– Вот мой секрет, – подытоживаю я.
Он искоса смотрит на меня. Потом садится на корточки, чтобы погладить анаконду. Через несколько мгновений его окружают все животные, которым тоже хочется поздороваться. Эль Лобо аккуратно берет на руки ленивца.
– Почему ты решила сделать ленивца?
Я пожимаю плечами.
– Они милые?
Маска немного мнется от его улыбки.
– Я люблю ленивцев.
Зверек уютно устраивается в руках у разбойника и утыкается мордочкой ему в шею.
– Думаю, это взаимно, – отвечаю я. – Все они выглядят немного дико. Не от мира сего. Так удивительно наблюдать, как они взаимодействуют с другим человеком. – Чуть помедлив, я добавляю: – Ты единственный, кому я их показывала.
Эль Лобо ворошит пальцем шерстистый бок ленивца.
– Почему я?
Он знает почему. Потому что мне важна наша дружба, какой бы хрупкой и недолговечной она ни была. Мне важно, что он обо мне думает. И в глубине души я знаю, что он чувствует то же самое. Я считаю его другом – одним из немногих в этом замке.
– Не валяй дурака.
Мои слова неожиданно вызывают у него смех.
– А ты не из робких, да?
Мы устраиваемся на кровати, и звери следуют за нами. Повсюду шерстяные хвосты, лапы, крылья – и даже один шипящий язык. Они смешиваются в одну большую кучу, и я уже не могу различить, кто есть кто. Кроме ленивца, который по-прежнему лежит в руках Эль Лобо.
– Вообще-то я пришел сюда объяснить тебе преимущества нашего плана для будущего Инкасисы, – мягко начинает он. – Но теперь я сижу в окружении всего этого и думаю лишь о том, что ты оказалась не такой, как я себе представлял.
– Знакомое чувство.
– Ты жалеешь, что открыла мне свою тайну?
Оказавшись среди врагов, я старалась не думать о том, что нас объединяет. Я не хотела видеть в них друзей, у которых есть свои семьи, любимые и нежно оберегаемые. Но теперь, когда я разглядела все это в Суйяне, и Руми, и Хуане Карлосе, они стали моими друзьями. Теми, с кем приятно проводить время. Теми, кого я жду с нетерпением.
– Нет.
Эль Лобо приподнимается, мягко отодвигая моих зверей. В его глазах загорается какой-то новый свет, будто он только что принял решение.
– Пойдем, – говорит он, протягивая руку.
Шанс выбраться из замка? Можно меня даже не спрашивать! Я прошу его отвернуться, чтобы переодеться в более темную одежду. Когда я заканчиваю, он снова поворачивается ко мне и достает из кармана еще одну черную маску. Я изумленно смотрю на него, но он лишь – почти смущенно! – пожимает плечами.
– Я взял ее на случай, если…
– Если решишь, что я заслуживаю доверия?
– Ох, не знаю. – Он тихонько выдыхает, и я едва слышу его следующие слова: – Но хотел бы.
По венам разливается тепло, и я беру у него маску. Он наблюдает за мной почти с нежностью, и я не могу перестать думать об этом.
– Готова, – говорю я, надев маску.
– Где меч, который я тебе дал?
Я достаю его из-под подушки и прикрепляю к поясу.
– Когда-нибудь я надеюсь вернуть свой. Когда я приехала сюда, у меня забрали все оружие. Одной Луне известно, где его теперь искать.
– Вот негодяи.
Я смеюсь в ответ.
– Куда мы идем?
Эль Лобо манит меня за собой.
– Увидишь.
Я захлопываю двери балкона, и мы сбегаем так же, как в ночь, когда я попала в кабинет короля. Сначала прыгаем на балкон под моим, потом на следующий. Стараясь не смотреть вниз, я не отстаю от Эль Лобо. Когда мы наконец оказываемся на земле, он ведет меня прямо к саду. Под факелом у ворот я замечаю стражника.
Эль Лобо указывает направо, куда-то дальше железных ворот, и мы углубляемся в сад. В самом конце, за широкими толстыми стволами бутылочных деревьев, обнаруживаются перевернутые деревянные ящики. Здесь есть еще одни ворота с высокими квадратными колоннами по бокам.
– Делай как я, – шепчет Эль Лобо.
Он наступает на самый большой ящик, затем на один из кирпичей и в два счета залезает на стену.
– Твоя очередь, – тихо зовет он.
Ветви деревьев чуть слышно поскрипывают на ветру. В траве стрекочут насекомые. Здесь не менее десяти футов в высоту. Отмахнувшись от комара, я наступаю на ящик и тянусь к железным прутьям ворот. Роста не хватает; пальцы едва касаются решетки.
Эль Лобо протягивает мне руку. Опершись ногой на ворота, он помогает мне подняться. Я встаю на один из поперечных прутьев решетки и с его помощью выбираюсь на ровную поверхность.
– Нет времени любоваться видом, – шепчет он, указывая на очередного стражника.
Мы осторожно передвигаемся по стене в противоположную сторону. Эль Лобо прыгает первым, я следом за ним. Он обхватывает меня за талию и аккуратно опускает на землю.
– Уверена, есть более подходящий способ для побега из замка, – говорю я с одышкой.
Эль Лобо тепло усмехается.
– Я открыт для предложений.
Я спешу следом за ним. Через каменистую улицу, затем направо, затем пропускаем три поворота и уходим влево. С каждым шагом я удаляюсь от замка, и постепенно мне становится все легче и легче.
Свобода. Я очень остро ощущаю ее каждый раз, когда удается попасть в город.
Я узнаю улицы и переулки, лавки и таверны. Теперь это город лаксанцев. Эль Лобо ведет меня дальше, в один из бедных районов. Мы вступаем на ухабистую кривую дорожку без освещения. Наконец он останавливается в квадратном дворике, окруженном каменными аркадами. Я никогда не была здесь раньше. В центре двора растут высокие пальмы и крупные кустарники. Эль Лобо берет меня за руку и увлекает в самый темный угол.
– Я сейчас сделаю невероятную глупость, – шепчет он.
Сначала до меня не доходит. Но потом я понимаю, что между нами произошла важная перемена. Он принял решение. Решение, которое может навредить ему. Кажется, у меня дрожат руки.
– Лобо.
Отпустив мою ладонь, он тянется к маске и замирает в нерешительности. Я понимаю его: мне тоже не по себе. С одной стороны, мне хочется узнать правду, но с другой – даже страшно подумать, что я буду делать с этим знанием. Если он откроет мне свою личность, мы станем еще ближе, и мне хочется этой близости, как птице, жаждущей полета. Мне нужно его доверие, нужна его дружба, даже если это может его погубить. Позволю ли я ему сделать это? Должна. Вдруг мне не удастся заполучить Эстрейю?
Я переживу его ненависть, переживу конец нашей дружбы и потерю всего, что могло бы еще быть между нами. Я переживу все это, если смогу спасти сотни иллюстрийских жизней. Он никогда не простит мне этого, но и я сама не смогу себя простить. В голове снова звучат слова Каталины. Предательница. Крыса. Он берется за нижний край маски. Темная ткань медленно ползет вверх, постепенно открывая его лицо. Квадратная челюсть. Неряшливая щетина. Тонкие губы. Орлиный нос и острые скулы.
Я знаю его. Это Руми. Я прижимаю руку к губам. Все это время передо мной был мой заклятый враг – и почти что друг. Вонючий ворчун. А вовсе не Хуан Карлос. Лекарь Руми. Я вспоминаю каждую нашу встречу. Когда впервые увидела его. Когда он принес мне книгу посреди ночи. Как мы беседовали и спорили, как он бережно обрабатывал мои раны… Пытаюсь собрать картинку воедино.
– Разве это мог быть ты? – спрашиваю я. – А ночь в кабинете! Ты пришел ухаживать за ранеными стражниками.
Прислонившись к стене, Руми расплывается в ленивой улыбке.
– Моя комната в том крыле. Я быстро прошмыгнул туда, переоделся и вышел в коридор с чрезвычайно озабоченным видом.
– Я думала, ты Хуан Карлос…
– Нет, – помедлив, отвечает он.
– Ты же терпеть меня не можешь.
– Не мог. Поначалу. Впрочем, как и ты.
Руми отталкивается от стены и, склонив голову, безрадостно улыбается. Молчание тяготит. О чем он думает? Как-то подозрительно притих. Я знаю эту дежурную улыбку – очаровательную, но совершенно бездушную.
– Только не говори, что ты разочарована, – медленно начинает он. – Если ты…
– Молчи, – прерываю я. – У меня смешанные чувства, но я точно не разочарована.
– Можно поподробнее?
Я часто-часто моргаю, словно пытаясь убедиться, что все это правда – что это на самом деле он. Руми, который постоянно со мной препирался и не стеснялся указывать на мои ошибки. Руми, который презирает короля Инкасисы. Последняя мысль вызывает особенное облегчение. Он ненавидит Атока так же сильно, как я.
Он выпрямляется в полный рост, возвышаясь надо мной. В черных одеждах Эль Лобо он, кажется, гораздо больше похож на себя, чем в роли придворного шута.
– Я надеялась, что это ты.
Сомнения и тревога, переполнявшие его, отступают. Его взгляд проясняется, и глаза загораются ярче, чем все звезды под властью Луны.
Кажется, я влипла. Но и он, по-моему, тоже, и я спрашиваю себя, когда между нами произошла такая перемена. Как мы подошли к этому моменту? Я хочу – нет, мне просто необходимо – во всем разобраться.
– Скажи, зачем ты снял маску.
– Не валяй дурака, – повторяет он мои собственные слова.
– Хочу, чтобы ты сказал это.
Он смотрит на меня открытым, бесхитростным, абсолютно искренним взглядом.
– Потому что мы одинаковые. Ты верна своим принципам.
Я вздрагиваю, но он не замечает.
– Боец, готовый рискнуть собственной жизнью. Страстная и дерзкая. Но, что важно, ты умеешь признавать ошибки. Ты очень, очень удивила меня. Наши разговоры – самая яркая часть моих дней. – Он переводит дыхание и добавляет: – А еще… ты такая красивая. Я ответил на твой вопрос?
Я густо краснею. В два шага Руми оказывается прямо передо мной и прижимает спиной к стене. Сняв с меня маску, он наклоняется и берет мое лицо в ладони, и я больше не могу отводить от него взгляд. Осторожно кладу руки ему на плечи. Зарываясь пальцами в волосы, он слегка запрокидывает мне голову и легко-легко касается губами моих губ. Затем чуть отстраняется и смотрит в глаза, дав мне немного времени на принятие решения.
Я не должна подпускать его к себе. У меня есть все, чтобы спасти свой народ, и я не могу переступить эту черту. Нельзя, нельзя целоваться. Если я позволю ему, то кем я буду после этого? Я завороженно смотрю на свои руки и уговариваю себя убрать их. Но я устала лгать себе. Если сегодняшняя ночь – единственная в нашей жизни, то будь что будет. Руки соскальзывают ему на шею.