Джереми согнулся пополам и его вырвало.
Блевотина хлынула сквозь решетку у его ног.
– Уйбля! – воскликнул кто-то внизу.
Опорожнив желудок, Джереми выпрямился и увидел, как Ковбой помогает Лиз подняться на ноги. Тело висело посреди коридора, покачиваясь и вращаясь. Джереми не позволил себе на него смотреть. Вместо этого он смотрел, как Ковбой и Лиз проходят мимо.
В одной руке Ковбой сжимал тесак, в другой нож. Лиз держала второй тесак.
Проходя мимо тела, она хватила по нему тесаком. Удар отсек часть кишок, они соскользнули на лицо мертвеца, а потом звучно шмякнулись на пол.
Джереми зажал ладонью рот. На этот раз ему удалось сдержать рвотный позыв.
Ковбой усмехнулся. На лице белели глаза и зубы – все остальное стало бордово-красным. Он выглядел так, будто ему на голову опрокинули корыто с кровью. Джереми чувствовал ее запах.
– Слабый желудок, Герцог?
– Да ты же его просто выпотрошил.
– Раскромсал выродка, а четвертака не дал.
– Я уж думал, вы покойники, – сказал Самсон.
– Все в порядке? – спросила Таня у Джереми за спиной.
– Ванна бы мне не помешала, – сказал Ковбой.
Лиз рассмеялась и хлопнула его по груди. От рубашки полетели кровавые брызги.
– Ладно, – сказала Таня. – Движемся дальше. Всем быть настороже. Бог знает, на что мы еще можем наткнуться.
Они пошли дальше. Джереми ступил на решетку без колебаний. Они все пошли по решеткам. Словно после того, как Ковбоя атаковал подвешенный, такие мелочи, как тролли под ногами, совершенно их не беспокоили.
Продвигаясь вперед, они посматривали на потолок. Вглядывались в стены.
И наконец добрались до конца коридора.
По правую сторону находилась закрытая дверь. По левую зиял чернотой открытый проем.
Таня сняла со стены свечу, опустилась перед проемом на колени и подалась вперед. На мгновение ее голова вместе со свечой исчезли в темноте.
– Ну не знаю, – сказала она, выбравшись обратно.
– Что там?
– Горка.
– Горка? – переспросил Самсон.
– Это же, мать его, «Веселый домик», – напомнила Лиз.
– И куда она ведет?
– Вниз, – сказала Таня. – Больше мне ничего не удалось разглядеть. Но эта горка должна вывести нас на первый этаж.
– Да, – сказал Самсон. – И к тому, что нас там поджидает.
– Все лучше, чем торчать здесь.
– Почему бы нам не попробовать ту дверь? – спросила Светлячок.
– Хорошая мысль, – сказала Лиз. – Попробуй.
– Нет, не надо, – заволновался Джереми.
– Я иду на горку, – сказала Таня.
– Не надо, – повторил Джереми.
– И что же нам теперь делать? Оставаться здесь? Одолжи мне свой тесак, Ковбой.
Тот протянул ей тесак, но Самсон вытянул руку и перехватил его.
– Я пойду первым, – сказал он. – А вы подождите здесь, пока не услышите моего ответа.
Таня поцеловала его в губы.
Джереми ожидал укола ревности, но нет. Парень заслужил поцелуя, подумал он. Куда как больше чем я.
– Ты молодец, – сказала Таня. – Теперь я у тебя в долгу.
Самсон выдавил подобие улыбки, отвернулся, присел и начал продвигаться к отверстию. Таня дала ему свечу.
– Наверняка потухнет, – сказал Самсон, но свечу все равно взял. Наклонившись вперед и прижимая тесак к груди, он залез в проем и скрылся из виду.
Таня опустилась на колени и заглянула туда.
– Будьте готовы прыгать как можно скорее, – сказала она. – Возможно, придется действовать быстро.
И тут из отверстия вырвался крик. Не крик испуга, нет – то был истошный, душераздирающий вопль страдания.
– Самсон! – закричала Таня.
– О, милосердный Боже!!! – выл Самсон. – О, мать ва… А-а-а-а-а!!! А-а-а-а-а!!!
– Что там? – спросила Таня.
– Я… я… Боже, как больно!!!
– Нам спуститься?
– Нет!!! Нет!!! Ради Бога!!!
– Может, все-таки попробуем дверь, – предложила Светлячок. Сжав руку Джереми, она бросилась к противоположной стороне коридора.
– Подожди! – закричал он.
Но она распахнула дверь… и отпрянула.
Ахнув, она круто развернулась, и тут же из комнаты, точно чертик из табакерки, выскочил тролль. Неуклюжий мужик с грязно-серым лицом и длинной черной бородой. Ухватив Светлячка сзади за блузку, тролль рванул ее на себя, сбив с ног. Джереми бросился ей на помощь. Вытаращив глаза, она ускользала в темноту дверного проема, протягивая Джереми руки. Тесак, вероятно пущенный Лиз, кувыркаясь пролетел на волоске от головы бродяги, едва не задев его, и исчез во тьме. Пальцы Джереми коснулись пальцев Светлячка. Но она ускользала.
– Нет! – закричал он, когда она исчезла в комнате. Дверь захлопнулась, ударив его по плечу и отбросив в сторону.
Вновь ринувшись к двери, Джереми услышал лязг засова. Он вцепился в ручку, дергая и выкручивая ее.
– Нет! – кричал он. – Отпусти! Отпусти ее, скотина!
Он колотил по двери, таранил ее плечом, бил ногой.
Дверь не открывалась.
Рыдая, он повалился на колени.
42
Буквально через секунду после того, как Робин услышала слабый звук свистка, на променад выбежал мальчишка. Она догадалась, что это тот самый, которого банда поставила на стреме на случай появления копов.
И этот свисток мог означать только одно.
Копы прибыли.
Я обязана продержаться, подумала она. Копы снимут меня отсюда.
Если, конечно, узнают, что я здесь.
Мальчишка был уже далеко.
Он остановился посреди променада и заозирался по сторонам, явно недоумевая, куда подевались его дружки. Он походил на малыша, потерянного в супермаркете и пытающегося отыскать мамочку.
Если он что-то и кричал, Робин не могла его слышать.
Он оглянулся было в сторону Фанленда, но потом бросился вперед. Последнее, что Робин удалось увидеть – как он добежал до ведущей на пляж лестницы. Дальше обзор закрывала ее левая рука.
Она снова взглянула вниз.
Тех троих троллей не видать. Но Робин знала, где они. Сзади. Скорее всего, на платформе колеса обозрения. Может, пытаются запустить проклятую штуковину.
Ей ужасно хотелось увидеть, что там происходит.
Внезапно левая кисть соскользнула, чуть не выскочив из браслета. Желудок ухнул куда-то вниз. Задыхаясь, Робин напрягла всю силу воли и сжала кулак.
Пальцы дрожали от напряжения.
Рука выскользнула из браслета.
Божечки!
Судорожно вцепившись в наручники, Робин смогла удержаться. Сердце бешено колотилось, ноги дрожали.
«Сейчас! – кричал внутренний голос. – Сейчас или никогда!»
Божечки!
Сжав правую руку в кулак и вцепившись левой в поручень безопасности, Робин согнула локти и дернулась вверх. Выше, выше… Подножка проскребла по ягодицам, по бедрам. Мышцы нещадно ныли. Браслет врезался в запястье, как острый нож. Она всхлипнула и застонала, болтая ногами, словно пытаясь подняться на ступеньки несуществующей лестницы. Кабинка закачалась, поддавая ее подножкой.
Робин медленно подтягивалась, пока не увидела свое кровоточащее запястье. Тогда она разогнула пальцы и схватилась правой рукой за браслет правого наручника. Заставила себя подтянуться еще выше. Ее глаза были уже в нескольких дюймах от соединительной цепи. Выше. Вот и поручень безопасности. Еще выше. Поручень уже на уровне подбородка.
«И что теперь?» – спросила она себя.
Мышцы рук горели. Она стиснула зубы. Пот разъедал глаза. Что-то, то ли пот, то ли кровь, текло по бокам, остывая в потоках холодного океанского бриза.
Сделай это!
Правой рукой Робин обхватила поручень безопасности, выпустила браслет и схватилась за него же левой рукой. Затем выбросила голову вперед, зацепив поручень подбородком.
От резкого движения кабинка затряслась. Подножка ударила ее под коленки.
Крепко уцепившись за поручень, Робин согнула ногу и оттолкнулась от кабинки. Когда та вновь приблизилась, ей удалось опереться ногами о подножку. Оттолкнувшись руками от поручня, она как можно сильнее откинулась назад и упала на сиденье. Кабинка бешено затряслась, будто хотела выкинуть ее. Распластавшись на спине, Робин отталкивалась пятками от бортика до тех пор, пока полностью не оказалась на сиденье.
Вскоре кабинка замедлилась.
Робин опустила руки и свела ноги вместе. Некоторое время так и сидела, дрожа и задыхаясь.
Я справилась, подумала она.
Боже мой, я справилась!
Большим и указательным пальцами левой руки она ухватилась за головку булавки и выдернула ее. Ветер подхватил карточку, завертел и унес в ночь. Вслед за нею Робин бросила и булавку. Ранка болела и чесалась. Как ни странно, это досаждало больше, чем остальные раны. Все они были куда серьезнее, но эта казалась самой докучливой. Робин принялась растирать ее ладонью.
Почувствовав себя немного лучше, она опустила руки на колени и стянула браслеты наручников. Бросила наручники на сиденье. Повращала руками. Они онемели, но кровь уже начала разгоняться по ним. Пальцы подрагивали, словно пробуждаясь ото сна.
Холодные порывы ветра хлестали Робин. Стиснув зубы, она скрестила руки, обхватив груди ладонями, и сжала ноги вместе.
Теперь главное не окочуриться от холода.
И тут она вспомнила о трех троллях внизу.
Страх ледяной волной разлился внизу живота.
Им меня не достать, убеждала она себя.
Если бы они могли завести колесо и опустить ее вниз, то давно бы это сделали.
Может, они просто затаились где-то и ждут, пока копы…
Копы!
Робин медленно наклонилась вперед и схватилась за поручень безопасности. Заглянула за бортик. Площадь перед воротами Фанленда была пустынна. Робин осмотрела весь променад. Омытые лунным светом доски походили на выброшенный морем плавник. Тени казались черными потеками.
Может, сигнал того мальчишки оказался ложной тревогой.
Может, он действительно увидел полицейских, но те направлялись куда-то еще.
Дай им время, сказала она себе.
Ей казалось, что с того момента, как парень засвистел, минула целая вечность, хотя на самом деле прошло не больше двух-трех минут.