Сава поджал губы, решительно отказываясь смотреть мне в глаза. Вот и еще одна его сторона раскрывалась прямо передо мной: нелицеприятная и лживая. Теперь я точно знаю, как выглядит его лицо, когда он врет.
– Это Ясмина придумала. Я голову сломал, думая, что тебе подарить, а ей пришла в голову идея с книгой. Не знаю, с чего она решила, что ты любишь читать. Мы взяли одну из книг нашей матери, посмотрели оставленные ей на полях заметки и выделенные в тексте цитаты. Все выглядело таким романтичным и уместным для первого свидания. До меня только потом дошло, как тупо это было.
Трудно поверить, что Сава, обдумывающий каждый шаг, так сильно ошибся. Наверное, это должно мне польстить, ведь я вскружила ему голову, и он потерял хватку. Но вместо этого я почувствовала, как меня в очередной раз выставили дурой.
– Почему ты не сказал мне об этом в парке, когда я попросила дать мне время на ее прочтение?
– Лу, мы же с тобой знаем, что это был лишь предлог, – Сава самодовольно улыбнулся, словно раскусил меня, как грецкий орех.
– Не понимаю, о чем ты.
– Да брось, – Сава обхватил меня за талию, – я теперь больше работаю, тебе просто не хватало внимания, это нормально.
У действительно обидных и неприятных слов есть уникальная способность проникать вглубь сознания и сердца, оставляя за собой рваные раны. Вот ты стоишь и внешне ничем не выдаешь, что изнутри тебя только что разметало на сотни тысяч кусков, и ты понятия не имеешь, как вытравить это гадкое ощущение, крепко осевшее в каждой клетке тела.
Все это время мы говорили в коридоре, и теперь когда Сава хотел пройти в комнату, я выставила руку вперед так, чтобы он не сдвинулся с места.
– Единственное, чего мне не хватало, так это простого человеческого разговора без осуждений и нравоучений. Жаль, что ты на такое, видимо, не способен.
– К чему ты ведешь? – его незыблемая уверенность в себе куда-то исчезала прямо на моих глазах: он испуганно хлопал глазами, пытаясь при этом меня коснуться, будто это должно было разрушить наложенное заклинание.
– Уходи, – уверенность Савы вдруг перешла ко мне, и я больше не боялась сказать ему «нет».
– Лу, пожалуйста, не надо… – он беспомощно опустил руки и устремил взгляд в пол.
– Знаю, что ты долгие годы жил исключительно по правилам, которые установили ваши родители: у вас не принято шуметь, делиться переживаниями и проявлять банальные человеческие эмоции. Знаю, что тебе комфортно так жить, но мне нет. Я люблю спонтанность и не понимаю, как можно распланировать всю жизнь наперед; я люблю включать музыку на полную громкость, тишина для меня просто невыносима. И если я захочу бросить учебу, то сделаю это, потому что, в отличие от вас с Ясминой, делать что-либо для галочки нет ни малейшего желания, – когда Сава попытался мне что-то ответить, я снова открыла входную дверь. – Повторяю еще раз: уходи.
– Мы же еще поговорим? – спросил он с надеждой в голосе, а кто я такая, чтобы ее у него отбирать?
– Все может быть, но сейчас я даже видеть тебя не могу.
Он ушел, оставляя после себя запах медикаментов, которым из-за работы в аптеке пропиталась вся его одежда. Но даже Сава, практически в совершенстве знающий все лекарства, не сможет найти препарат, который спасет наши отношения.
13 глава
Честно признаться, я ненавижу ходить в гости. Первое, что чувствуется в чужом доме – неловкость. Стоишь в коридоре и не знаешь, куда тебе можно идти, а куда нет. Оказываешься в комнате – не понимаешь, где именно нужно сесть, можно ли в открытую рассматривать мебель и фотографии в рамках, и если да, то как долго? И сколько бы времени я не провела в чужом доме, все равно ощущала себя лишней в его стенах, как если бы фрагмент пазла пытались приткнуть к уже готовой собранной картине. Поэтому, когда Натали пригласила меня к себе в гости, я пребывала в смешанных чувствах.
И хоть завязывающаяся между нами дружба, одна из немногих хороших вещей, которая случилась со мной за последнее время, меня не покидала мысль, что еще слишком рано для сближения. Если бы Ясмина узнала об этом, то непременно поспешила бы обвинить меня в попытке ее заменить. На самом деле, я и без ее помощи отлично справлялась: составила в голове целый список причин, почему мне не стоит продолжать ходить в книжный клуб и видеться с Натали. Но было что-то такое в кофейных глазах Наты, из-за чего я была просто не в силах ей отказать.
Она встретила меня в белоснежном ситцевом сарафане, сливовые волосы были заплетены в тонкую косичку, а на лице ни грамма косметики. Мы сразу прошли в ее комнату, большая часть которой оказалась занятой книжными стеллажами, под завязку забитыми книгами разной толщины и жанров.
– Удивительно, что не ты организовала встречи книголюбов, – сказала я, проводя кончиками пальцев по разноцветным корешкам.
– Как тебе сказать, – Натали забралась с ногами на кровать и прижала сиреневую подушку к груди, – в школьные годы у меня было не так много друзей.
Мне всегда так грустно слышать, что пока одни в детстве весело проводили время в больших компаниях, другие в одиночестве гадали, чем так не угодили остальным детям. Я такой везунчик, ведь у меня был и есть Ник, с ним мне никогда не приходилось ощущать себя на сто процентов всеми забытой.
– Складывается ощущение, что в книжный мир находят дорогу через одиночество.
– Не всегда, но через него самый быстрый путь, – ответила Ната и похлопала ладонью по кровати, призывая тем самым присесть.
– Я, кстати, прочла «Идеал» и собираюсь прийти во вторник, – призналась я, удобно устроившись рядом с ней.
– Потому что тебе хочется прийти или потому что больше нечем заняться? – таких прямолинейных вопросов мне еще не задавали.
– В последнее время нужные мысли появляются сами по себе. Хотя до этого я несколько месяцев пыталась силой выдавить из себя решение всех проблем. Может, стоит ненадолго отпустить ситуацию?
– Может, и правда, стоит, – Натали пожала плечами, – но будь готова высказаться на встрече, Флориан обязательно потребует развернутое мнение о книге.
О нашей встрече с писателем в компьютерном клубе я решила умолчать, ведь в противном случае пришлось бы объяснять, почему он туда пришел, а разбалтыванию его секретов Флориан точно не обрадуется.
– Обещаю подготовиться, чтобы облажаться не так сильно.
– Буду с нетерпением ждать встречу, – ответила Натали с нескрываемой ехидной улыбкой.
– Нравится смотреть на чужие мучения, садистка ты этакая?
Мы без всякого стеснения громко засмеялись, подливая в огонь все больше шуток, почему-то понятных нам обеим. А ведь я, по большей части, раньше всегда выступала в роли слушателя, не беря на себя ответственность быть рулевым в разговорах. С Натали мы общались абсолютно на равных, и это настолько чертовски приятное ощущение, что, в конечном счете, я смогла забыть, что нахожусь в гостях. Тогда до меня дошла банальная истина, до которой стоило додуматься намного раньше: все дело в людях и в том, как они меня принимают.
Когда мы с Савой уже встречались, я приехала к нему на мартовских выходных. Все шло, как обычно, пока его мать не появилась в комнате с моим пальто в руках.
– Не знаю, как у вас дома, но у нас принято вешать верхнюю одежду на вешалку в шкаф, – сделанное ей в тот день замечание было мелочью, оставляющей после себя неприятный осадок.
– Извини, мам, забыл ее предупредить, – мало того, что Сава не дал мне самой ответить, так еще и попросил прощения, будто стыдился.
– Ну, конечно, ты же весь в любви, – ее короткие, испорченные краской, светлые волосы выглядели не самыми чистыми, и мне до скрежета в зубах хотелось сделать ей ответное замечание, что-то вроде: «А вы давно голову мыли?», но она продолжила говорить, окончательно заставив почувствовать себя дерьмом, – и, Лунара, детка, не нужно так громко смеяться и разговаривать, у моих детей отличный слух.
Сава лишь спокойно улыбнулся, будто оценил ее сортирный сарказм. С тех пор у них дома я старалась появляться как можно реже, а приглашения на совместный ужин всегда вежливо отклоняла, находя самые разные причины, только бы не оказаться в окружении их семьи.
– Хочешь одолжу тебе несколько книг, раз у тебя вагон и тележка свободного времени? – тихо поинтересовалась Натали, вырывая меня из очередных болезненных воспоминаний.
– Одолжи, конечно.
– Есть пожелания? – подруга подошла к одному из стеллажей и начала доставать одну за другой книги.
– Может, любовный роман?
Натали подняла брови и подобно плутовке ухмыльнулась.
– Обязательно расскажи об этом Флориану, мечтаю, чтобы кто-нибудь довел его до белого каления.
14 глава
После встречи с Натали я принесла домой четыре книги разных жанров: young adult, фэнтези, любовный роман и детектив. Последнюю написал Флориан. Меня разрывало от желания поскорее прочесть именно его историю. Если задуматься, то он создал ее с нуля: чистый белый лист постепенно наполнился словами, призванными вызвать в читателях дикий неудержимый интерес к жизни обитающих на страницах героев. Я запомнила, как он сказал, что автор оставляет частичку себя в написанном произведении, и мне хотелось найти ту, что он спрятал в своем.
Но в итоге остаток дня я провела за тетрадями, переписывая присланные Никитой лекции. Он, зная, что его подруга со странностями и собирает интересные факты, предусмотрительно записал для меня в конце: Зверобой называется продырявленным из-за наличия просвечивающихся вместилищ в виде светлых точек на листьях. И зачем только я их собираю, если даже не уверена в выбранной профессии?
Переписывать пришлось, как и ожидалось, много. Около полуночи занемела рука, и я решила отдохнуть, а когда очнулась, оказалось, что уже наступил вторник. Закончив с записями и их беглым прочтением, занялась по просьбе мамы домашними делами: сходила в магазин за продуктами, из которых приготовила каждому из нас по крошке-картошке. Маме – с овощами и грибами, папе – с куриным филе, а себе – с ветчиной и сыром. После влажной уборки, лежа в ванне с морской солью, поняла, что пора собираться на встречу книжного клуба. Если отбросить неизбежное в такой ситуации волнение, мне очень хотелось пойти туда, где мне позволят высказаться. Не то, чтоб другие то и дело меня затыкали, но есть люди, которые спрашивают лишь из вежливости, а в итоге даже не дают договорить.