— Да, в это время года такая неустойчивая погода, поэтому лучше все поездки планировать на первую половину дня.
— Я распоряжусь, чтобы вам подготовили экипаж, и предупрежу охрану, — сказал герцог и добавил: — Сегодня я отбываю в поместье Сторна Линда и вернусь лишь через пару дней. Матушка, расскажите Рианнон все подробности, а я вынужден попрощаться с вами.
Леон поднялся, поцеловал Гортензию в щеку и прикоснулся к моей руке губами.
— До скорой встречи, супруга.
— Доброго пути, — пожелала я ему, и мне стало немного грустно. Несколько дней это было много…
Герцог ушел, а свекровь исполнила его просьбу и поведала мне историю, о которой я уже была немного наслышана.
— Леон хочет навестить брата своего зятя, Сторна Линда, чтобы договориться о предстоящей свадьбе. Герцог решил выдать Эллу замуж.
— Вы не очень веселы, когда говорите об этом, — осторожно сказала я, и женщина тяжело вздохнула.
— Я переживаю о том, как на это отреагирует моя дочь. Она ведь такая вспыльчивая… Но Леон прав — этот человек отличная партия для нее.
— Все образуется, не переживайте, — мягко сказала я и она кивнула.
— Да… Когда-нибудь все образуется. У Леона через пять дней день рождения, и сюда съедутся гости. Мисси с мужем и Элла тоже приедут поздравить брата, и ты познакомишься с ними.
— У Леона день рождения? — я взволнованно посмотрела на свекровь. — Хорошо, что вы предупредили меня заранее! Я должна накрыть самый лучший стол!
— Я так и знала, что ты это скажешь! — засмеялась Гортензия. — Представляю, как удивятся гости! Мало того, что Леон женился на такой красавице, да еще и праздник с угощениями, которым нет равных во всем Вартланде, а возможно, и во всей Синцерии! Дочка, повторюсь еще раз — мой сын не ошибся в тебе!
Да уж… пошел второй день моего пребывания в замке, а я уже развернула здесь бурную деятельность, успела влюбиться в мужа и настроила планов по поводу таверны. Есть, чему удивляться даже мне самой…
Глава 41
На улице вовсю светило солнышко, было тепло, и ласковые дуновения ветра залетали в открытое окно экипажа. Из леса доносились свежие ароматы хвои, прелой древесины и благоухание омытых дождем цветов. Я практически пьянела от этих лесных запахов — чистых, настоящих, без городской пыли и выхлопных газов. Казалось, этим воздухом можно было напиться.
Гортензия дремала, откинувшись на мягкую спинку сидения, и мне никто не мешал размышлять о будущем. Таверна госпожи Розмари осталась без надлежащего ухода, и я прекрасно понимала, что Кетти с Летицией не справятся. Но что я могла сделать, находясь в замке герцога? Как могла помочь близким людям?
— Рианнон, ты чем-то расстроена? — раздался голос Гортензии и, оторвав взгляд от пробегающей стены леса, я повернулась к ней.
— Нет, я думаю о том, что таверна госпожи Розмари осталась без присмотра, и ее дела пойдут плохо.
— Ты как-то хочешь помочь ей? — свекровь потерла глаза, прогоняя остатки сна, и сразу же поинтересовалась: — Если позволишь, я могу дать тебе совет.
— Я была бы благодарна вам, — мне было интересно, что могла предложить эта умная женщина.
— Тебе стоит нанять нескольких человек и учить их готовке вместе с Дугласом, — сказала Гортензия. — После чего отправить их в таверну. Было бы хорошо, если бы ты надиктовала писцу некоторые рецепты и советы по приготовлению пищи, чтобы им было куда заглянуть.
— Поваренная книга! — воскликнула я, понимая, что свекровь практически прочла мои мысли и это действительно замечательная идея. — Я надиктую поваренную книгу и передам ее в таверну нанятым и обученным поварам! Матушка, вы умная женщина!
— Конечно, — с шутливой гордостью ответила она. — Неужели ты думаешь, что мозги твоей свекрови заняты только дамскими заботами?
— В таверне можно сделать ремонт и нанять слуг, которые станут помогать по хозяйству, — в моей голове начали рождаться планы один за другим. — Построить теплую, большую конюшню и…
Я замолчала, внезапно осознав одну простую вещь — у меня не было столько денег, а просить их у герцога было страшно. Он вроде бы вполне адекватно относился ко всем моим просьбам, но это могло быть перебором.
— И? — Гортензия приподняла брови. — Почему ты замолчала?
— У меня нет столько денег, — мой запал прошел, и я грустно улыбнулась. — И я не думаю, что посмею просить их у вашего сына.
— Дорогая, я дам тебе, сколько потребуется, — ласково сказала свекровь и, наклонившись, взяла меня за руки. — Мне всегда хотелось сделать что-то стоящее, что-то большое, гордиться собой, но, увы… Я не посмела пойти против устоев, побоялась, что обо мне скажут в обществе, а сейчас жалею… Мне кажется, мой дорогой супруг поддержал бы меня.
— О… — я не знала, что сказать, и чуть не расплакалась от чувств, охвативших меня. — Как я могу отблагодарить вас?
— Докажи всем, что в нашем мире женщины тоже способны достигать вершин, — Гортензия потянулась ко мне и мы обнялись. — А ты их обязательно достигнешь.
Карету тряхнуло и, стукнувшись лбами, мы весело рассмеялись, ощущая растущую между нами близость.
— Теперь осталось уговорить госпожу Розмари, — я почему-то была уверена, что она не будет против, а даже наоборот. — Все-таки это ее таверна.
— Уверена, что она не откажет, — тут же заверила меня свекровь. — Твоя благодетельница, несомненно, разглядела в тебе все таланты. И будет только счастлива! Уж лучше жить в спокойном достатке, чем в таком возрасте руководить таверной!
Моя душа ликовала, и я уже мысленно отстроила «Пьяную фею», наполнила ее светом и ароматами вкуснейших блюд. Это место можно было превратить в шикарную гостиницу, вложив в нее средства Гортензии и мои знания о приготовлении пищи.
— Но что на это скажет Леон? — немного взволнованно спросила я, и Гортензия, заговорщицки улыбнувшись мне, ответила:
— А мы ему не скажем. У моего сына достаточно своих дел, чтобы отслеживать каждый твой шаг.
«Боже! Храни эту женщину!» — я мысленно вознесла молитвы за свою свекровь и, чувствуя огромное облегчение, снова принялась мечтать.
Вскоре показались крыша и темные стены «Пьяной феи», и у меня защемило сердце. Я уже успела соскучиться по этому месту.
В таверне было пусто и темно. Зал стал каким-то холодным, неуютным, и потухший очаг с укором смотрел на нас своим закопченным жерлом. Из кухни не доносилось ни звуков, ни запахов, и мне стало не по себе. Но вдруг раздалось звонкое мяуканье, и я не успела опомниться, как мне на руки вскочил Мисти. Он обхватил лапками мою шею и легонько укусил за нос.
— Ну, прости, прости меня! — я принялась целовать его в мягкие щечки, и он замурчал от удовольствия.
— Какой симпатяга! — Гортензия с любопытством разглядывала кота. — Никогда не видела, чтобы озерные коты так ласкались к людям!
— Он особенный, — ответила я и крепко прижала к себе малыша. — Я это чувствую.
— Здесь есть хоть кто-нибудь? — свекровь огляделась. — Так тихо…
— Кетти! — крикнула я, надеясь, что все нормально и ничего не случилось. — Это я, Рианнон!
Послышались быстрые шаги, и вскоре на лестнице показалась повариха. Она почти скатилась с лестницы и со слезами на глазах бросилась меня обнимать.
— Моя деточка! Я уж думала, что никогда не увижу тебя!
— Как госпожа Розмари? — я пригладила ее волосы и не стала убирать свою руку, которую она так крепко сжимала.
— Уже лучше, — она вытерла слезы и, наконец, обратила внимание на Гортензию. — Ох, ридганда! Простите меня! Я совсем расклеилась!
Повариха неуклюже присела перед моей свекровью и та ласково улыбнулась ей.
— Все хорошо, Кетти.
— Вы приехали навестить нас? — Кетти переводила покрасневшие глаза с меня на Гортензию. — Рози будет рада! Она очень слаба… Мы постоянно находимся возле нее, и совсем нет времени на постояльцев.
— Проводи нас к ней, — попросила я, и повариха закивала головой.
— Конечно! Прошу вас!
Мы поднялись на второй этаж и, когда Кетти распахнула дверь в комнату сестры, я сразу увидела Летицию. Девушка испуганно подскочила и попятилась к окну, но, заметив мой взгляд, замерла, наблюдая за Гортензией настороженными глазами.
— Это Летиция, — представила я девушку свекрови. — Дочь госпожи Розмари.
Вряд ли она хоть что-то знала о ней.
— Добрый день, госпожа, — Летиция сделала книксен и тихо сказала: — Матушка спит.
— Ничего, сейчас мы ее разбудим, — Кетти присела рядом с сестрой и осторожно прикоснулась к ее плечу. — Рози, проснись. Посмотри, кто к нам приехал.
Я подошла к кровати и, когда старушка открыла глаза, прошептала:
— А вот и я. Как вы себя чувствуете?
— Риа… — в уголках ее глаз появились слезы. — Милочка… Дочка моя… Спасибо…
Ее рука потянулась ко мне, и я взяла сухонькие пальчики в свои.
— Лекарства, которые оставил доктор, помогают?
— Да, боль уходит, — слабым голосом ответила она, но улыбка не сходила с ее лица. — Ничего, я выкарабкаюсь… Еще поживу…
— Конечно! — поцеловала ее руку и прижала к щеке. — Мы еще выпьем настойки из папоротника!
— Жаль, что таверна опустеет… — с горечью произнесла она, и одна слезинка сорвалась с ресниц, оставляя серебристый след. — Сейчас все скачут только вокруг меня…
— Вы позволите мне помочь? — я с надеждой посмотрела на нее. — Я займусь таверной, и она наполнится людьми.
— Но как? — госпожа Розмари растерянно моргнула. — Ты ведь теперь герцогиня.
— И что? — я подмигнула ей. — Теперь у меня появилось еще больше возможностей. Так что, по рукам?
— По рукам, дочка! По рукам! — старушка взволнованно завертелась на подушках, но тут же застонала. — Чертовы ребра!
— Лежите, не двигайтесь! — я отошла в сторону и представила свекровь: — Со мной приехала свекровь. Ридганда Гортензия Аргайл.
— Добрый день, — моя новая родственница приблизилась к кровати больной и улыбнулась. — Я желаю вам скорейшего выздоровления, Розмари. Рианнон очень волнуется о вас.