– Весь прошлый год я даже не пыталась усвоить материал, и в этом все повторилось. Столько важных знаний прошло мимо меня, а без них в будущем ничего не получится.
– Ты говоришь, как закоренелый ботан, – в шутку подколол Влад и подбадривающе улыбнулся, – но такой подход к делу мне нравится и заслуживает уважения.
– Значит, – впервые за встречу заговорила Мари, ее голос казался расстроенным, – ты больше никогда к нам не придешь?
– Я не хочу говорить «никогда», потому что правда хочу вернуться.
– А мы всегда будем тебе рады, – Натали встала и направилась ко мне с раскрытыми объятиями.
– Говори за себя, блин, – недовольно сказал Артем, наблюдающий за тем, как мы обнимаемся.
– Значит, ты против моего возвращения? – ухмыляясь, спросила я, заранее зная ответ.
– Нет, я только «за», – он вскинул руки. – Просто Ната бесит обобщениями.
– Не слушай этого придурка, – подруга еще крепче прижала меня к себе, не забыв отвесить подзатыльник сидящему рядом Артему.
– Спасибо тебе, – прошептала я, чувствуя, что в конечном счете могу приобрести больше, чем потеряла. Возможно, у меня все-таки появится настоящая подруга, которая не станет играть моими чувствами.
– Прогуляемся после встречи? – спросила Ната, и я, широко улыбаясь, согласно кивнула.
***
Без Флориана все выглядело неправильным. Пока ребята бурно, не сдерживаясь в выражениях, обсуждали прочитанную книгу, я не могла перестать смотреть на пустующее кресло, где должен был сидеть писатель. Прошло не так много времени, а у меня уже возникло чувство ностальгии по тому дню, когда мы с ним впервые встретились в этой комнате. Мне тогда показалось, что нам никогда не удастся сблизиться, слишком внушительной выглядела пропасть между нами. Где он, а где я, что у нас могло быть общего? Вспоминая, как мы, находясь в столице, в обнимку стояли на порожках выставочного зала, мне не верилось, что это была наша последняя встреча. Я боялась его увидеть так же сильно, как втайне хотела этого.
Как только мы попрощались с остальными ребятами и остались наедине, я повторила свой вопрос.
– А где Флориан?
– Дома, наверное, – Ната пожала плечами и двинулась в сторону пиццерии, куда мы решили сходить поужинать, – А вы с ним разве не общаетесь?
– Нет, мы еще не говорили, – после того времени, что мы провели вместе в столице, быть порознь казалось таким странным. – Почему он дома?
– Работает над книгой.
– Вы не приехали, – с неким укором в голосе заявила я, хоть и не верила, что они выполнят мою просьбу.
– Мы хотели, но не смогли, – Натали поправила черный берет. – Мари не отпустили с работы, у меня на учебе полный завал, Влад приболел, а ехать не полным составом показалось неправильным.
– Хорошо, что он вас не ждал, – я улыбнулась, вспомнив каким счастливым выглядел писатель, когда к нему подходили его читатели. – Он был настоящей звездой на этой ярмарке.
– Да? – подруга ухмыльнулась. – А он нам рассказал другое, кое-что о тебе, бунтарка.
– Обо мне?
– Да-да, о тебе, – Натали засмеялась, – о том, как круто ты поставила на место какого-то придурка.
– Я уже и забыла, – время, будто начало течь иначе.
– Флориану повезло, что именно ты поехала с ним.
Мне хотелось ответить, что он так точно не думает, но я лишь согласно кивнула, продолжая идти вперед, опасаясь смотреть на подругу. Избегать ее внимательного взгляда стало тяжелее, когда мы оказались сидящими друг напротив друга за столом в пиццерии. На столе стоял поднос с нашим заказам: две порции картошки фри, четыре куска сырной пиццы и два больших стакана с холодным зеленым чаем. Я с наигранным любопытством разглядывала еду, будто видела ее впервые в жизни.
– Что-то не так? – спросила Натали, задумчиво наматывая на палец прядь сливовых волос. – Помимо переживаний за друга?
– Тяжело возвращаться на учебу, не знаю, справлюсь ли.
– У тебя боевой настрой. Не вижу причин для сомнений.
– Как бы не слиться при первой же трудности, – я хмыкнула и откусила большой кусок от пиццы.
– А почему ты вообще решила вернуться? – Натали ничего не ела, только неспешно потягивала напиток, будто хотела оттянуть момент приема пищи.
– Я просто чувствую, что это мое.
– А раньше не чувствовала? – подруга взяла один ломтик картошки и после некоего замешательства все же отправила его в рот.
– Это так сложно объяснить, – я задумалась над собственными ощущениями, – будто мне приходилось бегать от самой себя. Наверное, я боялась признавать, что уже сделала свой выбор.
– Это как?
– В детстве мы все воображаем себя взрослыми, каждый раз примеряя на себя разные профессии. Но только одна действительно становится нашей. Только задумайся, – я развела руки в стороны, – из всего многообразия, из сотни вариантов ты выбрала именно журналистику.
– Еще немного, и из-за тебя у меня начнется кризис самоопределения, – Ната закрыла ладонями уши и засмеялась.
– А я только оттуда, могу показать дорогу, – я качнула головой в сторону выхода.
Мы еще немного поговорили о выбранных нами профессиях, рассказывая друг другу забавные истории, связанные с учебой. Я слушала подругу, но мыслями все равно была не здесь. Слишком мало времени прошло, чтобы у меня снова получалось вести непринужденные беседы. В голове, создавая белый шум, роились вопросы: как себя чувствует Ник, справляется ли с расставанием Сава, все ли получается у Флориана? Могу ли я на самом деле хоть кому-то из них помочь?
Наблюдая за тем, как Натали издевается над пиццей, разрезая ее на несколько мелких кусочков, я не выдержала и решила вмешаться.
– Извини, но, пожалуйста, объясни, что ты делаешь?
Подруга выпустила из рук нож с вилкой и отложила их на поднос.
– Ничего, – она быстро пожала плечами, – видимо, еще не успела проголодаться.
– Ты говоришь правду? – после случившегося с Никитой я не могу упустить кого-то еще. – Потому что в прошлый раз ты вела себя точно так же. И это выглядит очень странно.
– Странно то, что ты следишь за тем, как едят другие люди, – удивительно, но в ее голосе не появилось раздражения. – Но, да, ты права, у меня с едой не самые простые отношения.
– То есть?
– У меня была булимия.
Я постаралась выдать правильные эмоции, но не уверена, что смогла отреагировать так, как следовало.
– Но ведь сейчас у тебя все хорошо?
– Да, но после выздоровления я стала относиться к еде иначе, – Ната грустно улыбнулась, – стараюсь прислушиваться к организму, чтобы не переедать. Пытаюсь понять, после какой пищи я чувствую себя лучше, а после какой хуже.
– Надо же… – мне не хотелось продолжать дальнейшие расспросы, ведь несмотря на спокойный тон, я видела, как тяжело подруге вспоминать о болезни.
– Это уже не такая больная тема для меня, как раньше, но я бы предпочла не рассказывать об этом другим, – Ната опустила глаза, будто ей было чего стыдиться.
– Прости, что вынудила тебя рассказать, – я положила на стол правую руку ладонью вверх.
– Не переживай об этом, – она положила ладонь сверху моей и крепко ее сжала, – лучше расскажи, что у вас с Флорианом?
– У меня с кем? – я медленно убрала руку и спрятала ее под столом. – Он тебе что-то говорил?
– Нет, но он говорил о тебе, как о ком-то важном. Вы успели сблизиться, не так ли, а?
– Да, мы сдружились, – в подтверждение своих слов я трижды кивнула, выглядя при этом максимально неубедительно.
– Сдружились они, – Ната лукаво улыбнулась, – как скажешь, Лу, но влюбленность – не порок, тебе нечего стыдиться.
– Я подумаю над этим, – мне было трудно передать словами, как еще не угасшие старые и ярко вспыхнувшие новые чувства беспощадно рвут на части мое сердце. – Сейчас слишком много всего происходит. Мне нужна свежая голова, чтобы все решить. И ему, кстати, тоже.
– Что произошло на книжной ярмарке, остается на книжной ярмарке? – Ната поднялась и села рядом со мной на диванчик. – Главное – не ошибись.
Она приобняла меня, и я молча кивнула, решив попробовать выбросить из головы писателя и все, что с ним связано.
32 глава
Спустя полтора месяца
Всю ночь шел снег, и на утро по дороге в институт я проваливалась в высокие сугробы. В первых лучах солнечного света серебристое снежное покрывало искрило так сильно, что в уголках глаз выступили слезы, в ту же секунду превратившиеся в соленые льдинки. Я смахнула их спрятанной под шерстяной варежкой ладонью и улыбнулась по-новогоднему украшенной елке, стоящей в самом центре двора. До праздника оставалось еще десять дней, но в воздухе уже витала новогодняя атмосфера, окутывая все вокруг ароматами мандарин и хвои. В этом году пришлось отказаться от собственной привычки отправлять письмо Деду Морозу, потому что в прошлом я пожелала чудо, а теперь не знала, что с ним делать.
Отгоняя прочь мысли о произошедших в этом году событиях, я добралась до института и, быстро сняв с себя верхнюю одежду, поднялась на третий этаж, где проходило первое сегодня занятие. Из-за того, что Ник вернется на учебу только в январе, я все это время сидела в гордом одиночестве и даже не испытывала по этому поводу грусти. Справляться со всем самой – стало моим девизом. Удивительно, но так мне и правда было лучше.
Отказавшись от старой традиции ходить в парк аттракционов, мы с Никитой ввели новую – каждую субботу собираться у кого-то из нас дома и устраивать домашние посиделки с разными вкусностями и просмотром забавных комедий. Но самое главное условие таких вечеров – честный разговор по душам. Не знаю, надолго ли, но мы пообещали друг другу ничего не утаивать, не скрывать переживаний и болезненных чувств, говорить как есть, без прикрас и без страха осуждения.
Проговаривая про себя основные пункты выученной лекции, я не сразу заметила, как кто-то сел на соседний со мной стул.
– С наступающим Новым годом, Лу, – раздался тихий голос Ясмины, протягивающей мне праздничный пакет, – это тебе.