Проф спросил:
- Вы получили ответ на свой вопрос, министр Райт?
- Он просто дал повод для новых вопросов. Например, эта бомбежка выходит за рамки плана, согласованного с правительством. Вы же видели, как все были шокированы, когда на экране появились эти ужасные вспышки! А министр обороны еще заявляет, что бомбежка продолжается даже сейчас, каждые двадцать минут! Я полагаю…
Я глянул на часы.
- Только что еще одна бомба ударила по горе Шайенн.
Райт взвился:
- Вы слышали?! Слышали! Он еще кичится этим! Господин президент! Эта бойня должна быть немедленно прекращена!
- Слушай, ты, пусто… - начал я. - Послушайте, министр, вы всерьез считаете, что штаб космической обороны - это не военный объект? На чьей вы стороне? Луны? Или ФН?
- Мануэль!
- Мне надоел этот бред! Мне было приказано сделать работу, я ее сделал. УБЕРИТЕ ЭТОГО ПУСТОМЕЛЮ С МОЕЙ ШЕИ!
Последовало смущенное молчание, затем кто-то тихо спросил:
- Можно внести предложение?
Проф обвел всех взглядом.
- Если у кого-то есть предложение, способное прекратить эту безобразную перепалку, я буду счастлив его услышать.
- Видимо, у нас нет достаточно полной информации о действии этих бомб. Мне кажется, нам следовало бы изменить двадцатиминутное расписание. Растянуть его - скажем, сделать с часовыми промежутками, а потом прервать часа на два, чтобы получить новые сообщения. Затем мы могли бы отложить бомбежку Великого Китая на двадцать четыре часа…
Почти все согласно кивали, раздалось бормотание: «Здравая мысль. Да! Не следует торопиться!»
- Мануэль? - сказал проф.
- Проф, вы же знаете ответ! - рявкнул я. - Нечего сваливать все на меня.
- Наверное, знаю, Мануэль… но я устал, сбит с толку и не могу его вспомнить.
- Манни, - неожиданно вмешалась Вайо, - объясни. Я тоже хотела бы, чтобы мне объяснили.
Я постарался взять себя в руки.
- Все дело в законе гравитации. Мне нужен компьютер, чтобы дать точный ответ, но следующие шесть глыб уже почти достигли цели. Самое большее, на что мы способны, это слегка сдвинуть их с курса, но тогда они могут упасть на какой-нибудь город, жители которого нами не предупреждены.
Сбросить их в океан я не могу слишком поздно; от горы Шайенн до побережья - тысяча четыреста километров. А предложение растянуть промежутки между бомбежками до часа - это просто глупость. Это же не капсулы метро, которые можно пускать с разной скоростью, а можно и остановить. Это просто падающие камни. Они будут падать куда-нибудь через каждые двадцать минут. Можно бить по горе Шайенн, где сейчас уже не осталось ничего живого, а можно отвести глыбу в сторону - и поубивать людей. Идея отложить бомбежку Великого Китая на двадцать четыре часа глупа по той же причине. У нас есть еще немного времени, чтобы отправить предназначенные Китаю снаряды в другое место, но замедлить их полет нельзя. Если мы решим не бомбить Китай, эти снаряды мы потеряем, а если вы думаете, что у нас полным-полно стальных обшивок - ступайте к катапульте и поглядите своими глазами.
Проф вытер лоб.
- Думаю, на все вопросы были даны ответы, которые, во всяком случае для меня, убедительны.
- Но не для меня, сэр.
- Сядьте, господин Райт. Вы заставляете меня напомнить вам, что ваше министерство не входит в состав Военного кабинета. Если вопросов больше нет, - а я надеюсь, что их нет, - я объявляю заседание закрытым. Мы все нуждаемся в отдыхе. Поэтому…
- Проф!
- Да, Мануэль?
- Вы не дали мне закончить доклад. Завтрашней ночью или утром в воскресенье нам крепко достанется.
- Каким образом, Мануэль?
- Бомбежка. А возможно, высадка. Сюда идут два крейсера.
Это сработало. Проф сказал устало:
- Кабинет министров может разойтись. Военному кабинету остаться.
- Минутку, - сказал я. - Проф, когда вы вступили в должность, вы у нас всех взяли заявления об отставке без даты.
- Верно. Однако я надеюсь, что мне не придется ими воспользоваться.
- Боюсь, что все-три придется.
- Мануэль, это угроза?
- Называйте как хотите. - Я показал на Райта. - Или уйдет этот говорун, или уйду я.
- Мануэль, тебе надо лечь и выспаться!
- Конечно, надо! Я и высплюсь. Прямо сейчас! Найду здесь в Комплексе койку и захраплю. Часов на десять. А после этого, если я останусь министром обороны, вы меня разбудите. В противном случае дайте поспать подольше.
Публику, похоже, я довел до шокового состояния. Вайо встала и подошла ко мне. Не сказала ни слова, просто взяла меня под руку.
Проф заявил:
- Прошу всех удаться, кроме Военного кабинета и господина Райта.
Подождал, пока большинство вышло, а потом обратился ко мне:
- Мануэль, я не могу принять твою отставку. Но я не могу также позволить тебе толкать меня на непродуманные решения, направленные против господина Райта, особенно сейчас, когда мы все измучены и возбуждены. Было бы лучше, если бы вы принесли друг другу извинения, учитывая, что вы оба явно переутомились.
- Хм… - Я повернулся к Финну. - Он что - дрался? - и показал на Райта.
- А? Черта с два! Во всяком случае, не в моих частях. Что скажете, Райт? Вы сражались, когда началось вторжение?
- Не имел такой возможности, - холодно ответил Райт. - К тому времени, когда я узнал о нем, сражение уже кончилось. Но сейчас моя храбрость и моя лояльность были поставлены под сомнение. Я настаиваю…
- Да заткнись ты, - сказал я. - Если хочешь дуэли, так ты ее получишь сразу же, как только у меня найдется свободная минута. Проф, его поведение нельзя оправдать усталостью после битвы. А потому я не буду извиняться перед этим пустозвоном за то, что он пустозвон. А вы, по-моему, не понимаете, в чем тут дело. Вы позволили этому болтуну сесть мне на шею и даже не попытались остановить его. Поэтому либо гоните его, либо увольняйте меня.
Внезапно в разговор вмешался Финн:
- Я поддерживаю Манни, проф. Гоните этого паразита или увольняйте нас обоих. - Он поглядел на Райта. - Что касается дуэли, то сначала тебе придется драться со мной. А то у тебя две руки, а у Манни на одну меньше. - Я его сделаю одной правой. Но все равно, спасибо, Финн.
Вайо плакала - я чувствовал это, хоть и не видел. Проф с глубокой печалью в голосе спросил ее:
- Вайоминг?
- М-м-не жа-аль, проф! Но я тоже…
Остались только «Клейтон» Ватанабе, судья Броуди, Вольфганг, Стью и Шини - горсточка тех, что имели вес. Военный кабинет. Проф посмотрел на них; я видел, что они на моей стороне, хотя Вольфгангу пришлось сделать над собой усилие - он работал с профом, а не со мной.
Проф поглядел на меня и тихо произнес:
- Мануэль, тут есть и другая возможность. То, что ты делаешь, заставляет меня подать в отставку. - Он снова окинул всех долгим взглядом. - Спокойной ночи, товарищи. Или вернее - доброго утра. Я хочу немного отдохнуть, очень устал.
И вышел быстро, не оглядываясь, Райт исчез. Я не видел, куда он девался. Финн спросил:
- Так что с этими крейсерами, Манни?
Я наконец перевел дыхание.
- Ничего не произойдет раньше вечера субботы. Но тебе придется эвакуировать Тихо-Андер. Поговорим позже. Я уже ни черта не соображаю.
Мы договорились встретиться в двадцать один ноль-ноль, а потом я позволил Вайо увести меня. Думаю, она меня и в постель уложила, но ничего не помню.
ГЛАВА 27
На нашей встрече с Финном в офисе Смотрителя в пятницу около двадцати одного часа присутствовал и проф. Я проспал девять часов, принял ванну, позавтракал чем-то, что раздобыла Вайо, и поговорил с Майком. Все шло согласно уточненному плану, корабли своего курса не меняли, удар по Великому Китаю должен был состояться вот-вот.
Пришел в офис как раз вовремя, чтобы понаблюдать за бомбежкой по видео. Все о'кей, отбомбились эффективно ровно в двадцать один ноль-ноль. Проф сразу же приступил к делу. О Райте ни слова, об отставке тоже. Райта я больше не видел.
Я хочу сказать - никогда больше не видел. И не спрашивал о нем. Проф о ссоре не вспоминал; я, естественно, тоже.
Мы обсудили последние известия и оценили тактическую ситуацию. Райт был прав, говоря о тысячах жертв, с Земли только об этом и трезвонили. Точного числа мы никогда не узнаем; если кто-то становится в точке приземления многотонной глыбы, от него даже мокрого места не останется. Подсчитали только тех, кто находился подальше и был убит взрывом. В Север ной Америке их было около пятидесяти тысяч.
Разве поймешь этих людей?! Целых три дня мы только и делали, что предупреждали… и нельзя сказать, что они не слышали предупреждений: ведь именно поэтому они и оказались там. Чтобы посмотреть представление. Чтобы поиздеваться над нашей некомпетентностью. Чтобы обзавестись сувенирами. Целыми семьями они отправились к объявленным целям, многие тащили с собой корзинки для пикника. Подумать только - корзинки с завтраками! Боже мой!
А теперь те, что остались в живых, вопили, требуя нашей крови за эту «бессмысленную бойню». Да! По поводу их собственного вторжения и бомбежки (атомной!) Луны четыре дня назад никто ни словом не возмутился, но какой они подняли хай по поводу наших «предумышленных убийств»! «Большой Нью-Йорк Таймс» требовал, чтобы все мятежное правительство Луны было доставлено на Землю и публично казнено: «Совершенно очевидно, что это тот случай, когда гуманное запрещение высшей меры наказания должно быть отменено во имя высших интересов всего человечества».
Я старался не думать об этом, точно так же, как заставлял себя не думать о Людмиле. Маленькая Мила не таскала за собой пикниковых корзинок. Она была не из зевак, ищущих сильных ощущений.
Самой трудной проблемой был для нас Тихо-Андер. Если крейсеры начнут бомбить поселения, - а средства за массовой информации Земли требовали именно этого, - Тихо-Андер не выдержит: крыша у него слишком тонка. Водородная бомба приведет к мгновенной декомпрессии на всех уровнях; воздушные шлюзы не рассчитаны на попадание водородных бомб.