начала пить. Когда я почти обессилел, она встала рядом на колени, порезала свою руку и прижала к моей ране. Затем сказала, что я понравился ей, посему она дарит мне вечную жизнь. Обратилась в черного ворона и улетела во мрак леса. Придя в себя, я вошел в хижину и обнаружил бездыханные тела приятелей, располосованные когтями, будто острыми ножами. Нас навестили не феи, а бааван ши – кровожадные демоны, которые обольщают заблудившихся охотников, учуяв запах крови животных на их одежде. С той поры моя жизнь переменилась.
– Неужели это правда? – недоверчиво спросила Лаура, дослушав.
– Не факт, – лукаво улыбнулся Дугальд, что вмиг преобразило бесстрастное лицо, придавая ему харизму властного и остроумного мужчины. – Шотландские легенды столь красивы, сколь обманчивы. Сама решай, верить или нет. Ты ведь дочитала книгу? Какие выводы сделала?
Лаура немного помолчала, тщательно подбирая слова.
– Даже если внутри нас заключена демоническая сила, это не умаляет нашей вины. Только мы несем ответственность за наш выбор, будь то выбор очередной жертвы или тот решающий в первую ночь, между жизнью и смертью.
– Ты снова порицаешь себя, хотя виновата лишь отчасти, – укорил ее Дугальд. – Кроме того, ты давно не человек и не должна мыслить категориями гуманистической морали. Тебе нет места ни в раю, ни в аду, ты навечно застряла в междумирье, на этой земле, где люди пасутся, как скот.
– Скажите, демоническую сущность можно изгнать? – спросила Лаура с отчаянной надеждой.
– Не думаю. Даже если найдется маг, который рискнет провести подобный ритуал, сама подумай, что будет дальше? Мертвое тело не может стать живым. Ты еще не так одряхлела по земным меркам, и если предположить, что произойдет чудо и ты вновь станешь человеком, твое тело примет реальный возраст, состарится. А плоть твоего возлюбленного Эдгара превратится в прах.
Пока Лаура ждала ответа, ее изнутри будто бы освещал солнечный лучик, но стоило Дугальду закончить, как ее лицо поблекло. Она вновь замкнулась в себе и утратила интерес к происходящему.
– Такой ты мне не нравишься, Лорелия, – покачал головой Дугальд, – ты становишься скучной и заурядной, тебя нужно хорошенько встряхнуть. Слышал, что ты хотела посмотреть подземелья. Я готов показать, но тебя они могут шокировать.
– Думаю, меня уже ничто не шокирует, – мрачно усмехнулась Лаура.
Глава 18
От неуловимого жеста Дугальда одна из деревянных панелей на стене поехала вбок, и за ней открылся тайный проход, ведущий вниз. Спускаясь вслед за Темнейшим по узкой каменной лестнице в подземелье, хранящее секреты клана Вечерней зари, Лаура ощущала тревожное любопытство. И покорно шла, как агнец на заклание. Видя в темноте достаточно хорошо, она не смотрела под ноги и все же оступилась на отколовшемся камешке, упав прямо в объятия своего проводника. Их близость в кромешном мраке становилась опасной, слишком интимной.
– Ты не боишься? – спросил Дугальд, удерживая ее за талию.
– Нет, – честно ответила Лаура, различив в темноте угрожающее мерцание его глаз. – Я понимаю, что, согласившись погостить у вас, приобрела билет в один конец – в никуда, поэтому мне все равно, что вы со мной сделаете. Я это заслужила своими грехами, таково мое искупление. Но мне любопытно, сколько будет продолжаться ваша игра и что еще вы для меня приготовили.
– Ты ни за что не догадаешься, принцесса, – коварно улыбнулся Дугальд, – однако мне нравится ход твоих мыслей. Игра продолжится, пока мне не надоест.
Подножие лестницы утопало в таком непроглядном мраке, что даже вампирское зрение Лауры оказалось бессильно. Дугальд сжалился над ней и подал руку. Когда они медленно и с предосторожностями достигли подвала, Темнейший пошарил по кладке, чиркнул спичкой и зажег керосиновый фонарь «летучая мышь», висящий на стене.
– Дальше будет освещение, но не везде, – сообщил он, вручая фонарь Лауре. – Возьми, с ним удобнее.
Лаура поразилась внезапному проявлению заботы с его стороны, но фонарь взяла.
Эдинбургские катакомбы встретили их могильной тишиной и пробирающим до костей холодом. Лаура ступала по неровному полу, разглядывая низкие своды, зовущие в темноту арки, извилистые коридоры и железные кольца на стенах, что до изобретения электричества служили креплениями для факелов.
– Здесь у нас подземный город, о существовании которого неизвестно властям, – рассказывал Дугальд по пути. – Для туристов открыта лишь малая часть лабиринта, созданного в восемнадцатом веке под сводами Южного моста. Изначально катакомбы планировали использовать для складов, но стены стали протекать, а товары – портиться. Постепенно подземелья Эдинбурга превратились в трущобы, притоны и публичные дома. Естественно, из-за отсутствия света, чистой питьевой воды и свежего воздуха люди болели и умирали, но больше им некуда было пойти. Здесь постоянно совершались преступления и промышляли охотники за трупами. Они убивали людей с целью продажи тел в медицинские училища. Особо преуспели в этом деле Уэст-Портские убийцы – ирландские иммигранты Берк и Хэйр. Они душили постояльцев, которые останавливались в их меблированных комнатах, заманивали из трущоб проституток и нищих, опаивали, а затем убивали.
– Я знаю, кто это такие, – откликнулась Лаура, приподнимая фонарь повыше, – так она чувствовала себя увереннее. – Они стали прототипами для парочки Открывающих из романа Желязны, который я как раз перечитываю.
– В то время, в начале девятнадцатого века, этот дом уже принадлежал мне, и я был непосредственным свидетелем тех событий. Последнюю жертву умертвили в ночь Хеллоуина, однако квартиранты нашли тело, спрятанное под кроватью, прежде чем убийцы успели продать его медикам. Из-за недостатка улик следователи предложили Хэйру помилование, и тот стал свидетельствовать против друга. Берка осудили и повесили, после чего публично препарировали – так он разделил судьбу своих жертв. Книга, обтянутая кожей преступника, его посмертная маска и скелет до сих пор выставлены в анатомическом музее медицинской школы Эдинбургского университета. С той поры в английском языке появился новый глагол to burke – «задушить», а в переносном смысле – «незаметно обтяпать дельце».
Разговаривая, они приблизились к широкой железной двери, заслоняющей проход в один из залов. К изумлению Лауры, справа на стене находилась современная сенсорная панель.
Дугальд набрал код, который Лаура на всякий случай запомнила, и дверь с лязгом отворилась. С внутренней стороны она оказалась обита звукопоглощающим материалом, как в изоляторе психиатрической больницы. Помещение заливал белый электрический свет, и Лаура, шагнув из погруженного во тьму коридора, заморгала от неожиданного контраста. В обстановке было понемногу от лаборатории, операционной и морга, стены облицованы белой больничной плиткой для защиты от сырости. На столе посреди зала лежало неподвижное тело мужчины, из его рук торчали трубки, по которым в стеклянные колбы выливалась кровь.
«Так вот откуда берется донорская кровь», – подумала Лаура, окончательно утрачивая иллюзию, что где-то в больнице люди сдают ее добровольно, а вампиры покупают.
Возле соседнего стола хозяйничал Жан-Рауль, проверяя показания приборов и смешивая какие-то препараты.
– Добро пожаловать, – приветствовал он гостей располагающе застенчивой улыбкой. – Ты все же решил показать ей? – И прибавил, уже обращаясь к Лауре: – Но не думай, bébé[33], что я открою все свои секреты.
Лаура огляделась, недоумевая, как новейшее оборудование очутилось глубоко под землей: компьютер с двумя мониторами, вытяжные шкафы, стерилизатор и раковина, разнообразные колбы и пробирки. Едко пахло реактивами.
– Это лишнее, – отозвался Дугальд, – пусть просто получит представление о наших возможностях. Жан-Рауль изучает кровь, ее состав и скрытую силу. Кровь людей и нам подобных. Если ты позволишь ему взять у тебя кровь на анализ, узнаешь много нового о своих способностях.
– Нет, благодарю покорно. – Лаура поежилась, как от озноба: ученый внушал ей ужас посильнее, чем сам Темнейший, которого, как ей казалось, она начала понимать.
– Еще не вечер, Лорелия, – веско произнес Дугальд. – Ты помнишь, что я предлагал тебе при нашей третьей встрече? Стать независимой, разорвать кровавые узы, что связывают тебя с создателем. Общими усилиями мы можем этого добиться с помощью науки и магии.
– Я пока не готова принять решение, – ответила Лаура в надежде, что он отстанет.
– Если надумаешь, ты знаешь, где меня найти, – доброжелательным тоном сказал Жан-Рауль. – А покамест пойдем со мной, я тебе кое-что покажу.
Он поманил Лауру игривым жестом, и та поневоле послушалась. За шкафами обнаружилась неприметная дверь, ведущая в небольшое помещение, почти все пространство которого занимала печь. Лаура вспомнила густой черный дым, что постоянно клубился из трубы внешне благопристойного дома, и содрогнулась. Пустая печь выглядела устрашающе голодной: с проржавевшей заслонкой, щели которой напоминали глаза, и ощеренным жерлом-ртом. От нее отходили ржавые трубки, похожие на паучьи лапы.
– Безотходное производство, – пояснил Жан-Рауль и вновь улыбнулся, но на сей раз улыбка вышла зловещей. – Крематорий примыкает к потайному ходу из нашей кухни и помогает отапливать дом. Любое тело можно сжечь в этой печи за пять-семь часов, так что останется лишь пепел и несколько обугленных костей. Даже такое прекрасное и неуязвимое, как твое. И никаких следов.
Лаура невольно попятилась и уперлась спиной в монолитную грудь Дугальда, который не преминул воспользоваться ситуацией и заключил ее в объятия.
– Не переборщи, Жан-Рауль, мы ведь не хотим напугать нашу очаровательную гостью. Я обещал, что мы не причиним ей вреда, а мое слово твердо.
– Я бы хотела поскорее уйти отсюда, – быстро проговорила Лаура и опасливо отстранилась.
– Желание дамы – закон, – сказал Дугальд с издевательской любезностью. – Пойдем, пора показать тебе винный погреб.