Тиссель сделал еще одну пометку: «Запастись маской. В музее? В театральной гильдии?»
Закончив чтение статьи, он поспешил сделать все необходимое для подготовки и на следующий день вылетел на борту звездолета «Роберт Астрогард», совершавшего рейс до первого пункта пересадки на далеком пути к Сирене.
* * *
Космический челнок приземлился в космопорте Сирены – топазовый диск, выглядевший одиноко и необычно среди черных, зеленых и пурпурных холмов. По трапу челнока спустился Эдвер Тиссель. Его встретил Эстебан Рольвер, местный агент консорциума космических транспортных компаний. Размахивая руками, Рольвер отступил на пару шагов: «Ваша маска! – хрипло воскликнул он. – Где ваша маска?»
Тиссель, державший ее в руке, смущенно приподнял маску: «Я не был уверен…»
«Наденьте ее!» – отвернувшись, сказал Рольвер. Сам он носил изделие из тускло-зеленой чешуи и покрытого голубым лаком дерева. Из щек его маски торчали черные перья, а под подбородком болтался помпон в черную и белую клетку – такой образ создавал общее впечатление язвительной, но готовой приспосабливаться к обстоятельствам личности.
Тиссель надел маску, не совсем понимая, следовало ли ему отшутиться по поводу возникшей ситуации или сохранять сдержанное достоинство, приличествующее консульской должности.
«Вы в маске?» – спросил через плечо Рольвер.
Тиссель дал утвердительный ответ, и Рольвер повернулся к нему. Маска скрывала выражение лица агента, но его пальцы бессознательно пробежались по клавишам инструмента, привязанного к бедру. Инструмент произвел трель, выражавшую шок и вежливое негодование. «Вам нельзя носить эту маску! – пропел Рольвер. – По сути дела – где и каким образом вы ее достали?»
«Это копия маски, принадлежащей музею на Полиполисе, – обиженно сообщил Тиссель. – Уверен, что у них хранятся только подлинники».
Рольвер кивнул – его собственная маска выглядела язвительнее, чем когда-либо: «Музейная редкость, бесспорно. Это вариант прототипа, известного под наименованием „Победитель Морского Дракона“, такую маску носят в ходе торжественных церемоний только люди, обладающие огромным престижем – принцы, герои, лучшие мастера-ремесленники, выдающиеся музыканты».
«Я не знал…»
Рольвер отмахнулся, выражая снисходительное понимание: «В свое время вы всему научитесь. Обратите внимание на мою маску. Сегодня я ношу образ Горноозерной Птицы. Люди, заслужившие лишь минимальный престиж – такие, как вы, я и любой другой инопланетянин – носят маски такого рода».
«Странно! – заметил Тиссель, сопровождая агента по посадочному полю к приземистому бетонному блокгаузу. – Я допускал, что здесь каждый может носить любую маску по своему усмотрению».
«Так оно и есть, – кивнул Рольвер. – Носите любую маску, какую хотите – если сумеете доказать, что она вам по плечу, как говорится. Например, маску Горноозерной Птицы я ношу, чтобы показать, что не имею никаких особенных претензий. Я не претендую на мудрость, безудержную отвагу, владение множеством ремесел, музыкальную виртуозность, бесшабашную дерзость или какую-либо другую из сиренезских добродетелей».
«Предположим, чисто теоретически, – сказал Тиссель, – что я прошелся бы в этой маске по улицам Зундара. Каковы были бы последствия?»
Рольвер рассмеялся – маска приглушала смех: «Если бы вы прошлись по причалам Зундара – там нет улиц – в какой бы то ни было маске, вас прикончили бы на протяжении часа. Что и случилось с Бенко, вашим предшественником. Он не умел себя вести. Никто из нас, уроженцев других миров, не знает, как себя вести на Сирене. В Веере нас терпят – постольку, поскольку мы знаем свое место. Но даже в Веере вы не смогли бы безнаказанно разгуливать в царственном обличии, которое вы на себя напялили. Кто-нибудь в маске Огненной Змеи или Громового Гоблина преградил бы вам путь и сыграл бы вам пару фраз на кродаче. И, если бы вы не сумели ответить на вызов, играя на скаранье5 – дьявольски трудный инструмент, между прочим! – он принялся бы стучать на химеркине так, как это делают, обращаясь к рабам. Таким образом выражается бесконечное презрение. Или же он ударил бы в дуэльный гонг и отрубил бы вам голову, не сходя с места».
«Мне не приходило в голову, что местные жители настолько раздражительны», – испуганно понизив голос, отозвался Тиссель.
Рольвер пожал плечами и распахнул тяжелую стальную дверь, ведущую в его контору: «Есть поступки, вызывающие неодобрение даже на Центральном проспекте Полиполиса».
«Вы правы, конечно», – согласился Тиссель. Посмотрев по сторонам, он поинтересовался: «Почему вы так охраняете свою контору? Бетон, сталь…»
«Защита от дикарей, – объяснил Рольвер. – По ночам они спускаются с гор, тащат все, что плохо лежит, и убивают всех, кто попадается под руку». Торговый агент открыл стенной шкаф и вынул из него маску: «Вот, возьмите эту Лунную Моль, из-за нее у вас не будет неприятностей».
Тиссель без энтузиазма рассмотрел маску, изготовленную из шерсти мышиного оттенка; с обеих сторон ротового отверстия торчали пучки волос, на лбу покачивались похожие на перья усики-антенны. Вдоль висков болтались белые кружевные ленточки, а под глазами были устроены красные складки, создававшие одновременно траурный и комический эффект.
«Придает ли эта маска какой-нибудь престиж?» – спросил Тиссель.
«Почти никакого».
«В конце концов, я – представитель консульства, – возразил Тиссель. – Я представляю околоземные планеты, сто миллиардов человек…»
«Если на околоземных планетах хотели, чтобы их представитель носил маску Победителя Морского Дракона, они должны были прислать человека подобающего ранга».
«Понятно, – смирился Тиссель. – Ладно, если уж на то пошло…»
Рольвер вежливо отводил глаза в сторону, пока Тиссель снимал маску Победителя Морского Дракона и надевал на голову скромную маску Лунной Моли. «Надо полагать, я смогу найти что-нибудь поприличнее в местных лавках, – сказал Тиссель. – Я слышал, что на Сирене можно просто зайти в лавку и взять то, что тебе нужно. Это действительно так?»
Рольвер смерил Тисселя критическим взглядом: «Лунная Моль вам вполне подойдет – по меньшей мере, на первое время. Важно ничего не брать в лавке, пока вам не будет известно количество „стракха“, присущее товару, который вы желаете взять. Если посетитель низкого ранга присвоит одно из лучших изделий владельца, тот потеряет престиж».
Тиссель раздраженно покачал головой: «Мне никто ничего такого не объяснял! Я читал о масках, конечно, и о тщательной добросовестности ремесленников, но эта одержимость престижем – „стракхом“ – как бы его ни называли…»
«Все это не так уж важно, – заверил его Рольвер. – Через пару лет вы начнете разбираться в происходящем. Надеюсь, вы говорите по-сиренезски?»
«О да, разумеется».
«И на каких инструментах вы играете?»
«Как вам сказать… Мне дали понять, что достаточно любого небольшого инструмента – или что я просто могу напевать то, что говорю».
«Вас ввели в заблуждение. Только рабы поют без аккомпанемента. Рекомендую как можно скорее научиться играть на следующих инструментах: на химеркине, чтобы общаться с вашими рабами. На ганге, чтобы разговаривать с ближайшими друзьями или с теми, чей „стракх“ несколько меньше вашего. На киве – он необходим для того, чтобы вести непринужденную вежливую беседу. На зачинко – для переговоров более официального характера. На страпане или кродаче для обращения к людям, еще не достигшим вашего социального статуса – в вашем случае, скорее, для того, чтобы вы могли оскорбить кого-нибудь. На гомапарде6 или на двойном камантиле,7 чтобы участвовать в церемониях». Рольвер поразмышлял несколько секунд: «Водяная лютня, кребарин и слобо тоже чрезвычайно полезны – но, пожалуй, сначала вам следует овладеть другими инструментами. По меньшей мере, они позволят вам как-то объясняться с окружающими».
«Вы не шутите? – недоуменно спросил Тиссель. – Не преувеличиваете?»
Рольвер язвительно рассмеялся: «Ни в малейшей степени! Но прежде всего вам понадобится жилая яхта. С рабами, разумеется».
* * *
Рольвер отвел Тисселя из космопорта к причалам Веера – приятная прогулка по тропе под огромными деревьями, обремененными плодами, зерновыми стручками и мешочками сахарного сока, заняла примерно полтора часа.
«В настоящее время, – говорил Рольвер, – в Веере, считая вас, находятся только четыре инопланетянина. Я познакомлю вас с Велибусом, нашим коммерческим посредником. Возможно, у него найдется для вас какая-нибудь старая жилая яхта».
Корнелий Велибус прожил в Веере уже пятнадцать лет и приобрел достаточный «стракх», чтобы с уверенностью носить маску Южного Ветра – синий диск, инкрустированный неограненными кусочками бирюзы и окруженный ореолом отливающей перламутром змеиной кожи. Человек более добросердечный и благожелательный, нежели Рольвер, Велибус предоставил Тисселю не только жилую яхту, но и несколько различных музыкальных инструментов, а также пару рабов.
Смущенный такой щедростью, Тиссель пробормотал что-то по поводу оплаты, но Велибус прервал его великодушным жестом: «Дорогой мой, вы на Сирене. Здесь такие мелочи ничего не стóят».
«Но целая яхта…»
Велибус исполнил на киве короткий вежливый мордент: «Откровенно говоря, мессер Тиссель, я передаю вам старую, порядком подержанную яхту. Мне уже нельзя ей пользоваться – от этого пострадает мой статус». Его слова сопровождались изящной мелодией: «Вам еще рано беспокоиться о статусе. Все, что вам нужно – крыша над головой, основные удобства и защита от ночных гостей».
«От ночных гостей?»
«От каннибалов, которые рыщут по побережью после наступления темноты».
«Ах да! Мессер Рольвер упомянул о них».
«Ужасные твари. Их у нас не любят обсуждать». Велибус исполнил на киве быструю трепещущую трель: «Теперь по поводу рабов». Велибус задумчиво постучал пальцем по синему диску своей маски: «Рекс и Тоби вполне вам подойдут». Повысив голос, он извлек из химеркина торопливую дробь: «Аван эскс тробу!»