда мы поцеловались.
Она резко обернулась. На мгновение ее глаза широко распахнулись от изумления, и тут же сузились. Уголок рта выгнулся кверху.
– Врешь, – сказала она.
– Ага, подловила.
– Я так переживала из-за того, что сделала с этим парнем. Да и ты еще был ранен. Но все равно это была наша, пусть небольшая, но победа. Вот я и решила, что неплохо бы отметить ее вместе. Ну, ты же понимаешь? Ведь мы напарники. Вот и подумала, почему бы не зайти к тебе и не пропустить несколько…
– Не произошло ровным счетом ничего плохого.
Она снова посмотрела на него:
– Я твоя напарница, а не напарник. Вот в чем был наш прокол. Все было отлично, за исключением этой мелочи.
Дэйв протянул руку и похлопал ее по плечу:
– Не переживай. Я думаю о тебе не как о напарнице, а как о напарнике.
– Да. Отлично.
– О напарнике, который выше меня ростом, – добавил он, надеясь напомнить, что она сказала вчера, когда он обнял ее.
Ее лицо смягчилось, и он понял, что она вспомнила.
– Единственное, о чем я на самом деле жалею, – сказал он, – это что как снег на голову свалилась Глория и прервала наш поцелуй.
Джоан вывела патрульный автомобиль на парковку возле Фанленда. Остановила, выключила двигатель и посмотрела Дэйву в глаза, положив руку на бедро.
– А как же Глория? – спросила она.
– Ее больше нет в моей жизни.
– О Боже. – Джоан опустила глаза. Казалось, она смотрела на свою руку, водя ею по ноге вверх-вниз.
– Не беспокойся о ней, – сказал Дэйв.
– Нет, конечно, нет. Что мне беспокоиться? Подумаешь, увела у нее парня.
– Я никогда не был ее парнем.
Рука Джоан остановилась. Нахмурившись, Джоан снова посмотрела ему в глаза:
– Про меня тоже когда-нибудь скажешь: «Не беспокойся о Джоан, я никогда не был ее парнем»?
– Твоим я был. Ты что, не помнишь нашего первого патрулирования? – сказал Дэйв. – Ты тогда просто ничего не заметила.
Ее брови взметнулись, губы изогнулись в улыбке, и она толкнула его ногой:
– Ерунда.
– А что насчет тебя и Гарольда?
– Я никогда не была его девушкой.
Дэйв улыбнулся:
– Так эти высокие каблуки на нашем первом патрулировании были для меня?
– Не льсти себе.
Он попытался придать лицу потрясенное выражение:
– Как, нет?
– Просто я знала, что тебе нравятся мои ноги.
Робин узнала несколько лиц в собравшейся толпе, но Нейта среди них не было. Где же он?
Он обещал, что сегодня они увидятся.
Она высматривала его с самого утра. А сейчас уже около полудня.
Она подумывала сделать небольшой перерыв и забежать в его магазинчик. Но боялась показаться слишком назойливой.
Он обязательно придет, говорила она себе.
Он должен прийти.
Тем не менее она не находила себе места. Играя и не переставая думать о Нейте, она заметила, что к зрителям присоединился Дэйв со своей напарницей. Они останавливались возле нее всякий раз, когда маршрут патрулирования приводил их в эту часть променада. Дэйв больше не пытался заговорить с нею после того, первого дня в этом городке, но всякий раз, завидев его, она кивала и улыбалась.
Вчера она с трудом поборола искушение пожаловаться ему на Поппинсака. Каждый раз, замечая его среди слушателей, она подумывала об этом. Дэйв казался хорошим парнем и наверняка сделал бы все возможное, чтобы ей помочь. Но тогда пришлось бы рассказать обстоятельства кражи. А это было стыдно. Кроме того, вчера она еще надеялась разобраться с Поппинсаком самостоятельно, и если бы старый негодяй вынудил ее пустить в ход нож, копам не стоило знать, что Робин имела на него зуб.
Она могла бы рассказать все Дэйву сейчас, поскольку больше не собиралась выслеживать этого типа. Но все равно не знала, как рассказать ему, что деньги были похищены из ее трусиков.
Можно рассказать его напарнице, подумала она. С женщинами обсуждать такое гораздо проще. Она вызывала у Робин симпатию, хоть им пока не довелось перекинуться ни словечком. Глаза у нее добрые и улыбка хорошая.
Играя, Робин раздумывала, как лучше поступить. Большую часть деньжат Поппинсак наверняка уже промотал, да и поблизости его вроде бы не видать…
Когда она закончила исполнять одну из песен, Дэйв подошел к ней и с улыбкой кинул в чехол от банджо сложенную банкноту. Робин поблагодарила его, он махнул рукой и вместе с женщиной вернулся на свой маршрут.
– Спой про «Величайший пир», – попросил грузный парень, которого она наблюдала среди зрителей уже не первый день.
– Заявка принята, – сказала она и заиграла первые аккорды.
Как обычно, слушатели качали головами в такт и смеялись (или стонали).
Она уже заканчивала песню, как вдруг увидела в толпе Нейта. От волнения она моментально забыла текст и перепутала аккорды. Пришлось выкручиваться.