– А я и не боюсь, – произнесла Шарлотта хриплым от волнения голосом и смущенно откашлялась.
– Я буду нежен, – пообещал Ричард и, не теряя времени, наклонился и погрузил клыки под ее кожу.
С губ Шарлотты сорвался болезненный стон, она зажмурилась и спрятала лицо на груди у Ричарда. В ушах шумел дождь, а в висках отчаянно стучал пульс, пока кровь постепенно покидала ее вместе с жизненной силой. Вскоре рука онемела, и Шарлотта перестала ее чувствовать. Тело сделалось будто бы чужим, ватным, она уже не владела им. Шарлотта соскальзывала в сладкий туман, самозабвенно и безвозвратно, в ее венах вскипала эйфория. Разум стала мягко укрывать бархатистая тьма, пока девушка не услышала над ухом обеспокоенный голос Ричарда:
– Черри, очнись!
Шарлотта с трудом приподняла свинцовые веки – ей не хотелось просыпаться, возвращаться из блаженного безвременья, граничащего с небытием. Она лежала навзничь на копне сена, голова ее покоилась на коленях Ричарда. Глаза быстро привыкали к полумраку в башне. Высоко на поперечных балках гроздьями висели спящие летучие мыши, и Шарлотта поразилась, что смогла различить их внезапно обострившимся зрением.
Между тем пространство вокруг заполняло зеленоватое свечение, оно становилось ярче и сливалось, преображаясь из смутного пятна в прозрачный женский силуэт. Шарлотта сумела разглядеть смазанные черты лица привидения и то, что его ноги, скрытые длинным изумрудным платьем, не касаются пола. Призрак приблизился и наклонился над Шарлоттой, обдав потусторонним холодом, что сочился сквозь него. Шарлотта с ужасом наблюдала, как шевелятся бескровные губы, силясь что-то произнести. В появлении призрака ей почудилось недоброе предзнаменование, словно Зеленая леди хотела предостеречь. Но пути назад уже не было.
– Ричард, ты видишь?.. – одними губами прошептала Шарлотта, но вампир расслышал ее слова.
– О чем ты, милочка? – спросил он с недоумением.
– Женщину в сияющем зеленом платье… неживую… она стоит рядом с нами.
Их разговор спугнул привидение: женщина застонала и исчезла, оставив после себя слабое мерцание.
– Ты раньше видела призраков, Черри? – спросил Ричард, помогая ей сесть.
– Нет, никогда. Надеюсь, ты не сочтешь меня сумасшедшей? – встревожилась Шарлотта. – Но если на свете существуют вампиры, значит, и призраки тоже.
– Вероятно, так на тебя повлиял мой поцелуй. – Ричард издал звук, похожий на мурлыканье. – Я слышал, в этом замке действительно обитает привидение. Женская фигура, неизменно одетая в зеленое, крадется через разрушенные залы, подбирается к камину и бросает туда призрачного ребенка, которого несет на руках. Иногда тут слышится плач невидимого младенца, а в старинном очаге, под плитами, были найдены детские кости. Если у тебя проявится способность общаться с призраками, это интересно, хоть и неясно, какую пользу ты можешь нам принести.
– Нам? – удивилась Шарлотта.
– Нашему клану, милочка.
– Я думала, мы с тобой будем жить только вдвоем, – она не сумела скрыть разочарования.
– Не совсем. У меня есть создатель, которому я многим обязан и обещал служить. И еще несколько вампиров: супружеская пара и одинокий ученый. Ты привыкнешь к ним, они не помешают нашему безоблачному семейному счастью. Однако дождь прекратился, нужно ехать, – отчужденно сообщил Ричард, как если бы ничего не произошло.
Из заброшенного замка Шарлотта вышла другой: обновленной и уже не принадлежащей себе. Ее новообретенная зоркость оказалась кратковременной, и зрение снова стало обыкновенным. Над озером пламенел закат, знаменуя начало иной жизни. Солнечные лучи золотили вершины холмов, покрытых густым лесом, одетые после дождя дымкой словно воздушной кисеей. В оранжевом зареве заката вечнозеленые деревья на склонах казались тронутыми ржавчиной. Недавний ливень осыпал траву бисеринками ледяной росы. На пороге осени к медвяному аромату цветов примешивался едва уловимый запах увядания. Пока кабриолет огибал Лох, Шарлотта бросила последний взгляд на замок. Немой свидетель ее безрассудной любви отражался в неподвижной глади озера и безмятежно смотрелся в воду, как красавица в зеркало. Шарлотта доверчиво положила голову на плечо Ричарду и ни о чем не думала.
Глава 27
Когда Шарлотта усталой походкой вошла в дом и поднялась на второй этаж, ее встретила пугающая тишина. Мать и сестра сидели в столовой за противоположными концами стола подобно каменным изваяниям. Шарлотта застыла в дверях, не успев незаметно прошмыгнуть в свою комнату.
– Где ты была? – прогремел голос Элспет.
Шарлотта молчала и напряженно размышляла, что ответить. Мысли хаотично метались в голове, не находя правдоподобного объяснения ее длительному отсутствию.
– Шарлотта, я все рассказала маме, – безучастно проронила Гризель, – для твоего же блага.
Понимая, что терять нечего, Шарлотта взяла себя в руки, приосанилась и шагнула в столовую.
– Ах вот как! – осмелела она. – В таком случае я должна поставить вас в известность, maman, что не стану леди Херстоун. Я дала согласие на брак с другим джентльменом!
Шарлотта была настолько бесхитростна, что уже позабыла об обещании молчать об их уговоре с Ричардом. Элспет величественно поднялась из-за стола и неспешно направилась к дочери.
– Ты имеешь в виду того авантюриста с бала, с кем ты танцевала первый тур вальса и кто сманил тебя из дома? Как ты могла что-то обещать ему, мы ведь о нем ничего не знаем!
– Он англичанин, приехал из Лондона, – сообщила Шарлотта и прикусила язык, сообразив, что может выболтать лишнего.
Элспет презирала англичан с замшелым консерватизмом своей истинно шотландской души и не могла упустить возможности всласть поругать захватчиков.
– Ах, англичанин! Как ты можешь помышлять о браке с человеком, кто меряет мили не как мы! Длина мили равна протяженности нашей Королевской мили, это всем известно. Нас осудит вся родня! Я ни за что не позволю тебе заключить брачный союз с англичанином!
– Мама, прошу вас, оставьте эти предрассудки! – простонала Шарлотта и возвела взгляд к потолку. – Шотландскую милю отменили еще до вашего рождения! Это такая мелочь, право же! Неужели вам не важно, будет ли ваша дочь счастлива?
Однако Элспет была неумолима и напоминала айсберг.
– Я растила и кормила тебя, неблагодарная, во всем себе отказывая! Теперь пришло время отдавать долг. С этого дня ты не выйдешь из дома! Точнее, выйдешь, но только невестой лорда Херстоуна, прямиком в церковь, чтобы сочетаться с ним браком.
– Лорд Херстоун был груб на балу и причинил мне боль, – призналась Шарлотта с дрожью в голосе. – Я уверена, еще немного, и он бы надругался надо мной!
– Он когда-нибудь помрет, и ты останешься состоятельной вдовой, – равнодушно ответила Элспет. – Надо лишь чуть-чуть потерпеть. Смею надеяться, ты еще девственна?
Шарлотта насупилась и ничего не ответила: вопрос оскорбил ее. Тогда Элспет, недолго думая, залепила ей смачную оплеуху. Девушка пошатнулась и схватилась за щеку, в ушах у нее зазвенело. Недавняя кровопотеря дала о себе знать внезапным головокружением. Шарлотта сделала шаг вперед на негнущихся ногах, вцепилась в спинку кресла и мягко осела на пол.
– Мне что-то нехорошо, – промолвила она упавшим голосом.
– Ты, случайно, не беременна? – с подозрением спросила Элспет и, не дождавшись ответа, велела: – Ступай к себе! Я позову врача, он осмотрит тебя, в том числе и на предмет невинности.
Шарлотта вспыхнула до корней волос, но перечить матери не посмела. Гризель помогла сестре добраться до спальни и уложила в кровать.
Приглашенный врач обследовал больную, лежащую с отрешенным видом, и подтвердил, что та нетронута. К счастью, пожилому подслеповатому доктору не пришло в голову осмотреть ее руки, прикрытые длинными рукавами, где под тонким батистом горели огнем следы вампирского поцелуя.
– У молодой леди сильный жар, – констатировал врач. – На чахотку не похоже, вероятно, какая-то новая форма инфлюэнцы.
Доктор прописал пациентке микстуру и удалился, пообещав регулярно наведываться.
Последующие дни Шарлотта почти не вставала, прикованная к постели неодолимой слабостью. Иногда девушка сомневалась, а не приснилось ли ей свидание с Ричардом в руинах замка, и тогда она разглядывала аккуратные ранки на сгибе локтя, которые не кровоточили, но и не затягивались. Ночами Шарлотта лежала без сна, снедаемая любовной лихорадкой, и грезила о том времени, когда она покинет опостылевший дом и станет наконец свободной, сильной и любимой.
Мать изредка навещала Шарлотту, чтобы проследить, выполняет ли больная все предписания врача.
– Пока ты нездорова, лорд Херстоун не почтит присутствием наш дом, – твердила Элспет. – Выбрось свою дурь из головы и постарайся поскорее поправиться, пока лорд не передумал.
Гризель целыми днями была занята работой в лавке и заходила только вечером. Шарлотта уже простила сестру, зная, что, если мать припрет к стенке, отпираться бесполезно. Однако была сдержанна в своих откровениях.
Постепенно молодой организм Шарлотты поборол слабость и почти восстановил запасы крови, но навалилась апатия. Приближалось новолуние, принесшее неизбывную тоску по Ричарду. Кровавая связь, возникшая между ними, заставляла Шарлотту томиться, страстно желать повторения свершившегося таинства.
Спустя две недели Шарлотта лежала на кровати, уставившись в одну точку и положив раскрытую книгу на грудь корешком вверх. Вдруг в комнату с несвойственной ей живостью вбежала Гризель.
– Что ты тут делаешь в послеобеденное время, когда до вечера еще далеко? – вяло поинтересовалась Шарлотта.
– Твой ухажер заходил и передал для тебя записку! – известила Гризель с едва сдерживаемым возбуждением. – Он и правда красавчик!
Шарлотта села на кровати так резко, что у нее снова закружилась голова.
– Дай скорее сюда! – потребовала она.
Гризель протянула ей сложенный вчетверо листок бумаги.
– Ты читала? – спросила Шарлотта, сурово сдвинув брови.