– Что я слышу! – злобно процедила она. – Уверена, что Лорелия холодна в постели как ледышка. С ее-то ханжеством! Как русалка, чье имя она носит.
Дугальд застегнул брюки и посмотрел на Сусанну свысока, сдерживая гнев.
– Не смей произносить ее имя. Шлюх используют по назначению, а женятся на порядочных девушках.
– Неужели ты решил завести себе жену? – буркнула Сусанна, оглаживая шелковую ткань платья на бедрах.
– А почему бы и нет? – в тон ей ответил Дугальд. – Лорелия мне нравится.
– Она не подходит тебе, – с вызовом заявила Сусанна. – Слишком скучна, высокоморальна и до одури влюблена в своего Эдгара.
Дугальд внезапным рывком схватил Сусанну за горло и приподнял, так что ее ноги оторвались от пола. Сусанна хрипела и болтала туфлями на каблуках, которые носила даже дома.
– Это не тебе решать, – отчеканил он. – Знай свое место, шлюха!
Он резко отпустил ее, она ударилась головой, издав гулкий звук, сползла по стене и скорчилась на полу в волнах коричневого шелка.
– Прежде ты так не считал и тебе все нравилось, – с обидой выдавила Сусанна, держась за шею и глядя на него исподлобья. – Пока мы были вместе, я тебе не изменяла, Дугальд. И тебе это известно!
Темнейший с радостью отметил, что бесстыжие глаза Сусанны увлажнились, а его захват оставил на ее оливковой коже синяки, которые на глазах наливались лиловым.
– Меня это не волнует – ни сейчас, ни тогда, – веско произнес он, чеканя каждое слово.
Сусанна понурила голову, так что ее блестящие волосы закрыли половину лица плотной завесой, и ничего больше не сказала.
Лаура не сознавала, сколько прошло времени до того момента, когда она вынырнула из омута воспоминаний Шарлотты и вернулась в свою жизнь. Вокруг стояла плотная, оглушительная тишина, как будто уши залили воском. В лаборатории тускло горел свет и никого поблизости не было. Лаура села на столе свесив ноги и машинально ощупала себя: платье на месте, а вот душа – нет. Внутри у нее поселилась надрывная боль, которая, как натянутая струна, отзывалась на каждую мысль или образ из прошлого. Но она не умерла после вампирских экспериментов, не ушла в небытие, значит, не все потеряно.
Железная дверь со скрежещущим звуком отворилась, и на пороге возник Дугальд. Лауре показалось, что в его черных блестящих глазах промелькнула радость при виде ее.
– Ты проснулась, – полувопросительно произнес он и подошел ближе.
Ощутив приступ озноба и мурашек по коже, Лаура обняла себя за плечи руками.
– Сколько я провела здесь?
– Неделю.
– Так долго… – протянула Лаура. – Надеюсь, вы не забывали кормить мою племянницу?
– Не беспокойся, с ней все порядке, – успокоил ее Дугальд неуловимой улыбкой. – Она сыта и чувствует себя превосходно.
– Ваши слова можно истолковать двояко. Она жива? – уточнила Лаура, настороженно глядя на него. – И по-прежнему человек?
– Да, с ней ничего не сделали, как тебе и было обещано.
Их взгляды в полумраке встретились. Дугальд всматривался в Лауру с такой неутолимой жаждой, как будто искал в ней что-то жизненно важное, но не находил.
– Ты все вспомнила?
– Да, – ответила Лаура глухим голосом, почувствовав на кончике языка горький вкус пепла, остывшей золы.
– И что скажешь?
– Ничего. Мне нужно побыть одной и все обдумать.
Она спрыгнула со стола и слегка пошатнулась, встав на одеревеневшие ноги. Дугальд предупредительно подхватил ее под руку. Лаура выпрямилась, откинув со лба спутанные волосы, и аккуратно отняла руку.
– Как ты себя чувствуешь? – с неожиданной заботой поинтересовался Темнейший.
– Спасибо, неплохо, – ответила Лаура с подчеркнутым равнодушием. – Я удивлена, что еще жива после ваших экспериментов, но не готова сейчас вести светские беседы. Я бы хотела попасть в свою комнату и отдохнуть, с вашего позволения.
Дугальд смотрел на Лауру сверху вниз, с жадностью вбирая взглядом гармонию черт ее лица и грацию движений, каждый выбившийся из прически волосок и каждый мимолетный жест.
– Я провожу тебя, – предложил Темнейший.
– Нет, благодарю вас. Я не боюсь темноты, – отрезала Лаура и медленно направилась в подземный коридор.
Она шла не спеша и не оборачиваясь, почти на ощупь, но не чуяла его присутствия за спиной. Дугальд не стал преследовать Лауру и навязывать свое общество, наткнувшись на стену ледяного безразличия. Темнейший был странно немногословен, непривычно растерян и даже ни разу не назвал ее принцессой.
Через готический зал она выбралась наверх и поднялась в свою комнату, не встретив по пути никого из вампиров. С некоторой опаской Лаура отворила дверь.
Жаклин сидела на кровати в атласной пижаме мятного оттенка, скрестив по-турецки ноги, и читала книгу «Ночь в тоскливом октябре».
– Как ты тут? – спросила Лаура с печальной нежностью.
– Ничего, – на диво спокойно ответила Джекки, – переживала за тебя, а вообще терпимо. Шарлотта была так мила, что вместе с Оттавио показала мне Эдинбург. Еще мы ездили на машине в Хайленд и туманную долину Гленко, там прекрасные виды. Эти двое закормили меня так, что скоро я не влезу ни в одно платье. Такие забавные, сидят и смотрят, как я ем! Оттавио притащил кучу новой одежды, в том числе эту пижаму. Если забыть о том, что я пленница в логове вампиров, а с работы меня, скорее всего, уволили, можно воспринимать похищение как шотландские каникулы.
– Оптимизма тебе не занимать, я будто от Джемми это слышу, – улыбнулась Лаура с ностальгией. – Мы выберемся отсюда, обещаю. Ты не пробовала сбежать?
– Куда и как? – задала риторический вопрос Жаклин, вздернув бровь. – Они вдвоем не отходили от меня ни на шаг, а Шарлотта сопровождала даже в уборную. Один раз я подумывала выбраться через окно туалета на заправке, но туда не пролезла бы и кошка. В другой раз мне удалось незаметно от них стащить телефон со стойки закусочной, но я тут же поняла, что не знаю наизусть номер брата! Мы стали слишком зависимы от наших смартфонов. Если бы я даже позвонила в полицию, они бы подумали, что я сумасшедшая. Подводя итог, я решила выждать время и усыпить бдительность вампиров. И положиться на тебя. Тетя Лора, ты умная и знаешь их слабости, вместе мы что-нибудь придумаем.
– Слабости… – задумчиво повторила Лаура. – Ты права, тут стоит поразмыслить.
– А еще мне снились странные сны, – поведала Жаклин. – Незнакомая женщина с рыжими волосами, будто бы одетая пламенем, являлась мне. Она протягивала руку, я чувствовала жар от ее касания и просыпалась.
– Она что-то говорила? – Лаура напряглась.
– К сожалению, ничего, что я бы запомнила. – Жаклин рассеянно пожала плечами. – Ты знаешь, кто это?
– Догадываюсь. Когда-то она была ведьмой, ее чуть не сожгли на костре здесь, в Шотландии, но в нее с первого взгляда влюбился проезжающий мимо рыцарь, спас и увез в Польшу. Ее звали Кресента, она наша прапрапрабабушка. Мне кажется, мы с тобой неспроста оказались в Шотландии, Джекки, и именно здесь переплелись нити наших судеб.
Жаклин закрыла книгу Желязны и отложила в сторону.
– Знаешь, я никогда раньше не читала подобной литературы, считала себя слишком умной, а зря. В этой книге есть определенная философия, что находит во мне отклик. Она о выборе, который так или иначе делают все люди: попытаться изменить мир или оставить как есть, раз все устраивает.
– Надеюсь, ты не надумала стать вампиром? – обеспокоенно спросила Лаура, внимая ее рассуждениям.
– Нет конечно! – Джекки поморщилась. – Это выглядит романтичным только в кино. Я думала о своем.
– Мне нужно немного отдохнуть, поразмышлять в тишине о том, что делать дальше, – устало произнесла Лаура.
Жаклин понимающе кивнула, опустив уголки губ, и снова углубилась в чтение.
Лаура поплелась в ванную, чтобы принять душ и смыть с глаз тушь, осыпавшуюся за неделю беспробудного сна. Затем она переоделась в свежее платье и улеглась на диван, отвернувшись к велюровой спинке.
Погрузившись в раздумья, Лаура вызвала в памяти образ Эдгара. Мягкую волну его золотистых волос, которые она так любила перебирать пальцами, его обольстительную улыбку, томный взгляд синих глаз с поволокой. Эдгар незримо присутствовал рядом с Лаурой каждую минуту, но сейчас она ощутила пугающую пустоту. Она попыталась представить, что находится в его объятиях – убийственных для жертв и неизменно ласковых для нее, в которые она пряталась от мира, как в кокон, – и не смогла.
Тогда Лаура вернулась в воспоминаниях к той первой ночи, что полнилась лунным светом и ароматом черемухи, и принялась анализировать произошедшее тридцать лет назад.
«Я сама хотела его и даже испытала удовольствие. Можно ли это считать изнасилованием? Мне было так хорошо, хоть я и не давала согласия… Не думала, что секс в первый раз может принести такое запредельное наслаждение. Это было поистине прекрасно! Но он чуть не убил меня окончательно, увлекшись… Эдгар относился ко мне не как к своей избраннице, а как к жертве, к деликатесу, что ужасно. Но ведь он вампир, мог ли он иначе? Со временем Эдгар переменил свое отношение, стал внимателен и заботлив. Однако это не оправдывает того, что он тогда сделал…»
Лаура всегда испытывала к Эдгару томительную нежность и неудержимое влечение, на грани боли, но теперь не чувствовала ничего подобного. Вместо этого в ее душе разверзлась та самая тянущая тоска, которую она ощутила после пробуждения. Черная дыра, что безжалостно засасывала в себя все чувства, делая еще больнее. Как будто сердце Лауры разбилось и острые осколки ранили все внутри. Похоже, эликсир Жан-Рауля сработал – кровавая нить между Лаурой и ее создателем оборвалась. Наконец Лаура стала свободной, но неустанно задавалась вопросом, нужна ли ей эта свобода? Насколько важен в ее жизни Эдгар или она сможет обойтись без него, как заверял Дугальд? Впрочем, к Темнейшему Лаура тоже ничего не чувствовала. Пришла пора думать и выбирать не сердцем, а головой.
Лаура смотрела по сторонам и видела, как плотным кольцом ее обступают проекции собственных страхов в обличье других женщин. Она боялась пресытиться вседозволенностью и стать со временем такой же жестокой и развратной вампиршей, как Сусанна. А еще больше страшилась превратиться в ничто, подобное Шарлотте, которая всецело зависела от своего супруга и создателя. Лаура живо представила, что, не появись в ее жизни Эдгар, она бы могла стать и т