«Человек, — повторила я. — И пока человек жив, живо и его будущее. Клянусь тебе… — я поставила пылающий жезл между нами и увидела, как его взгляд переходит с жезла на меня и обратно. — Я клянусь тебе властью этого жезла, а меня такая клятва связывает больше, чем жизнь или смерть, что ещё не всё потеряно!»
Готов ли он принять эти слова, понять их, а поняв; поверить?
В это время и в этом месте я ничего больше не могла сделать, остальное зависело только от него самого. А что я знала о движущих силах инопланетников и могла ли указать ему ту или иную дорогу?
Долгую-долгую минуту я боялась, что всё пропало, что он понял, но не поверил.
«Что осталось?»
Его мысль-речь была очень слабой, я с трудом ухватила её.
«Всё!» — я торопилась поддержать и укрепить контакт.
«А что всё?»
«Временно — новое тело, человеческое тело. В нём ты сможешь беспрепятственно отправиться в Ырджар. Там ты либо последуешь в космос за своим кораблём, либо найдёшь способ вызвать его за собой на Йиктор».
Примет ли он это?
«Какое тело?»
Меня подбодрило, что его мысль окрепла. Он больше не отталкивал контакт со мной, как вначале.
«Оно ждёт нас».
«Где?»
«На холмах».
Я надеялась, что говорю правду. Я должна верить, что это правда, или всё пропадёт. Он посмотрел мне в глаза.
«Ты, видимо, имеешь в виду то…»
Контакт снова ослабел, но на этот раз не по его воле, видимо, утомилось тело.
«Да. Но ты серьёзно ранен, тебе надо спать».
Я была больше чем уверена, что, пока он так слаб, надо отложить решение или немедленные действия. Он снова положил голову на мат, закрыл глаза и уснул. Фургон тихо ехал дальше. Мне было не до сна. Я не могла подвергнуть опасности маленькие жизни, тесно связанные со мной. Один раз я воспользовалась ими, приняла их помощь. Теперь же надо было доставить их в безопасное место. Как только мы доедем до поворота в наше высокогорье, мы разделимся. Я вложу в мозг казов программу движения на день-два. Затем, конечно, если Тэсса не уловят сигнал бедствия, который я тоже пошлю, животные могут уйти в пустынные места для безопасности. Это было лучшее из того, что я могла сделать для них.
Всё прошло так, как я и запланировала. Я остановила один фургон, а два отправила, вложив приказ в мозг казов. Правда, через несколько часов он мог ослабеть, но я дополнительно включила маленький механизм, который заставит их держать направление к возвышенности и известит Тэсса, что животным нужна помощь. Я оставила их в незакрытых клетках и приготовила им пищу и воду.
Потом я долго смотрела вслед фургонам, и только когда они скрылись из виду, вернулась в свой фургон. Джорт всё ещё спал. Нас везли два самых лучших каза, хорошо приспособленных к тяжёлой работе. Я вновь посмотрела на далёкий огонь. Он несколько потускнел. На заре следующего дня мы наверняка попадём в опасность, но в чём она заключается, я даже не пыталась угадать.
Глава 16Майлин
Как и всем Тэсса, возвышенные места нравились мне больше, чем равнинные, где иногда трудно дышать, где столько пыли от земли и от людей с их тупым мозгом и тяжеловесными мыслями. Я не знала, откуда пришла наша Раса, наша история так длинна, начало её спрятано в туманной дали времени. Некоторые считают, что мы, возможно, и не с Йиктора, а происходим из иного мира, и что на этой планете мы чужаки, как тот инопланетник, Что едет со мной. Но если это и так, мы здесь уже настолько давно, что даже легенд о нашем прибытии сюда не осталось.
Когда мы ещё жили под крышами, наши города располагались в горах, поэтому мы без затруднений остались наверху, когда другая раса пришла из-за моря и поселилась здесь, на равнинах. Они обжили низины, а мы — высокие места.
Теперь, когда фургон поднимался к Йим-Сину, моему сердцу стало чуть легче, как бывает с каждым странником, когда он входит в страну, где его рады видеть. Но одновременно возрос и страх. Будь здесь Симла, она могла бы разведать всё, была бы моими глазами и ушами. Но никто не мог заменить мне её.
Солнце вставало, но было ещё скрыто вершинами холмов, так что ни свет, ни тепло не пришли пока в горы. Я поехала, не останавливая фургона, но больше не пела, потому что растратила почти все силы после всех призывов, которые я сделала за последние несколько часов, а то, что осталось, могло понадобиться в качестве оружия. На дороге всё ещё виднелись следы отряда, прошедшего перед нами.
Склоны холмов покрывали виноградники. Их листья увяли и покраснели. Но не было ласкового ветерка, шевелящего листья, только запах гари. Я уже угадывала, что найду в Йим-Сине. Дым до сих пор тянулся из куч золы, а из зернохранилища валили маслянистые клубы гари. Я намочила шарф и завязала нос и рот. Глаза ело.
Огонь пощадил только храм Умфры, но большие ворота криво сидели на петлях, и было видно, что их протаранили. Йим-Син был захвачен внезапно, и только горстка его обитателей ухитрилась добраться сюда в надежде, что святыню не тронут.
Эти убийства и разрушения были так бессмысленны, как будто сделавшие их были всего лишь оболочками людей, причём куда более скверными, чем любой человеческий дух, обитающий в этих оболочках. Каким же может стать человек, когда он сбрасывает всякий контроль над зёрнами жестокости и зла, живущими в нём! Я — Певица, и для получения своей силы прошла через множество проверок и испытаний. То, что я увидела в Йим-Сине, превосходило всякое понимание. Меня трясло и тошнило, я не могла поверить, что это сделали называющие себя людьми.
Если такое случилось с Йим-Сином, что же с Долиной? Правда, в Долине имелась стража, готовая грудью защищать тех, кто там жил. Может быть, стражники унесли их, чтобы спасти от убийц?
Я прошла обратно к фургону и отдала приказ казам. Джорт поднял голову и взглянул на меня.
«Что случилось?»
Я откровенно рассказала ему о том, что нашла здесь, и добавила, что смерть идёт перед нами.
«Кто? Почему?»
«Ничего не могу сказать. Предполагаю только, что враги Осколда идут к нему через Долину».
«Я думал, что Долина и её дороги священны, неприкосновенны…»
«Во время войны богов оскорбляют или забывают. Так часто случается».
«Но как могли равнинные жители сделать такую вещь только ради того, чтобы потихоньку напасть на лорда», — настаивал он.
«Я думала об этом, но не нашла ответа. Прошлой ночью на равнине пылали пожары. Я предполагаю, что это не просто вторжение в земли Осколда, конфликт распространился гораздо шире, и, может быть, уже вся страна в огне и крови. То, что я видела здесь, не отвечает здравому смыслу. Объявленные вне закона могут совершать такие акты, но их банды не столь велики, чтобы напасть на городок, да и кто эти отщепенцы? Ведь Озокан и его люди Умерли».
«Но мы пойдём туда, в Долину?»
«Я поклялась тебе, — устало ответила я. — Я сделаю всё, что смогу, чтобы хоть как-то исправить содеянное. Смогу ли — ответ на это ждёт нас в Долине».
«Ты хочешь предложить мне тело Маквэда?»
Меня не удивили его слова. Он не глуп, а сложить два и два не так уж сложно.
«Да, тело Маквэда, если ты согласен. Затем ты можешь пойти в Ырджар, и я пойду с тобой. Мы всё расскажем, на твой корабль сообщат, и он, конечно, вернётся».
«Очень уж много „если“. Скажи, Майлин, почему ты отдаёшь мне его тело?»
«Потому что оно — единственно возможное», — медленно сказала я.
«У тебя нет других причин? Например, желания, чтобы Маквэд снова жил?»
«Маквэд умер. Осталось только то, что пока поддерживает жизнь — тусклый образ».
«Значит, вы, Тэсса, отделяете человека от тела?»
Я не совсем поняла, что он хотел сказать.
«Ты — Крип Борланд. Разве ты чувствуешь себя менее Крипом Борландом, раз находишься в другой внешней оболочке?»
Он молчал, обдумывая. Я надеялась, что правильно ответила на его мысль. Если он согласится, что главное — не тело, а то, что в нём живёт, тогда обмен не станет слишком тяжёлым для него.
«Значит, вашему народу всё равно, какое тело вы носите?»
«Конечно, нет! Я была бы безумной, если бы утверждала подобное. Но мы верим, что внутренняя часть неизмеримо выше внешней, она и составляет нашу истинную сущность, а внешняя часть — только одежда для глаз и чувств. Внешняя оболочка Маквэда ещё жива, но то, что было Маквэдом, ушло из оболочки и от нас. Я предлагаю тебе его бывшее тело, чтобы ты опять стал человеком».
«Тэсса», — поправил он меня.
«А разве это не одно и то же?»
«Нет! — резко возразил он. — Мы очень разные. Как Джорт, я узнал, что остаток законного обитателя всё ещё живёт в этом теле и может влиять на меня, не получится ли так же, если я испробую другое перемещение. Не стану ли я Крипом-Маквэдом вместо Крипа Борланда?»
«Кто руководит Джортом — человек или барск?»
«Человек, я надеюсь… теперь…» — нерешительно ответил он.
«Разве Крип Борланд не останется Крипом Борландом независимо от тела, в котором он живёт?»
«А ты уверена?»
«Есть что-нибудь в этом мире, под любым солнцем, в чём можно быть абсолютно уверенным?»
«Только в смерти».
«А вы, инопланетники, уверены в смерти? Вы верите, что она — конец, а не начало?»
«Кто знает? Вряд ли мы можем получить правильный ответ на вопрос, какой хотели бы задать. Итак, ты предлагаешь мне тело, близкое к моему, пропавшему. Ты сказала, что потом мы отправимся в Ырджар. Но, похоже, нам придётся иметь дело не только со своими заботами, но и с войной, лежащей между нами и Ырджаром».
«Крип Борланд, разве я обещала тебе, что всё будет легко и просто?»
«Нет, — согласился он. — Но как ты вообще можешь обещать мне тело, если те, кто идёт перед нами, расправятся с Долиной, как с Йим-Сином?»
«В Долине есть стражники, а здесь их не было. Они могут защитить тех; кто там живёт. Я предложила тебе лучшее из того, что могу, Крип Борланд. Большего не может сделать никто — ни человек, ни Тэсса».
«Согласен».
Он, видимо, только теперь заметил отсутствие остальных членов нашей компании, потому что спросил: