– Ты опоздала, – произнесла Элспет, роняя слова, как свинец.
– Простите, maman[40], – потупилась Шарлотта. Для нее было немыслимо оправдываться перед матерью, а тем более рассказать, что ее чуть не сбил насмерть кэб.
– Ты, должно быть, задержалась в библиотеке? – пришла ей на выручку сестра.
– Да, мне долго не могли подыскать нужные книги, – солгала Шарлотта.
Ей повезло: в этот день разум матери занимали грандиозные планы, а не мелкие неурядицы. Элспет быстро смягчилась и разрешила Шарлотте присоединиться к трапезе, прочитав молитву.
После ужина, когда тарелки опустели и приборы были сложены согласно этикету, Элспет подала голос:
– Я достала нам приглашения на бал в ратушу. Он состоится через десять дней. Тебе, Шарлотта, необходимо новое платье – завтра же поедем к портнихе.
– А Гризель? – вскинулась наивная Шарлотта.
– Приглашений всего два, – отрезала мать.
Сестрица Гризель опустила взгляд в тарелку и сжала в ниточку тонкие губы.
Вся красота в их семье досталась Шарлотте: нежный румянец, ярко-зеленые глаза и кудри редкого оттенка красного дерева. Гризель, худощавая и угловатая, обладала бледной кожей со следами угревой сыпи, водянистыми серыми глазами и тусклыми темно-русыми волосами, которые она неизменно расчесывала на прямой пробор и убирала в пучок. Даже будучи завитыми на горячие щипцы, ее локоны отказывались держать форму. Тем не менее мать больше любила некрасивую старшую дочь, видя в ней свою опору в старости. Шарлотту же Элспет рассматривала как дорогой, но скоропортящийся товар. Младшей дочери вот-вот исполнится восемнадцать – последний возраст, когда она еще как-то котируется на рынке невест. Элспет расценивала красоту младшей дочери как выгодное вложение и рассчитывала упрочить свое положение за счет замужества Шарлотты. Тогда они с Гризель смогут жить в достатке и не зависеть от скромных доходов пекарни.
Шарлотта печально вздохнула, ее узкие плечи поникли. Ей было жаль бедняжку Гризель, но ничего не оставалось, кроме как покориться.
– Выпрямись, – отрывисто приказала мать. – И будь любезна впредь следить за осанкой, иначе быстро превратишься в согбенную старуху.
Шарлотта подумала, как нелепо представлять себя старушкой в неполные восемнадцать лет, но благоразумно промолчала.
На следующее утро, оставив пекарню на Гризель, Элспет вместе с младшей дочерью отправилась к модистке. Мадам Доротея была нарасхват, поскольку не так давно перебралась сюда из Франции. Элспет смирилась с дороговизной ее услуг, лишь бы приодеть дочь не хуже других. Шарлотта должна блистать, чтобы не упустить свой шанс.
– Нужен кринолин, – высказала пожелание Элспет, припоминая фасоны времен собственной юности.
– Нет, ни за что! – воспротивилась мадам Доротея. – Сейчас в моду входят турнюры – спереди гладко, а сзади пышно, драпировки и воланы. Подобный силуэт выглядит чрезвычайно завлекательно. У мадемуазель превосходная фигура, и такой фасон подчеркнет ее совершенства.
Элспет хотела возразить, что это неприлично – обтягивать живот, но затем подумала, что новомодный покрой позволит Шарлотте показать товар лицом, и кивнула.
Женщины перешли к выбору ткани. Глаза Шарлотты загорелись при виде изумрудного шелка, но мадам Доротея снова вмешалась:
– Этот оттенок подошел бы зрелой женщине, но не юной девушке. Возьмите этот, – она указала на отрез цвета зеленого яблока, – к вашим глазам самое то, да и смотрится нежнее. Обошьем кружевами оттенка топленого молока, получится роскошно.
После визита к модистке мать и дочь зашли еще в пару лавок, чтобы выбрать туфли, перчатки и прочие безделицы, без чего не может обойтись на балу молодая леди. Шарлотта ощущала себя уставшей и опустошенной. По возвращении домой ее сил хватило лишь на то, чтобы упасть на кровать и погрузиться в чтение «Сумеречной страсти», уносясь в эфемерные грезы о Ричарде.
Поутру Шарлотта хозяйничала в пекарне в белом накрахмаленном переднике, с убранными под чепец волосами. Мелодично звякнул колокольчик у входа, девушка подняла взгляд и увидела Ричарда.
– Доброе утро, мисс Шарлотта, – галантно приветствовал ее Ричард. – Я заходил вчера, надеялся застать вас здесь, однако вместо вас была другая девушка.
– Ох, здравствуйте, сэр, – ответила Шарлотта, смущенная тем, что мужчина мечты застиг ее за таким неблагородным занятием, как торговля булочками. – Это моя сестрица. Чего вы изволите?
Ричард попросил хлеб с изюмом, расплатился, но не спешил уходить.
– Вы любите читать, мисс Шарлотта, – произнес он как утверждение. – Я принес вам небольшой подарок. Надеюсь, вы его примете.
Ричард достал из кармана сюртука увесистый том и положил на прилавок. От неожиданности Шарлотта ахнула. В пекарне было жарковато, и на лбу у девушки выступила испарина. Она осознала, что ее щеки вновь предательски краснеют. Книга была в кожаном переплете с золотым тиснением и гербом. «Лорна Дун», – прочитала Шарлотта название романа и нерешительно обратилась к Ричарду:
– Благодарю вас, но это так дорого…
– Вовсе нет, – мягко возразил Ричард, – вам будет интересно. Этот только что изданный роман основан на реальных исторических событиях, что происходили в Девоншире два столетия назад. Он о великой любви, которой подвластно все.
Шарлотта призадумалась, но не смогла противостоять искушению. Ей хотелось прочитать новомодную книгу, которую не читал никто из ее окружения. Фолиант источал приятный аромат кожи и свежей типографской краски, взять его в руки казалось непередаваемым наслаждением. Шарлотта кивнула и убрала книгу под прилавок. Скрип двери заставил ее обернуться: из подсобки появилась помощница Мэри с подносом, полном горячих булочек. Шарлотта знала, что Мэри болтлива, не стоит давать ей повод для сплетен. Ричард уловил растерянность во взгляде Шарлотты, попрощался и покинул пекарню, сделав вид, что они незнакомы.
Шарлотта заправила под чепец выбившуюся прядь и принялась за работу.
С той поры Ричард наведывался в пекарню каждый день, покупал хлеб и попутно беседовал с Шарлоттой, когда она находилась одна. Она с трепетом ждала его визитов, хоть и понимала, что не ровня ему. Ричард был ослепителен в своей элегантности. Пиджак из тонкого сукна всегда сидел на нем идеально, галстук был повязан мастерски, на брюках табачного цвета – ни единой складочки, а клетчатые жилеты, сменяющие друг друга, свидетельствовали о безукоризненном вкусе. Иногда Шарлотта и Ричард успевали перемолвиться лишь парой слов, чтобы не вызвать подозрений у Мэри, но случались и удачные дни, когда они по полчаса проводили наедине.
– Мне кажется, вам не следует заходить сюда так часто, – сказала однажды Шарлотта, грустно опустив взор. – Пойдут пересуды. Вы лондонский денди, а я всего лишь скромная девушка, нас ничего не может связывать.
– А мне нравится, что вы скромны, не избалованы богатством и трудолюбивы, – ответил Ричард. – Из вас получится прекрасная жена. Вы дочитали книгу, что я вам дал? Лорна, будучи знатного происхождения, вышла замуж за простого фермера, пусть его даже и пожаловали в рыцари. Она была готова бежать с ним куда угодно, только бы избавиться от гнета кровожадных Дунов.
– Да, я прочитала. Но ведь это книга, а не настоящая жизнь, где все не так просто, – робко возразила Шарлотта.
– В наших силах превратить жизнь в роман, – сказал Ричард и осторожно накрыл ее руку своей.
Шарлотта вздрогнула от его прикосновения, но руку не отняла. В этом жесте сквозила неизъяснимая чувственность, что могло бы показаться опасным, однако их двоих все еще разделял прилавок.
На следующий день Шарлотта с матерью отправилась к портнихе на примерку платья. Мастерица не ошиблась: оттенок незрелого яблока освежал цвет лица шатенки Шарлотты и подчеркивал зелень ее глаз. Довольная мадам Доротея как раз снимала с Шарлотты раскроенное платье, когда дверь в ателье вдруг распахнулась и на пороге возник не кто иной, как Ричард. Шарлотта, стоявшая в одном корсете и нижней юбке, охнула и инстинктивно прикрыла грудь руками.
Ричард окинул нескромным взглядом обнаженные плечи Шарлотты, осиную талию, затянутую в корсет, и произнес:
– Должен принести глубочайшие извинения за вторжение. Я зашел справиться, не готов ли мой жилет, но вижу, что появился не вовремя. Льщу себя надеждой заслужить прощение достопочтенных и милосердных дам.
Ни словом, ни взглядом он не выдал знакомства с Шарлоттой, однако та залилась краской до самых ушей, – впрочем, как и полагалось юной особе в подобной ситуации. Ее мать ничего не заподозрила.
– Муж покажет вам жилет, сэр, – проговорила скандализованная мадам Доротея – ее супруг тоже был портным и шил модные костюмы для джентльменов. – Я сейчас позову его.
Ричард церемонно поклонился и скрылся в дверном проеме, вслед за ним засеменила модистка.
В отсутствие посторонних Элспет позволила себе шумно выдохнуть и высказать порицание:
– Подумать только, каков наглец! Быстро одевайся, мы не задержимся тут ни минуты! И мадам Доротее я непременно дам понять, что негоже принимать заказы у всяких проходимцев!
– Мама, он ведь не знал, что мы тут, – убеждала Шарлотта, надевая свое простенькое повседневное платье. – И он извинился, как подобает настоящему джентльмену. Произошло недоразумение.
– Приличные люди стучатся, прежде чем заходить! – не унималась Элспет. – Этот мерзавец видел тебя неодетой! Вообразить страшно, какие слухи пойдут после этого!
– Я не думаю, что он кому-нибудь скажет и будет распространяться об этом случае, – кротко возразила Шарлотта, едва не плача и застегивая пуговицы дрожащими руками.
– Ты еще слишком молода, чтобы думать, – буркнула мать. – Надеюсь, ты не посмеешь водить знакомства с такими подозрительными субъектами! Твое предназначение – удачно выйти замуж за достойного и состоятельного человека. Я уж прослежу, чтобы ты не свернула с уготованного пути на кривую дорожку.
Шарлотта нервно сглотнула ком в горле вместе с подступившими слезами, радуясь, что ей удалось скрыть их от матери.