е и поспешила уйти со сцены, дабы избежать очередной реплики Максвелла.
Кэрри подалась в сторону и потянула Джоан за рукав кофты:
– Мамочка, почему ты не идешь туда?
– Спасибо, дорогая, что-то не хочется.
– Да ладно тебе, это будет весело.
– Я не думаю, что Максвеллу нужна еще одна простофиля, – сказала ей Джоан.
– Просто кто?
– Просто кто-то для шуточек.
– Тем более, – подхватил Дэйв, – мама туда уже выходила, когда выступал Чародей Фред. Причем вместе с тобой, малышка.
– Со мной?
– Ты тогда была у нее в животике.
– Боже, не напоминай, – сказала Джоан. – Это худшее впечатление всей моей жизни.
– Неужели все было настолько плохо?
– Как по мне, так да, милый.
– Но нельзя же не признать, – заметил Дэйв, – что он так и сыпал шутками.
– Да, только не на кого-нибудь, а на беременную женщину.
Максвелл закончил жонглировать, спрыгнул с велосипеда и поклонился публике. Потом повторил на бис. Он снова стал жонглировать факелами, но теперь помощник завязал ему глаза. В завершение Максвелл перебросил один из факелов через колено, провел под ним второй ногой и успел поймать до того, как тот ударился об пол.
Обнимая Кэрри, Дэйв зааплодировал. Та схватила его за запястья и стала помогать.
Воистину Великолепный Максвелл покинул сцену.
Свет погас. Публика умолкла. До ушей Дэйва доносились слабые звуки музыки, голоса и смех с променада. Он слышал отдаленный рев «Урагана».
– Сейчас будет выступать Робин? – прошептала Кэрри.
– Думаю, да, – сказал Дэйв.
– А она споет про страну Мур-Мяу?
– Раз пообещала тебе, значит, споет.
– Надеюсь, она не забудет.
Голос из громкоговорителя прогремел в темноте:
– Дамы и господа, амфитеатр Фанленда с гордостью представляет вашему вниманию изюминку нашей программы – исполнительницу собственных песен, только что вернувшуюся со «Старинной Гранд-Опри»[33].
Дэйв услышал, как зрители начали перешептываться.
– Возможно, вы слышали ее песни по радио. Возможно, вы видели ее в прошлом месяце на шоу Долли Партон[34].
Давай уже, хорош балаболить, думал Дэйв.
– Наша собственная певчая птичка Болета-Бэй, королева банджо Фанленда, мисс Робин Трэвис!
Аудитория буквально сошла с ума. Джоан прижалась к Дэйву и, щекоча дыханием его ухо, прошептала:
– Здорово Нейт сумел ее раскрутить.
– А ты как думала?
На сцене вспыхнули огни, публика взревела. Робин стояла во главе своего ансамбля и улыбалась.
На ней был тот же наряд, который Дэйву доводилось видеть и раньше: куртка из оленьей кожи с развевающейся на ветру бахромой, шелковистая белая блузка, короткая кожаная юбка и белые сапожки на стройных ногах.
Она оглянулась на музыкантов. Сквозь гул ликующей толпы пробилась барабанная дробь. Робин снова повернулась вперед и принялась постукивать правым сапожком по сцене в такт барабану. Как только она взяла первые аккорды на своем банджо, публика притихла. Быстрая, звонкая мелодия наполнила стены амфитеатра, и толпа буквально взорвалась, узнав в ней вступление к песне «Цыганка»:
Я – цыганка с банджо,
Скитаюсь по свету,
Я – цыганка с банджо,
Пою песню эту.
Это – песня гор,
Это – песня пустынь,
Это – песня бурных морей.
Это – песня лесов,
Это – песня степей
И души бродячей моей.
Сидящая на коленях Дэйва Кэрри приподнялась, и он услышал, как она начала тихонько подпевать Робин. Джоан прижалась к нему сильнее и положила теплую руку ему на спину.
– Следующая песня, которую я хочу исполнить, очень важна для меня, – объявила Робин в середине выступления. – Я пела ее для человека по имени Нейт тем вечером, когда мы впервые встретились. Должно быть, она понравилась ему, потому что после этого он взял меня в жены. Так что эту песню я исполняю специально для тебя, Нейт, а также для своей особой подруги, Кэрри Карсон, дочери двух моих любимых копов.
И она запела:
Кэти и Кэрри, две подружки-крошки,
отправились как-то раз
В страну Мур-Мяу, где живут только кошки,
С собой взяв солидный запас:
Набили карманы чипсами с сыром,
фруктовою жвачкой, желе из инжира…
И вот уж в Мур-Мяу, в землю котят,
Как ветер, девчонки на роликах мчат!
Кэрри вскочила с колен Дэйва:
– Это я! – заверещала она. – Эта песенка обо мне!
После завершающей песни и последовавшей за ней бури оваций Робин сыграла и спела еще три на бис. А потом сцена погасла. Через несколько секунд, когда свет вновь зажегся, ни Робин, ни ее группы на сцене уже не было.
Дэйв, Кэрри и Джоан подождали, пока зрители немного разойдутся. Когда толпа заметно поредела, Джоан сложила старое коричневое одеяло, которое подстилала под сиденья, Дэйв взял Кэрри за руку, и они пошли вниз по лестнице.
Дебби и Стив встретили их у выхода из амфитеатра. Аттракционы уже закрылись на ночь. Яркие фонари погасли, но лампы вдоль променада еще горели, освещая дорогу возвращающимся домой посетителям концерта. Фанленд казался до странного тихим.
– Дашь мне автограф? – спросила Дебби у Кэрри.
– Что?
– Ну, ты же теперь большая знаменитость, да?
– Вы обе, – сказала Джоан.
– Боже, не напоминай. Никогда в жизни так не смущалась. Мне хотелось свернуться калачиком и умереть, когда он начал меня лапать.
– Но ты же понимаешь, что без твоей помощи он никогда бы не забрался на этот одноколесный велосипед, – поддел ее Дэйв.
Дебби ощерилась и толкнула его в плечо.
– Не ссорьтесь, дети, – сказала Джоан.
Взяв Стива за руку, Дебби бросила ей:
– Увидимся позже, ладно?
– Куда пойдете? – спросила Джоан.
– В «Пиццерию Пита». Завтра Стиву уже нужно быть дома, впрочем, как и всегда, вот мы и подумали, что… ну, понимаете, неплохо бы выжать из этого вечера максимум.
– Можно и мне с вами? – спросила Кэрри.
– Нет, тебе нельзя, – сказала ей Джоан.
– Почему-у-у?
– Потому что, барышня, уже поздно. Ты и так уже несколько часов как должна лежать дома в кроватке.
– Ну я не хочу спать.
– Ты им всю малину испортишь, малышка, – объяснил Дэйв.
– Нет, не испорчу.
– Лично я не против, чтобы она пошла с нами, раз уж ей так хочется, – сказал Стив.
– И я тоже, – сказала Дебби, поглаживая девочку по голове. – Это важная ночь для нее. Не хотелось бы портить ее сейчас.
Дэйв с Джоан переглянулись. Джоан пожала плечами:
– Ладно, я не против.
– Мы привезем ее домой в час или около того, – сказал Стив.
– А может, нам пойти в этого «Пита» всем вместе? – предложил Дэйв.
Кэрри взглянула на него и покачала головой:
– Ты нам всю малину испортишь.
– Кроме того, – сказала Джоан, – я хотела бы прогуляться по пляжу.
Дэйв поймал ее взгляд:
– Я тоже.
Они стояли рядом и смотрели, как их дочь уходит с Дебби и Стивом.
– Два влюбленных лебедя и утенок, – сказала Джоан.
– Ей будет весело с ними.
– И им с ней тоже. Хотя вот заняться чем-нибудь эдаким при ней они точно не смогут. Кстати говоря, раз уж речь зашла об этом…
Она повернулась к Дэйву.
Он осмотрелся по сторонам. Променад казался безлюдным.
Он обнял ее, прижал к себе покрепче и поцеловал в губы. И в тот же миг лампы погасли.
– Пойдем на пляж, – прошептала она ему в губы.
В обнимку они спустились с променада. У подножия лестницы они остановились, и Джоан развернула свое одеяло. Пляж был залит бледным светом луны. Океан казался совершенно черным, лишь белели барашки волн, разбиваясь о берег.
– Укроемся? – спросила она.
– Конечно.
Они накинули одеяло на плечи и запахнули его спереди.
– Хорошо и тепло, – сказала Джоан.
– Ага, а главное, никто не сможет увидеть, что мы делаем под этим одеялом, – добавил Дэйв, скользнув рукой под ее кофточку. Он принялся поглаживать гладкую кожу ее спины.
– Что ты имел в виду под фразой «никто не сможет увидеть»?
– Что за нами сейчас может наблюдать кто угодно.
Джоан оглянулась через плечо. И посмотрела в темноту под променадом. Дэйв почувствовал, как ее спина напряглась.
Он осмотрелся по сторонам.
Но никого не увидел.
– Ну вот, напугал нас обоих, – сказала Джоан. Улыбаясь, она скользнула рукой в задний карман его вельветовых брюк. – Ты ужасен. – Она сжала его ягодицу.
– Пойдем. – Он повел ее вперед, стремясь увеличить расстояние между ними и черным сумраком променада.
Вероятно, некоторые бомжи и сейчас прячутся там, подумал Дэйв. Болета-Бэй по-прежнему привлекала бродяг. Но их, во всяком случае, было уже не так много. Гораздо меньше, чем до той роковой ночи.
Тролли удрали из «Веселого домика», прежде чем полиция ранним утром успела его оцепить. Уже к полудню ни на пляже, ни на променаде невозможно было увидеть ни одного тролля. Многих замечали на дорогах, ведущих из города.
Те же, кто по какой-то причине не бежал, пали жертвами разъяренных горожан. Их избивали, вышвыривали из города и даже убивали. В последующие несколько недель тела четырнадцати троллей были обнаружены в переулках, мусорных контейнерах, под променадом и даже в лесу за городом. На всех трупах, кроме трех, были обнаружены распечатанные карточки, или же просто криво нацарапанные надписи: «Привет от Огромного Козла Графа и его друзей».
Убийцы так и не были задержаны.
Вскоре ни в самом Болета-Бэй, ни в его окрестностях невозможно было встретить ни одного тролля.
«Веселый домик» Джаспера и его Музей Диковин снесли той же зимой. Первым событием, произошедшим в возведенном на их месте амфитеатре, стала свадьба Нейта и Робин в июне.
Дэйву их свадьба показалась священной церемонией, изгнавшей из этого места последние остатки зла.