– Завтра ярмарка продлится всего шесть часов, а после этого мы все приглашены на банкет, – писатель остановился возле кофейни. – Будешь что-нибудь? Я хочу чай.
– Если можно какао или горячий шоколад.
Флориан, ненадолго оставив меня снаружи, быстро забежал в здание и уже через несколько минут вышел, держа подставку с двумя стаканами горячих напитков.
– Это тебе, – он протянул один из них мне, – белый горячий шоколад.
– И такой тоже бывает? – приоткрыв крышку, я вдохнула сладкий аромат, напоминающий зефир. – Знаешь, а ведь в детстве мне нравился именно белый шоколад.
– Так пробуй уже скорее, – Флориан улыбнулся, кажется, довольный тем, что чудесным образом угадал со вкусом.
Я сделала небольшой глоток и, не сумев оторваться, выпила весь напиток залпом, ощущая, как согреваюсь от растекающегося по телу приятного тепла.
– Похоже, что ты по-прежнему любишь белый шоколад, – он ухмыльнулся и, последовав моему примеру, приложился губами к стакану и принялся медленно потягивать свой напиток.
Мы двинулись дальше и в итоге вышли к парку, у входа в который расположились уличные музыканты, исполняющие инструментальную версию «Dance Monkey». Рядом с ними в танце кружились дети, чьи родители стояли неподалеку и покачивались в такт звучавшей мелодии. Мы с писателем продолжали неподвижно наблюдать за происходившим мини-концертом.
– Никогда не понимал, как это работает, – неожиданно сказал Флориан.
– Что именно?
– Как музыка гвоздями прибивает к месту и не позволяет уйти.
– Я, – у меня внутри всегда возникали ровно такие же ощущения, какие описывал сейчас писатель, – чувствую то же самое.
– Это моя мечта – создавать искусство, которое сможет наполнять жизни людей смыслом, превращать тусклые краски в ослепительно яркие, – несмотря на толпу незнакомцев вокруг нас, я четко ощущала, что наши души сейчас наедине друг с другом. – Но ничего не выйдет, если я не научусь выражать чувства и не научу этому героев своих книг.
– Не сомневайся в себе, – мне хотелось сказать еще тысячу слов, но все они казались такими лишними, когда есть руки, которыми можно его обнять. Не спрашивая разрешения и не ожидая приглашения, я сама развернула его к себе и решительно заключила в объятия.
– Луна, – Флориан постарался отстраниться, но из моей цепкой хватки вырваться не так просто. Когда действительно хочу, я держусь за другого человека изо всех сил. – Зачем ты так со мной?
Одумавшись, я молча отстранилась и посмотрела в сторону парка.
– Думаю, хватит с меня прогулок на сегодня. Мы можем вернуться в гостиницу?
– Если ты так хочешь, – писатель грустно улыбнулся, и достал телефон, чтобы вызвать такси.
За всю дорогу мы не проронили ни единого слова, а по приезду в номер легли каждый на свою кровать, повернувшись друг к другу спиной. Я восприняла это как наше обоюдное желание не сближаться сильнее положенного. Но потребность видеть его лицо взяла надо мной верх. И когда, резко развернувшись, я встретилась с его зелеными глазами, сердце мое десятикратно перевернулось в груди.
– Мне не хочется спать, может, закажем еды и посмотрим фильм? – тихо предложил Флориан, не отводя взгляд.
– Хорошо, я тоже хочу есть.
Те полчаса, что мы провели в ожидании курьера с едой, писатель пытался выбрать подходящий фильм, но почему-то отметал каждый вариант.
– В чем дело? – спросила я, когда он отбросил в сторону от себя пульт.
– Ни в чем, – Флориан взял подушку, положил ее себе на колени и уткнулся в нее лицом.
Я подошла и села на краешек его кровати. Он не сразу понял, что перед ним кто-то сидит, а когда поднял голову и увидел меня, заметно вздрогнул.
– Рассказывай, что не так, – потребовала я.
– Просто, – он неловко почесал подбородок, – я их все видел.
– Видел все фильмы, которые добавлены в каталог этого телевизора?
– Да, – он пожал плечами, – как-то так и есть.
– Ладно, тогда киновечер отменяется.
– Нет-нет, выбери ты, а я посмотрю с тобой за компанию.
– Второй раз?
– Ну да, – Флориан совершенно не убедительно начал кивать головой. – А что такого?
– Давай-ка, – я потянулась за пультом, – мы лучше откроем музыкальный каталог и поужинаем под прекрасные саундтреки.
В этот момент писателю позвонил курьер, и пока он спускался вниз за нашим заказом, я включила плейлист, который создали владельцы гостиницы. Когда Флориан вернулся с двумя пакетами еды, весь номер уже окутала композиция Lemandorle «Ti amo il venerdì sera». Писатель подошел к столику и начал расставлять стаканы с кока-колой, выкладывать контейнеры с картошкой фри и коробочки с бургерами. Закончив, он посмотрел на меня и лучезарно улыбнулся.
– В таких случаях принято приглашать на танец, но я предлагаю тебе поесть, пока у нас не случился голодный обморок, – заявил Флориан, и я, давясь от смеха, направилась к столу.
– Интересное название у этой песни – «Ti amo il venerdì sera», – прокомментировал он, когда мы уже начали есть.
– Ты знаешь итальянский? – с полунабитым ртом спросила я, позабыв обо всех правилах этикета за столом.
– Немного.
– И как переводится название?
– Я люблю тебя в пятницу вечером, – видимо, не придавая никакого смысла словам, обыденно произнес писатель.
– Вот как? – борясь с собственным замирающим сердце, я сделала усилие и иронично улыбнулась в ответ. – А сегодня, увы, суббота.
Он поднял глаза, и наши взгляды снова встретились. Мне было хорошо знакомо мощное магнетическое притяжение, возникшее между нами. Мы с Флорианом, будто с самой первой встречи шли к этому моменту, чтобы вот так открыто и честно посмотреть друг другу в глаза, но ничего так и не сказать. Все, что мы могли позволить себе – глупые и одновременно все понимающие улыбки, а к большему никто из нас и не стремился.
– А завтра – воскресенье, – он снова обрел дар речи и вернулся к еде, – и у нас важный третий день ярмарки.
– Надеюсь, на банкете еда будет вкуснее этого бургера, – ничего не доев, я встала из-за стола и направилась в ванную, – пойду умоюсь и лягу спать, не хочу завтра снова походить на зомби.
– А, да, хорошо, – Флориан запинался, не находясь, что ответить.
– Спокойной ночи, – сказала я, и не дожидаясь его ответа, закрылась в ванной.
Меня ничуть не злило поведение писателя, я раздражалась на саму себя. Мне было неприятно от собственных мыслей, от того, каким человеком являюсь. Подставляя лицо под струи прохладной воды, я пыталась остудить горящие от стыда щеки. Он понравился мне задолго до этой поездки, еще до решения расстаться с Савой. Глядя в зеркало на собственное отражение, меня охватила паника от непонимания своих же чувств.
Я просто не понимала, где заканчивалось желание сбежать от душивших меня отношений и начиналась искренняя симпатия к другому человеку?
28 глава
Мучивший меня всю ночь вопрос позволил уснуть лишь под утро, и к тому времени, когда Макс появился в нашем номере, я все еще не могла открыть глаза.
– Вы чем занимались всю ночь?! – возмущался редактор, видя под одеялом мое неподвижное обессиленное тело.
– Сейчас встану, – выдал мой хриплый сонный голос, – дайте мне полчаса.
– Хорошо, – ответил Макс, и это было последнее, что я услышала перед тем, как снова провалиться в сон.
Мне снился наш с Савой поход в кинотеатр. Он, как это всегда бывало, сам выбрал фильм, купил для нас соленый попкорн, хотя я сто раз говорила ему, что люблю сладкий. На самом экране в зале, будто транслировались все мои мысли и сомнения. И каждый раз, когда я собиралась встать и уйти с сеанса, Сава хватал меня за руку и усаживал на место, заставляя смотреть дальше.
– Куда ты? Тебе еще в стольком нужно разобраться, – самодовольно улыбаясь, говорил он мне.
Мне удалось вырваться из его хватки и выбежать в коридор, после чего сон рассеялся. Оглянувшись по сторонам, я заметила Флориана, сосредоточенно читающего книгу, сидя на своей кровати.
– Неужели те полчаса еще не кончились? – мне показалось, что прошла целая вечность с того момента, когда здесь был Макс.
– О, ты проснулась, – писатель улыбнулся, – на самом деле, прошло уже два часа.
– Что?! – я подскочила с кровати, скидывая на пол одеяло. – Как два часа? Почему ты все еще здесь?
– Тебе нужно было поспать, а я без своего помощника ехать не захотел, – повседневно ответил он, будто ничего такого в пропуске выставки собственных же книг нет.
– Скажи честно, ты выжил из ума? – схватившись за голову, я кинулась к сумке, доставая оттуда вязаное бордовое платье и теплые колготки.
– Одевайся и поедем, ярмарка продлится еще четыре часа, – не отрываясь от книги, сказал Флориан. – К тому же, звонил Макс и сказал, что почти все экземпляры распроданы.
– Я же просила разбудить через полчаса! – во мне зарождался непонятный коктейль из эмоций. – Как можно наплевать на такое важное мероприятие, мы ведь ради него сюда и приехали!
– Я тебе уже все объяснил, – он равнодушно пожал плечами.
– Зачем так поступать?
– Следую твоему примеру, – теперь голос Флориана казался надреснутым, будто нахождение рядом со мной высасывало из него силы.
Не желая продолжать разговор, я быстро схватила вещи и направилась в ванную комнату, и уже через десять минут была готова.
Несмотря на то, что сегодня третий и последний день ярмарки, людей в зале только прибавилось. Мы с писателем заняли уже привычные для нас места, но в этот раз мне пришлось нацепить на лицо доброжелательную маску и вымученно всем улыбаться. Посетители, будто чувствуя мое настроение, шарахались от протянутых мной буклетов. Макс, видимо заметивший это фиаско, отвел меня в сторону.
– Никак не проснешься? – удивительно, но редактор говорил совершенно спокойно.
– Почему он не поехал с вами? Зачем остался ждать, пока я проснусь?
– Его спроси.
– Он отвечает загадками, а я чувствую себя виноватой.
– Лунара, перестань, – Макс накрыл мои плечи своими широкими ладонями и заглянул в глаза, – остаться с тобой было его добровольным решением. Тебе не за что себя винить.