Люк спросил, ограничивался ли этим перечень его обязанностей – настолько простодушным тоном, что Федор Мискитмен не заметил иронию.
«Это все! – сказал бригадир и вручил Люку лопату. – Главное, убирай мусор. На полу должно быть чисто».
Люк предложил модифицировать захваты бункера так, чтобы порода обваливалась главным образом в бункер, а не на пол. «По сути дела, зачем вообще об этом беспокоиться?» – недоумевал Люк. Пусть порода сыплется на пол. Бетонная облицовка туннеля так или иначе замаскирует весь этот щебень. Мискитмен наотрез отказался выслушивать его рекомендации: породу следовало удалять. Когда Люк поинтересовался, почему это следовало делать, бригадир сказал: «Потому что так принято».
Отвернувшись, Люк презрительно фыркнул. Проверив надежность лопаты, он огорченно покачал головой. Рукоять оказалась слишком длинной, лоток – слишком коротким. Он сообщил об этом Мискитмену; тот молча взглянул на часы и подал сигнал оператору машины. Бурильная машина взвыла, ее головка завертелась и с оглушительным ревом врубилась в породу. Мискитмен ушел, а Люк взялся за работу.
Он обнаружил, что на протяжении почти всей смены ему приходилось приседать и сгибаться пополам, чтобы горячая, пыльная выхлопная струя не била ему в лицо. Заменяя сломанный зуб бурильной головки во время перерыва, он обжег большой палец левой руки, и у него вскочил волдырь. В конце смены только одно обстоятельство удержало его от того, чтобы заявить о своей профессиональной непригодности: его, «необученного подсобного рабочего класса D», понизили бы в статусе до уровня «младшего исполнительного работника», соответствующим образом сократив его кредит. В результате такой деклассификации его имя оказалось бы в последней строке «Перечня статусов», что было недопустимо, так как уже теперь заработная плата едва позволяла ему поддерживать существование, пользуясь пищевым обслуживанием типа RP, ночуя в общежитии подземного уровня 22 и получая шестнадцать специальных купонов в месяц. Ему полагалась эротическая обработка класса 14, и он мог проводить до двенадцати часов в месяц в «Клубе здорового отдыха», пользуясь, по своему усмотрению, гантелями, столом для игры в пинг-понг, двумя миниатюрными кегельбанами и любым из шести телеэкранов, на которых показывали только передачи канала H.
Люк нередко мечтал о роскошной жизни: о пищевом обслуживании типа AAA, о персональной квартире с несколькими комнатами, о толстых пачках специальных купонов, об эротической обработке класса 7 – а то и класса 6 или 5. Несмотря на презрение Люка к представителям «высшего эшелона», он нисколько не возражал бы против привилегий высокого статуса. Неизбежным неутешительным заключением всех его помыслов о лучшей жизни, однако, становилось убеждение в том, что он тоже мог бы, если бы захотел, наслаждаться такими преимуществами. Он видел, как другие состязались, добиваясь повышения статуса; он понимал все их уловки и ухищрения – умение тухтеть, тусоваться, клеветать на других за спиной, стучать друг на друга и тайком подыгрывать друг другу…
«Уж лучше я останусь разнорабочим класса D», – с усмешкой говорил себе Люк Грогач.
Иногда Люка охватывали мучительные сомнения. Может быть, ему просто не хватало воли к соревнованию, способности смотреть в лицо действительности? Капля за каплей сомнения нарастали, превращаясь в волну презрения к себе. Нонконформист! Вот кто он такой – у него просто не хватало мужества в этом признаться!
Но затем упрямство побеждало. Признаться в нонконформизме и провести остаток дней в Приюте для неорганизованных? Таков был удел дураков – а Люк Грогач дураком не был. Возможно, он на самом деле был нонконформистом – а может быть и нет; Люк никак не мог окончательно ответить на этот вопрос. Он допускал, что окружающие его подозревали; иногда он замечал, как сотрудники опасливо косились на него и многозначительно указывали на него кивками. Пусть злобствуют украдкой! Они никогда ничего не смогут доказать.
Но теперь… теперь Люк Грогач стал разнорабочим класса D, его отделяло от социального дна единственное понижение статуса, после чего он мог опуститься еще ниже – в неклассифицированный субстрат преступников, идиотов, детей и сертифицированных нонконформистов. Он, Люк Грогач, мечтавший о высшем эшелоне, о гордости и независимости! О, нет! Он, Люк Грогач, разнорабочий класса D, вкалывает вместе с другими неквалифицированными работягами, удостоенными почти такого же унизительного статуса, как он, Люк Грогач, разнорабочий…
Прошло семь недель. Неприязнь Люка к работе переросла в страстную ненависть. Работа была тяжелой, жаркой, отвратительной. Отзываясь непонимающим взглядом на гримасы отвращения, Федор Мискитмен только хмыкал и пожимал плечами, когда Люк что-либо предлагал или на что-либо возражал. Так вещи делались – подразумевал тем самым бригадир – так они делались всегда, и так всегда все будет делаться.
Федор Мискитмен ежедневно получал от суперинтенданта департамента обслуживания канализации указания, каковые он зачитывал бригаде во время первого перерыва смены. Указания эти главным образом относились к нормам выработки, но содержали также призывы к коллективному энтузиазму и сотрудничеству, требования к повышению качества обработки бетонных поверхностей и предупреждения о недопустимости излишеств в нерабочее время, препятствовавших профессиональной сознательности и приводивших к снижению производительности. Как правило, Люк не обращал внимания на эти директивы, пока в один не столь прекрасный день Федор Мискитмен не вытащил из-за пазухи знакомый желтый лист и не прочитал своим невозмутимым басом следующее:
«ДЕПАРТАМЕНТ ОБЩЕСТВЕННЫХ РАБОТ
КОМИССИЯ ПО НАДЗОРУ ЗА КОММУНАЛЬНЫМИ СЛУЖБАМИ
САНИТАРНО-ГИГИЕНИЧЕСКАЯ СЛУЖБА
ОТДЕЛ ЛИКВИДАЦИИ КАНАЛИЗАЦИОННЫХ ОТХОДОВ ОКРУГА 8892
Бюро строительства и обслуживания
канализационных сооружений
УПРАВЛЕНИЕ ЗАКУПОК И ПОСТАВОК
МЕТОДИЧЕСКАЯ ДИРЕКТИВА №6511 серии BV96
КОД РАСПОРЯЖЕНИЯ: GZP—AAR—REG
КОД ДОКУМЕНТА-ИСТОЧНИКА: G98—7542
КОД ДАТЫ: BT—EQ—LLT
КОД УТВЕРДИВШЕГО ЛИЦА: LL8—P—SC 8892
КОД ПРОВЕРЯВШЕГО ЛИЦА: 48
КОД ВЫШЕСТОЯЩЕГО КОНТРОЛЕРА: 92C
ОТПРАВИТЕЛЬ: Лэйвестер Лаймон, руководитель
Управления закупок и поставок
ПОДЛЕЖИТ РАСПРОСТРАНЕНИЮ: всеми отделами
строительства и обслуживания
ПОЛУЧАТЕЛИ: все суперинтенданты отделов
строительства и обслуживания
К СВЕДЕНИЮ: всех бригадиров
КАСАТЕЛЬНО: долговечности инструментов
и содействия их долговечности
СРОК ИСПОЛНЕНИЯ: подлежит незамедлительному
исполнению
СРОК ПРИМЕНИМОСТИ: неограниченный
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ: в начале каждой смены все ручные инструменты подлежат зарегистрированной выдаче со склада Бюро строительства и обслуживания канализационных сооружений округа 8892; по окончании каждой смены все ручные инструменты, предварительно тщательно очищенные, подлежат зарегистрированному возвращению на склад Бюро строительства и обслуживания канализационных сооружений округа 8892.
ДИРЕКТИВУ ПЕРЕСМОТРЕЛИ И РАСПРОСТРАНИЛИ:
Когда Федор Мискитмен зачитал раздел «Краткое содержание», Люк презрительно хрюкнул, не веря своим ушам. Закончив, бригадир аккуратно сложил желтый лист толстыми короткими пальцами и взглянул на часы: «Такова директива. Мы опаздываем на двадцать пять секунд, пора возвращаться к работе».
«Одну минуту! – вызвался Люк. – Я хотел бы, чтобы мне разъяснили пару указаний, предусмотренных этой директивой».
Мискитмен обратил на Люка безмятежный взор: «Ты чего-то не понял?»
«Не совсем. К кому относится директива?»
«Ко всей бригаде».
«Что они называют „ручными инструментами“?»
«Инструменты, которые держат в руках».
«То есть, например, лопату?»
«Лопату? – Мискитмен пожал массивными плечами. – Да, лопата – ручной инструмент».
Люк спросил изумленным, почтительно приглушенным тоном: «Они хотят, чтобы по окончании смены я начищал лопату до блеска и относил ее в склад, находящийся в семи километрах отсюда, после чего, перед началом следующей смены, забирал лопату из склада и приносил сюда?»
Мискитмен снова развернул директиву, удерживая лист на расстоянии вытянутой руки, и перечитал текст, шевеля губами: «Таков приказ». Он снова сложил бумагу и засунул ее за пазуху.
Люк опять притворился изумленным: «Несомненно, тут какая-то ошибка!»
«Ошибка? – в свою очередь удивился бригадир. – Почему ты так думаешь?»
«Они не могут ожидать исполнения такого приказа, – объяснил Люк. – Это не только смехотворно, это в высшей степени странно!»
«Ничего не знаю, – не испытывая ни малейшего любопытства, отозвался Мискитмен. – За работу! Мы опаздываем уже на полторы минуты».
«Надо полагать, время, уходящее на очистку ручных инструментов и их возвращение на склад, оплачивается Организацией?» – поинтересовался Люк.
Федор Мискитмен снова развернул директиву и снова перечитал текст, удерживая документ в вытянутой руке: «Здесь ничего такого не сказано. Норма выработки не изменилась». Сложив директиву, он засунул ее за пазуху.
Люк сплюнул на каменный пол: «Я принесу собственную лопату. Пусть они сами таскают туда-сюда свои драгоценные ручные инструменты».
Мискитмен почесал подбородок, перечитал директиву в четвертый раз и с сомнением покачал головой: «В приказе сказано, что все ручные инструменты надлежит очищать и возвращать на склад. Здесь ничего не говорится о том, кому принадлежат инструменты».
Люк не находил слов от возмущения: «Знаете, что я думаю об этой директиве?»
Федор Мискитмен больше не обращал на него внимания: «За работу! Мы простаиваем».
«Если бы я был генеральным суперинтендантом…» – продолжал Люк, но бригадир недовольно пророкотал: «Болтовней ты не заслужишь привилегий. За работу! Мы опаздываем».