– Что? – закричал он. – Ты бросаешь меня?
Рука горела от удара, было больно двигать пальцами, но я не собиралась показывать ему, как сильно мне хочется зарыдать от обиды.
– Спасибо, – я заставила себя улыбнуться, – у меня были сомнения, но ты не оставил от них и следа.
– Что с тобой такое, еще недавно ты сама лезла ко мне и клялась в любви! – негодовал Сава, тыча в меня пальцем. – Ты – неадекватная, Лу!
– Как скажешь. Я могу идти?
– Ясмина тебе этого не простит, – крикнул он в мою удаляющуюся спину.
– Дружба с ней, – я развернулась и в последний раз заглянула ему в глаза, – такая же фальшивая, как наша с тобой любовь.
Впервые за все время наших с ним отношений мне удалось его задеть. Я успела заметить, как он оседает на скамью и хватается за голову. А потом он и все связанное с ним осталось позади.
***
До библиотеки я дошла на автомате, потому как больше ничего не оставалось, кроме как идти и идти, стараясь прогонять прочь мысли о случившемся. На дрожащие губы стекали соленые слезы, насквозь пропитанные болью. Никогда в жизни меня не били, и этот момент глубоко врезался в память, то и дело всплывая перед глазами.
– Вы сегодня первая, – пролепетала женщина-библиотекарь, когда я буквально пролетела мимо нее, на ходу показывая пропуск.
В комнате действительно никого не оказалось. Стоявшая тишина не только не заглушала мои мысли, но и обостряла, делая их невыносимо громкими. Я села на свое место и постаралась успокоиться. Вдох-выдох, вдох-выдох. А потом взгляд упал на мою покрасневшую руку, я провела кончиками пальцев по костяшкам, и тело пронзила острая боль. Сил сдерживаться просто не осталось, и рыдания сами вырвались наружу.
– Луна? – неожиданно раздался голос со стороны.
Флориан стоял в проходе и выглядел не на шутку встревоженным.
– Прости, – я принялась наскоро обтирать лицо рукавами вязаного свитера.
– Что случилось? – писатель сел на соседний со мной стул.
– Рука… – выдохнула я трясущимся голосом, – болит.
– Можно посмотреть?
После моего быстрого кивка, он начал осматривать и прощупывать протянутую мной кисть.
– Не похоже на перелом, – он выглядел серьезным и сосредоточенным, будто от его действий зависела моя жизнь, – но не будет лишним показаться врачу.
Я в ответ лишь всхлипнула и кивнула, даже не до конца осознав сказанное им. Но затем Флориан встал и начал застегивать пальто.
– Одевайся, – сказал он, попутно звоня кому-то и договариваясь о приеме.
Для меня все происходило в режиме замедленной съемки. Мы собрались и вышли из библиотеки, по дороге попросив библиотекаря передать ребятам, что на сегодняшней встрече нас не будет. Через какое-то время к нам подъехало такси, мы с писателем разместились на заднем сидении и поехали в неизвестном мне направлении. Всю дорогу я просидела, отвернувшись к окну и прижимая поврежденную руку к груди.
Мы вышли около центральной городской больницы. К этому моменту мне удалось успокоиться и перестать плакать.
– Идем, – спокойно сказал Флориан, словно каждый день доставлял сюда новых пациентов.
– А нас примут?
– Можешь не сомневаться, – он подбадривающе улыбнулся, – пошли.
Едва мы оказались внутри, к нам подошла невысокая темноволосая женщина средних лет в идеально выглаженном белоснежном халате. Они с Флорианом обменялись короткими кивками, а затем она перевела взгляд на меня.
– Следуй за мной, – строгая интонация в ее голосе показалась мне знакомой.
– Я подожду тебя здесь, – пообещал писатель.
– Хорошо, – сказала я и бросилась догонять уже отошедшую женщину.
Она молча вела меня по запутанному лабиринту из коридоров. Нам постоянно попадались другие сотрудники больницы, и все они, завидев ее, менялись в лице и громко здоровались с ней. Она в ответ лишь кивала и продолжала идти дальше, громко стуча каблуками.
– Что случилось с твоей рукой? – неожиданно спросила она.
– Я… – оказалось признаваться в чем-то таком довольно непросто, словно в произошедшем была и моя вина, – ударилась.
– И давно ты знакома с моим сыном? – мы остановились у кабинета травматолога.
– С вашим кем? – у меня все еще туго работала соображалка. – Вы про Флориана? Мы познакомились пару недель назад в книжном клубе.
– Интересно, – женщина нахмурилась, – что ж, проходи.
Она открыла дверь, кивнула сначала врачу, а затем мне, и удалилась, пропуская меня в кабинет.
Пока травматолог осматривал кисть моей руки, я думала лишь о том, что сделал для меня Флориан. Не просто посоветовал обратиться в больницу или вызвал такси, а поехал вместе со мной, наплевав на встречу собственного книжного клуба. А ведь у меня не перелом ноги, а всего лишь сильный ушиб руки (как сказал мне только что врач).
На травмированную кисть мне нанесли йодную сетку, наложили повязку при помощи эластичного бинта и дали обезболивающую таблетку.
– Смотрите, – врач протянул мне листок, – здесь названия мазей и таблеток, которые нужно приобрести в аптеке. Так же необходимо воздержаться от нагрузки на поврежденную руку, не поднимайте тяжести.
– Понятно, спасибо.
– И будьте впредь осторожны, у вас могла быть трещина или перелом, но в этот раз все обошлось.
– Я, – у меня пересохло в горле, – буду осторожна.
Флориан ждал меня за дверью, и я невольно вздрогнула, увидев его.
– Боюсь, что сама ты бы не нашла дорогу назад, – объяснил он свое появление.
– Да, здесь настоящий лабиринт, – я кивнула и благодарно ему улыбнулась. – А ты хорошо здесь ориентируешься, да?
– Я вырос в этих коридорах.
– Твоя мама… – почти прошептала я.
– Да, моя мама – главный врач этой больницы. А теперь идем.
Когда мы оказались снаружи, Флориан молча направился в сторону одной из скамеек. У него на плече висела сумка с ноутбуком, которую он, кажется, носил с собой повсюду.
– Ну, ты как? – спросил он, когда мы разместились на лавочке, стоящей под огромным кленом.
– Все еще болит, но уже не так сильно, – я заглянула в его светло-зеленые глаза, напоминающие мне листья ранней весной. – Спасибо тебе большое.
– Это мог быть перелом, нужно было проверить, – писатель отвел взгляд и как-то нервно пожал плечами.
– Да, конечно, ты прав. Все могло быть хуже.
– Ты так плакала, – Флориан заговорил тихо-тихо, будто мои слезы – сокровенная тайна, – я решил, что тебе очень больно и может случиться шок.
– Все так и было, – от мысли о произошедшем внутри все снова заныло и болезненно сжалось.
– А дело только в руке? – он снова посмотрел в мою сторону, и я поняла, что не могу соврать ему. Точно не после того, что он сегодня для меня сделал.
– Дело в той руке, которая ударила мою, – сдавленно призналась я, уже кожей ощущая взгляд Флориана.
Он выглядел так, будто не мог вообразить, что один человек способен ударить другого. На самом деле, я помнила лишь вспышку ярости на лице Савы, и именно она вызвала у меня такие сильные эмоции и спровоцировала истерику.
– Расскажешь, кто это сделал? – тихо поинтересовался писатель, сохраняя присущую ему сегодня осторожность в выражениях.
– Мой пар… – я осеклась, поняв, что это словосочетание к нему больше не применимо. – Мой бывший парень. Он не хотел меня бить, просто так вышло.
– Просто так вышло, что он чуть не сломал тебе руку? – Флориан нахмурился и стал точной копией своей матери.
– Он не хотел меня бить, лишь выбить из рук книгу. И так вышло, что… – до меня дошел смысл произносимых слов, я по-прежнему продолжала его защищать. Если постараюсь, мне под силу найти оправдание каждому его поступку. – Извини, привычка.
– Привычка? – во взгляде писателя не было осуждения, лишь желание понять меня.
– Это глупо, и я глупая. Мы ведь с ним именно поэтому и расстались.
– Потому что ты глупая? – Флориан выглядел окончательно запутавшимся, как и его кудрявые волосы, развевающиеся на ветру.
– Потому что каждый раз, когда он делал мне больно, я находила ему оправдание и не замечала очевидного. Не будь я такой глупой, то поняла бы все намного раньше.
– Это нормально, ты ведь любила его, – сказал он и через несколько секунд добавил, – или все еще любишь.
Я ничего на это не ответила, потому что в этот момент сомневалась, что вообще знакома с таким понятием, как любовь. Живущее во мне чувство, заставляющее трепетать от одного вида Савы, исчезло задолго до сегодняшнего дня. Может, в свое время я пришла в безумие от мысли, что кто-то влюбился в меня, ведь судьба не сводит двух людей просто так.
– Я достаточно хорошо разбираюсь в людях, чтобы знать: таким манипуляторам не место в чьем-то сердце, – Флориан поджал губы и протянул мне руку. – Давай листок, я схожу в аптеку и все куплю.
То ли из-за его слов, то ли от всего, что тяжелым грузом обрушилось на меня за последние дни, но у меня из глаз снова брызнули слезы. Я быстро отдала ему листок и отвернулась.
– Ты не должен, – всхлипнула я, – у меня около дома есть аптека.
– А ты за это выручишь меня, – сказал напоследок писатель.
До меня дошел смысл его слов, когда он уже ушел, а потом я и вовсе забыла об этом.
20 глава
На книжную встречу мы не вернулись. Вместо этого Флориан снова вызвал такси, а когда мы оказались у моего дома, настоял на том, чтобы проводить меня до квартиры. Одной рукой он держал пакет с моими лекарствами, а другой сумку с ноутбуком, висящую у него на плече. Писатель внимательно наблюдал за тем, как я справляюсь без его помощи: достаю ключи из рюкзака, открываю домофон и вызываю лифт. Беспомощность настигла меня уже у двери в квартиру, когда из-за травмы у меня не получилось с первого раза вставить ключ в замочную скважину и провернуть. Я попробовала еще раз и поняла, что мне мешает не столько боль, сколько повязка, сковывающая движения.
– Кажется, мое существование обрело смысл, – сказал Флориан, с серьезным видом забирая у меня связку ключей.