Кто-то ударил Марко Фора по кисти руки, и кто-то крикнул: «Нечестно!»
Фор выпустил скобу и полетел вниз. На взгляд землянина, спортсмен опускался довольно медленно, его гибкое тело грациозно переворачивалось в воздухе, свивалось и распрямлялось в безуспешной попытке удержаться. Остальные не двигались, как будто их собственные маневры зависели от падения этого человека. Теперь полет Фора приобрел ускорение, хотя он дважды старался замедлить его темп и ухватиться за скобу.
Казалось, еще секунда — и юноша ударится о дно. Почти паучьим движением он выбросил правую ногу и обвил ею поперечную перекладину, повиснув вниз головой и раскачиваясь. Затем, распластав руки, он замер на мгновение, подтянулся и, подскочив, ринулся вверх.
Землянин спросил:
— А удар был действительно запрещенный?
— Был бы, если бы Джин Уонг схватила Марко за кисть, а не оттолкнула ее, как это случилось на самом деле. Рефери не сделал ей замечания, и думаю, Марко не будет протестовать. Он упал гораздо ниже, чем следовало — ему нравится выходить из штопора в последнюю минуту, — когда-нибудь он поплатится за свои фокусы… Ой, что это?
Землянин с недоумением оглянулся, но Селена смотрела куда-то в сторону.
Она сказала:
— Там кто-то из канцелярии комиссара, наверное, ищут вас.
— Почему?
— А потому, что у него нет оснований спускаться сюда в поисках кого-либо другого.
— Но я не понимаю…
Однако посланец, сам по виду землянин или иммигрант, смущенный тем, что стал центром внимания, направился прямо к новоприбывшему.
— Сэр, — начал он, — комиссар Готтштейн просит вас следовать за мной.
Магнитометры, установленные на Луне экипажами «Аполлон-12» и «Аполлон-14», обнаружили два типа лунных магнитных полей: постоянные поля, порожденные «ископаемым» магнетизмом лунного вещества, и переменные поля, вызванные электрическими токами, возбуждаемыми в недрах Луны. Эти магнитные измерения дали нам уникальную информацию об истории и современном состоянии Луны. Источник «ископаемого» магнетизма неизвестен и указывает на существование некоторой необычной эпохи в истории Луны. Переменные поля возбуждаются в Луне изменениями магнитного поля, связанного с «солнечным ветром» — потоком заряженных частиц, испускаемых Солнцем. Измерение переменных полей дает нам возможность вычислить проводимость и температуру лунных недр. Магнитные измерения наглядно демонстрируют возможности нового метода для будущих исследований солнечной системы, в частности Марса, который до известной степени похож на Луну.
Хотя напряженность постоянных полей, измеренных на Луне, составляет менее 1 процента напряженности магнитного поля Земли, лунные поля оказались гораздо сильнее, чем предполагалось на основе измерений, проведенных ранее советскими и американскими космическими аппаратами, либо во время пролетов близ Луны, либо с окололунной орбиты. Приборы, доставленные на поверхность Луны «Аполлонами», засвидетельствовали то, что постоянные поля на лунной поверхности меняются от точки к точке, но не укладываются в картину глобального дипольного поля, аналогичного земному. Это говорит о том, что обнаруженные поля вызваны местными источниками. Более того, большая напряженность полей указывает, что источники поля приобрели намагниченность во внешних полях, гораздо более сильных, чем существующие на Луне в настоящее время. Когда-то в прошлом Луна либо сама обладала сильным магнитным полем, либо находилась в области сильного поля. Мы сталкиваемся здесь с целой серией загадок лунной истории: имела ли древняя Луна поле, подобное земному, которое, как и в случае Земли, возбуждалось внутренним «динамо»? Была ли Луна гораздо ближе к Земле, там, где земное магнитное поле было достаточно сильным. Приобрела ли Луна намагниченность в каком-то ином районе солнечной системы и позднее была захвачена Землей? Ответы на эти вопросы могут быть зашифрованы в «ископаемом» магнетизме лунного вещества. Тот факт, что Луна мало изменилась за миллиарды лет, открывает нам возможность получить палеомагнитные данные о ранней истории солнечной системы. Аналогичная магнитная информация, «записанная» в земной коре, давно уже стерта и перепутана из-за активности коры и излияний магнитных материалов на поверхности.
Переменные поля, порождаемые электрическими токами, текущими в недрах Луны, связаны со всей Луной, а не с каким-либо ее отдельным районом. Эти поля быстро растут и убывают в соответствии с изменениями солнечного ветра. Свойства индуцированных лунных полей зависят от проводимости лунных недр, а последняя, в свою очередь, тесно связана с температурой вещества. Поэтому магнитометр может быть использован как косвенный «термометр сопротивления» для определения внутренней температуры Луны.
Анализ переменных полей показывает, что температура в недрах Луны достигает лишь 1000 °C на глубине, составляющей половину расстояния до центра, или примерно на 3400° холоднее, чем в Земле на глубине, равной половине земного радиуса. Найденные таким путем лунные температуры хорошо увязываются с низкой сейсмической активностью, обнаруженной при помощи сейсмометров, размещенных на поверхности нашего спутника. Полученные результаты прямых измерений свидетельствуют о том, что Луна не может быть горячей и расплавленной внутри, а скорее является относительно холодным телом, так что ее поверхность изменилась под действием скорее метеоритных ударов, а не вулканической активности. Последующие магнитные измерения позволят построить более точное распределение температуры в недрах Луны, а также прольют свет на природу внутренних источников тепла. Эти же данные дают надежду получить ответы на фундаментальные вопросы о происхождении и эволюции Луны.
П. Дайэл, К. Паркин, Магнетизм Луны
Томас Д.Томас — Двое с Луны[29]
Недвижны, немы были все мы.
Как камни горных стран.
Но сердце с силою било, словно
Безумец в барабан.
Оскар Уайльд, Баллада Рэдингской тюрьмы
Корабль показался низко над горизонтом — сначала в виде точки. Телевизионные камеры тотчас же поймали его. Казалось, корабль не летит, а неподвижно висит в воздухе, лишь увеличиваясь в размерах. Но вот он пронесся мимо первой телевизионной станции, и его пронзительный рев слегка поколебал телекамеру.
Пролетев еще миль тридцать над пустыней Нью-Мексико, он приземлился, его фюзеляжные костыли взбороздили плотный песок. Из-под хвостовой части корабля взметнулся огромный столб пыли и стал медленно расстилаться по пустыне.
Как только корабль начал спускаться, вверх поднялись вертолеты, чтобы встретить его. Когда корабль приземлился, они находились еще на расстоянии десяти миль. Пыль осела на земле. Корабль лежал теперь неподвижно. В наступающих сумерках его четкие линии как бы расплывались, и он напоминал диковинного зверя, притаившегося в пустыне.
Только после того, как головной вертолет приблизился на расстояние мили, его телекамера отчетливо уловила корабль.
Телеобъектив дал его наплывом, и телезрители смотрели на экран затаив дыхание. Они с восхищением разглядывали короткие стреловидные крылья и зияющее отверстие в хвостовой части корабля, из которого еще вырывалось пламя, как из самого ада. Но наибольшее любопытство вызывала у них средняя часть корабля, где находилась дверь.
И вдруг дверь распахнулась. В косых лучах закатного солнца показались две фигуры. Они остановились на пороге, глядя наружу неподвижным взором — казалось, бесконечно долго. Затем переглянулись и спрыгнули на землю.
До земли было всего лишь четыре фута, но оба они упали на колени. Однако тут же вскочили, отряхнули пыль с одежды и направились к месту, где их ожидали вертолеты. И люди по всей стране наблюдали уже знакомую им лунную походку — раскачивание тела из стороны в сторону, чтобы оторвать от земли слишком тяжелые ноги, а при опускании ног ступня будто шлепала о землю.
Телекамеры приблизились к ним, и на экранах крупным планом вспыхнули лица этих двух мужчин, стоящих рядом. Даже Ь первого взгляда лица казались необычными. А когда телекамеры задержались на них, стало ясно, что необычное заключалось в глазах: выражение глаз было спокойное, непреклонное, проницательное, испытующее, однако исполненное сочувствия. Их взгляд словно исходил из глубины и был направлен на что-то такое, что находилось вне обычного поля зрения. Это был как бы отсутствующий взгляд, неотразимый, полный мощной силы, хотя и принадлежал он просто человеку. И даже когда глаза их были закрыты, они казались необычными. Сеть мельчайших морщинок собиралась у уголков глаз. Из-за этих морщинок вокруг глаз оба они выглядели старше и какими-то странно высохшими.
Телекамеры задержались на их лицах, когда они неуклюжей походкой шли к вертолетам. Несмотря на то что навстречу им поспешили многие известные люди, телекамеры держали в объективе только лица новоприбывших, и все могли видеть этот странный взгляд.
В Мэконе, штат Джорджия, миссис Сайндермэн, смочив языком кончик пальца, приложила его к утюгу. Услышав шипение, она взглянула на экран телевизора в тот момент, когда на нем возникли лица новоприбывших.
— Чарли, Чарли! — позвала она. — Вот они!
В комнату вошел темноволосый приземистый человек и взглянул на экран.
— Да, — ворчливо заметил он. — Уж им-то досталось будь здоров. Обоим.
— Ну разве они не прелесть?! — воскликнула жена.
Он метнул на нее мрачный взгляд.
— Нет! — ответил он и вышел.
В Стэмфорде, штат Коннектикут, Уолтер Дуайер отложил газету, которую читал, и стал всматриваться в лица на экране.
— Гляди-ка, душа моя, — сказал он, обращаясь к жене. Она молча кивнула. Усмехнувшись, он добавил: — Еще двое, дорогая. Если так пойдет дальше, все мы сможем уйти на покой и предоставить им делать дела!
Она тоже коротко рассмеялась, продолжая смотреть на экран.