– Это все как-то неожиданно. И я совсем не знаю твоих новых друзей по этому книжному клубу. Можно ли им вообще доверять? Ты дашь мне их номера для связи?
– Так, – я поднялась с кровати и подошла к ней, – не переживай, ничего плохого не произойдет.
– Ты не можешь этого знать, – мне показалось, что ее голос дрожит, – я просто хочу быть уверена, что ты в безопасности.
– Мам, что с тобой такое в последнее время? Раньше мы не общались вот так…
– Вот так?
– По душам, – пояснила я, в глубине души надеясь, что ее эти слова никак не заденут. – Ты была такой отстраненной, мыслями в работе и в чем угодно еще.
– Да уж, – мама грустно хмыкнула. – Я заметила, что с тобой что-то не так.
– Со мной? – у меня от удивления непроизвольно напряглось все тело.
– Да. Ты была предоставлена сама себе несколько лет, ведь я решила, что ты выросла и больше во мне не нуждаешься, – мама поджала губы и покачала головой. – А потом я стала замечать, что ты изменилась.
– И что же во мне изменилось?
– Не знаю, милая. Это было во всем: в улыбке, во взгляде, в поведении. Ты даже говорить стала иначе. Думаю, Савелий не лучшим образом влиял на тебя. Что-то разрушалось внутри моей дочери, нечто очень важное, что делало тебя собой все эти годы.
– Звучит не очень. Все было настолько плохо, что ты забеспокоилась?
– Да. Прости, что оставалась так долго безучастной, – она крепко-крепко обняла меня, – Быть мамой – это…
– Это – тяжело. Я знаю и не осуждаю тебя.
Мне хотелось сказать, что ей не за что извиняться, но на задворках сердца у меня действительно жила обида на родителей. За то, что они перестали обращать на меня внимание, за то, что поспешили жить исключительно собственной жизнью, напрочь забыв обо мне, их дочери. Из-за этого я несколько лет чувствовала себя уязвленной и отвергнутой самыми родными людьми.
– Думаю, это пройдет, если мы все постараемся, – озвучила я надежду, которую собиралась взращивать внутри себя, пока она не обратится в реальность.
– Так и будет, обещаю, – мама поцеловала меня в кончик носа, как делала давным-давно, в моем счастливом беззаботном детстве.
– Мне нужно тебе кое-что сказать, – после такого откровенного и честного разговора, я просто не могла продолжать врать ей.
– Что же? – она насторожилась.
– Я еду на ярмарку не с новыми друзьями.
– А с кем?
– С одним парнем, он – основатель книжного клуба и писатель.
– И с чего вдруг ты с ним куда-то едешь? Вы ведь едва знакомы.
– Не буду пересказывать все подробности нашего общения. Просто он очень добр ко мне, и я хочу ему помочь.
– Он будет представлять свои книги на книжной ярмарке?
– Да, одну книгу, – я подошла к тумбе, взяла с нее детектив Флориана и протянула его маме, – вот эту.
– Можно прочесть, пока ты будешь в отъезде?
– Да, – я выдохнула от облечения, – конечно. Потом вместе обсудим.
– Договорились, – мама кивнула, а потом, задумавшись, добавила, – скинь мне в смс номер телефона этого писателя.
– Без проблем.
Если мне не изменяет память, мы с ней впервые смотрели друг на друга столь открыто. Я позволила ей заглянуть в зазеркалье моей души и увидеть то, что было так тщательно скрыто. Страх показаться слабой и разочаровать родителей начал выходить из меня, как демоническая сущность. Я чувствовала, как освобождаюсь от невидимых оков, которыми сама же себя и стянула.
– По возвращению я разберусь со всем остальным, мам.
– Не торопись. Это важное решение.
Мама еще раз крепко обняла меня и, пожелав спокойной ночи, ушла в их спальню. Я же остаток вечера и половину ночи посвятила последним страницам детектива. Мне хотелось успеть дочитать его и поделиться впечатлениями с писателем, если он, конечно, будет готов их услышать.
Я поняла, что имела в виду Натали, когда назвала творчество Флориана бездушным. Он обделил своих героев умением чувствовать, не дал им шанса полюбить хоть кого-нибудь. На каждой странице они в одиночку противостояли жестокому миру, лишенные всяческой поддержки и надежды на перемены к лучшему. А так быть не должно: ни в жизни, ни в выдуманной реальности.
23 глава
На следующий день у меня с самого утра начался мандраж. Я несколько раз проверила содержимое сумки, дабы убедиться, что ничего не забыла. Несмотря на подробный рассказ Флориана о ярмарке, поездка и само книжное мероприятие оставались для меня загадкой и грозили целым рядом неожиданных сюрпризов. Вечером, когда я уже одевалась, мне пришло сообщение от Савы.
Сава: Привет, Лу. Я уже понял, что ты не хочешь иметь со мной ничего общего, но у меня не получается оставить нас в прошлом. Мы можем снова встретиться и поговорить? Мне есть, что тебе сказать.
Лунара: Сказать или ударить меня еще раз?
Сава: Ты же знаешь, что я не хотел.
Лунара: Знаю, но это ничего не меняет. Мы расстались, на этом конец. Нам обоим пора с этим смириться.
Сава: Пожалуйста, я хочу встретиться. Последний разговор.
Лунара: Ладно. Мы действительно толком не поговорили. Я хочу, чтобы мы пришли к этому решению вместе.
Сава: Ты свободна завтра?
Лунара: Нет, меня не будет в городе до понедельника.
Сава: Куда ты уезжаешь?
Лунара: Извини, но ты больше не можешь устраивать мне допрос. Я напишу, когда вернусь.
Сава: Понял, договорились тогда. До связи, Лу. И спасибо тебе за этот шанс.
Лунара: Это никакой не шанс, лишь прощание.
Я прекрасно осознавала, что это плохая идея, и ни к чему хорошему еще одна наша встреча не приведет. Он снова причинит мне боль, в очередной раз доказав, что расставание с ним – правильное решение, и мне не нужно об этом жалеть. Я знаю, что в силах освободиться от чувств к нему, избавиться от привычки думать о нем и вспоминать, каково это – любить его. Я научусь не прокручивать в голове наши поцелуи и пылкие объятия, забуду о желании всецело обладать каждой частицей его тела и души. Все сгинет, но не сразу, и нам с ним нужно это принять.
Дорога на вокзал заняла у меня пятнадцать минут. Когда я подъехала на такси, Флориан уже стоял у центрального входа, на плече у него висела большая синяя дорожная сумка, похожая на мою. Отдельные пряди его каштановых кудрявых волос выбивались из-под шапки, а большие зеленые глаза, обрамленные ресницами, сияли. Писатель, видимо, находился в предвкушении предстоящего мероприятия. Подумать только, к нему будут подходить читатели, чтобы взять именно его автограф. Я радовалась за него, как не умела радоваться за себя. Такие шансы ведь выпадают далеко не всем, а он получил его уже сейчас, находясь в столь юном возрасте. У него впереди столько времени, чтобы совершенствоваться, он успеет написать еще так много книг, и я уже знаю, что прочту их все.
– Ну, что? Готова? – спросил он, как только я оказалась рядом с ним.
– Да, – я слышала в собственном голосе сквозящую грусть, но ничего не могла с ней поделать, Сава по-прежнему имел власть над моим настроением.
– Что-то случилось? – его встревоженный взгляд метнулся к моей руке. – Болит?
– Уже меньше, – я опустила глаза, не в силах смотреть на него, когда он проявляет ко мне такую заботу.
– Лекарства помогают?
– Да, все хорошо.
Когда он собирался что-то ответить, работник вокзала объявил о прибытии поезда, и мы, еще немного постояв, молча двинулись на посадку.
Оказалось, что у нас двухместное купе. Пока я сидела с сумкой на коленях на своей полке, Флориан готовил ко сну свою: постелил белоснежную накрахмаленную простынь и надел наволочку на небольшую подушку. Он достал из сумки ноутбук и поставил его на столик у окна.
– А ты чего сидишь? – поинтересовался писатель, когда закончил все необходимые манипуляции. – Нам девять часов ехать, не будешь спать?
– Не знаю, – я пожала плечами и, отставив в сторону сумку, подвинулась и села вплотную к окну.
– Мне нужно поработать немного, – начал он, поднимая крышку ноутбука. – Ничего страшного?
– Конечно, нет, – я недоумевающе посмотрела на него, – почему ты вообще спрашиваешь?
– Просто ты согласилась поехать со мной, и я хочу, чтобы эта поездка прошла максимально комфортно для тебя.
– Ты сейчас должен думать о себе, – я снова отвернулась к окну, – эта поездка важна для тебя. Я читала в интернете, что для всех писателей – это шанс заявить о себе и найти новых читателей.
– Так и есть, но другие вещи не менее важны.
Мы снова встретились взглядами, от чего меня насквозь прошиб горячий пот. Флориан сразу отвел глаза и вернулся к ноутбуку. Пока он над чем-то работал, сосредоточенно стуча по клавиатуре, я кое-как справилась с постельными принадлежностями и забралась под теплое одеяло, прижимая мягкую подушку к груди.
– Кто эти двое? – спросила я, не сумев сдержать любопытство.
– Кто именно? – Флориан наклонился, чтоб увидеть на каких именно персонажей я указываю.
– Они, – я провела кончиком указательного пальца по наклейке с изображением держащихся за руки парня и девушки.
– А, это – главные герои аниме «Скажи: Я люблю тебя».
– Никогда не слышала о таком, – я непроизвольно вздрогнула, когда услышала название. – Странно видеть их среди остальных стикеров, рядом с Наруто и L.
– Думаешь, мне чужды любовные переживания?
– А это про любовь?
– Не только. Про взаимоотношения людей в целом, – Флориан последовал моему примеру и, прижав подушку к груди, откинулся на стену позади себя. – У каждого героя собственная внутренняя трагедия, и она раскрывается на фоне зарождения большой любви. Посмотри, как будет время, если хочешь.
– Обязательно посмотрю, – я неуверенно кивнула, размышляя, стоит ли говорить ему свое мнение о написанном им детективе. – Кстати, мне понравилась твоя книга.
– Дочитала, значит? – он даже не шелохнулся, будто был придавлен тяжелыми бетонными плитами.
– Да. Ты не хочешь услышать мое мнение?
– На самом деле, – я видела, как он борется с самим собой и страхами, лишившими его спокойного сна, – твое мнение, и правда, мне интересно.